Сергей Донской - Никогда не говори: не могу

На следующем этапе идет специально подобранное для данного человеческого материала нейролингвистическое программирование (НЛП) со специальной методикой корректировки побочных факторов. Это осуществляется с помощью специально подобранных мелодий, в которые микшируется многократно повторяемый словесный текст внушения. Транслируемые с замедлением в 10–15 раз слова воспринимаются как глухой вой и не воспринимаются человеческим слухом».

– Как глухой вой, – повторила Даша. – Это действительно страшно. Просто оторопь берет. – Она завозилась под одеялом, укутываясь плотнее. Словно боялась, что в щели могут проникнуть крошечные, но необыкновенно зубастые существа.

– А вот еще, – продолжал Бондарь:

«В запись видеофильма вклинивают очень короткие (0,04 секунды) врезки картинок внушаемого текста или образа, упорно повторяемые через каждые пять секунд. То же самое делают со специальными компьютерными программами. Методику удобно использовать под видом аутотренинга для делового человека или под видом кодирования алкоголиков, а также желающих похудеть и т. д.».

– И «тэ-дэ», – прошептала Даша. – Вот что самое кошмарное. Человек приходит на курсы английского языка, а ему внушают, что он любит пиво «Балтика».

– Или что он обязан ненавидеть тех, кто не пьет «Балтику», – развил мысль Бондарь. Теперь ты понимаешь, насколько все это серьезно?

– Это я поняла давно. Но почему вы упорно избегаете ответа на мой вопрос? Вы утопили Каменира? Зачем? Разве нельзя было просто арестовать его и отправить на скамью подсудимых?

Бондарь спросил себя о том же самом, когда, заломив руки плохо протрезвевшему географу, окунул его в зеленую воду аквариума. Не лучше ли арестовать и предать суду?

– Нет, – сказал он. – Этот подонок заслуживал смерти, а наши законы чересчур гуманны.

– Что плохого в гуманизме? – Даша оторвала голову от подушки и вытянула шею, напоминая выглядывающую из панциря черепашку. – Я, например, против смертной казни. Это жестоко.

– А обрекать на гибель шестнадцать ни в чем не повинных людей не жестоко? – холодно возразил Бондарь. – Государство, которое не в состоянии защищать законопослушных граждан, не должно хотя бы гарантировать жизнь убийцам этих граждан.

– Не суди и не судим будешь!

– Я не судил. Я преступил совсем другую заповедь. – Понимая, что оправдываться бессмысленно, Бондарь выключил ноутбук и встал из-за стола:

– Мне пора.

– Там, куда вы собираетесь, опасно? – неожиданно спросила Даша.

– Я не секретный агент, а обыкновенный оперуполномоченный. Моя работа шляться по городу, опрашивая всяких выживших из ума старушек.

– Или мороча головы девушкам вроде меня.

– Что-то в этом роде, – подтвердил Бондарь, – ты права. – Только сейчас он осознал, что давно перестал «выкать» Даше Королевой, но, кажется, это уже не имело значения. Вряд ли они свидятся еще когда-нибудь, разве что на Лубянке – в ходе протоколирования свидетельских показаний девушки. Стоит ей показать, что Бондарь умышленно расправился с Камениром, как его карьере конец.

Даша вновь удивила Бондаря способностью читать его мысли.

– Вы не беспокойтесь, – сказала она. – Я не проболтаюсь. Эдуарда Львовича убили его же сообщники, ворвавшиеся в квартиру. Так?

– Что вспомнишь, то и скажешь следователю. А сейчас, извини, я должен идти.

– Можно я останусь и подожду вас? – Это прозвучало столь неожиданно, что сердце Бондаря на мгновение остановилось.

– Нет, – сухо произнес он. – Это служебная квартира. Вход посторонним строго запрещен. – Сердце забилось в прежнем темпе, но ритм сделался неровным, прерывистым.

– А собственная квартира у вас имеется? – спросила Даша. Так тихо, что ее шепот был еле различим. Но Бондарь услышал.

– Имеется, да, – ответил он. – Перед его мысленным взором возник Наташин халатик, по-прежнему висящий на стуле в спальне за шкафом, незаконченный рисунок Антошки, пылящийся в его углу. – Конечно, у меня имеется своя квартира.

Даша уставилась в пол:

– Если бы вы дали мне ключи…

Если бы он дал ей ключи, она бы вошла в дом, наполненный призраками. Она бы вошла и осталась, а призраки исчезли. Такие настырные, такие неугомонные призраки, от которых ни сна, ни покоя. Голоса, тени, холодные прикосновения, такие же холодные дуновения. Иногда так хочется избавиться от них, чтобы продолжать жить дальше.

Бондарь покачал головой:

– Это невозможно.

– Вы женаты, да? – спросила Даша.

Не пора ли убрать из спальни халатик Наташи, хранящий ее особый домашний запах? С глаз долой – из сердца вон, не так ли?

– Да, я женат, – ответил Бондарь.

Потом он стоял, отвернувшись, а Даша поспешно одевалась. Чтобы не чувствовать себя полным истуканом, он глухо бубнил:

– По пути домой непременно загляни в аптеку и купи двадцатимиллилитровую ампулу глюкозы, двухмиллилитровую ампулу анальгина и миллилитр кофеина. Все это нужно слить в стакан, проглотить и как следует запить. Похмелье как рукой снимет, но от кофеина может прихватить сердце, так что не забудь про валокордин или корвалол…

Он умолк, обнаружив, что шорох за спиной прекратился. Прозвучали стремительные шаги, после короткой возни в прихожей лязгнула входная дверь.

«Нужно было отдать ей деньги», – отстраненно подумал Бондарь, освобождая карманы от долларовых и рублевых пачек. Брать их с собой было бессмысленно. Чем могли помочь деньги человеку, вознамерившемуся незаконно проникнуть в тщательно охраняемый дом «Кутузов»? Вот нож и пистолет – другое дело. «А еще стеклорез и качественная замазка, которые непременно нужно будет купить по дороге», – напомнил себе Бондарь.

Он понимал, что сильно рискует, но был вынужден действовать в одиночку. Сообщать о своих планах руководству было все равно что попросить отстранить себя от расследования. Бондарю поручили вести скрытое наблюдение за Камениром, а не ликвидировать его. Но самовольные действия Даши спутали все карты. Оставалось лишь идти вперед, рассчитывая на победу. Иных вариантов попросту не существовало.

Почерпнутая из Интернета информация о конструкции элитного дома «Кутузов» позволяла надеяться, что штурм будет успешным, а победителей, как известно, не судят. Однако Бондарь не собирался действовать наобум. Чтобы найти подтверждение некоторым своим догадкам, он собирался навести кое-какие справки у создателей проекта.

Бондарь вышел из дома. Он думал о Даше. Неотступно.

Ему ничего не стоило узнать телефонный номер фирмы в справочной службе, а потом позвонить по этому номеру и выяснить адрес. Оказалось, что свою штаб-квартиру «небожители» оборудовали на юго-западе столицы. Девять остановок на метро, и через полчаса Бондарь вышел на станции «Юго-Западная», крутя головой в поисках ориентиров. Вознесшуюся к облакам стеклянную башню «Седьмого неба» было видно издалека – с наступлением сумерек она светилась сотнями огней. Правда, чтобы добраться до нее, Бондарю пришлось проехать одну остановку в автобусе.