Чингиз Абдуллаев - Право на легенду

Глядя на пробегающих мимо людей, Петр Петрович обратил внимание на левое плечо одного из них – на нем расплывалось большое красное пятно. И несколько капель крови потом осталось на полу. Этот раненый едва не врезался в большую кастрюлю и, огибая ее, упал на пол, поскользнувшись на повороте. Напарник поднял его за руку, и они побежали дальше, оставив за собой несколько перевернутых сковородок и целую груду битой посуды.

Когда они исчезли, Наливайко прошел в банкетный зал. Там сидели перепуганные люди, но никаких убитых не было. Такая же картина оказалась и в общем зале, только здесь некоторые спрятались под столами. Охранник и швейцар ресторана не решились даже вмешаться. Наливайко, не понимая, где же все-таки стреляли, повернул в коридор и увидел там толпившихся работников ресторана. Он подошел поближе. У дверей кабинета, где они недавно были с директором, стояли люди. Петр Петрович, протиснувшись между ними, прошел в кабинет. И остановился пораженный. Увиденное им зрелище было ужасным. Все четверо гостей лежали в лужах крови. Очевидно, убийцы ворвались к ним неожиданно, лишь один из сидящих в кабинете, тот самый грек в хорошо сшитом костюме, видимо, успел один раз выстрелить.

Всех четверых гостей расстреляли на месте. Вокруг них бегали люди, кричали официантки. Многие заглядывали в дверь, не решаясь войти.

Петр Петрович философски подумал, что все так и должно было случиться, гости ему сразу не понравились. Он заметил, как блеснуло кольцо на руке одного из убитых. Но Петр Петрович был достаточно умным человеком. Он понимал, что людей просто так в ресторанах не убивают, когда они обедают. А если забрать это кольцо, то можно нажить себе кучу неприятностей и очень влиятельных врагов. Поэтому Наливайко даже больше не посмотрел на это кольцо. Но он вспомнил, откуда убитый доставал деньги. Пиджак валялся на полу, а бумажник отлетел в сторону и лежал почти под батареей.

Вокруг продолжали кричать люди, убитые лежали в разных позах, и ему показалось, что он смотрит фильм о гангстерских разборках в Америке. Петр Петрович еще раз глянул на бумажник и, гордо подняв голову, вышел из кабинета. В конце концов, этот человек его оскорбил. И он должен был заплатить за роскошный ужин и за мастерство Петра Петровича. Именно поэтому Наливайко подумал о часах, которые остались ему на память от убитого грека.

Он вернулся на кухню, чтобы пройти к своему шкафу и перепрятать часы получше. Ведь их могут забрать сотрудники милиции, которые наверняка начнут обыск по всему ресторану. На полу Петр Петрович заметил что-то, обернутое в целлофан. Он наклонился, поднял пластиковую карточку – это оказались водительские права на имя Даниленко. Взглянув на них, Наливайко пожал плечами и положил их в карман фартука. Если права принадлежат убийце, то их следует сдать в милицию. А если их случайно уронил кто-то из работников ресторана, нужно его найти. Петр Петрович забрал часы, спрятал их в газовом шкафу, куда сотрудники милиции наверняка не полезут. И в этот момент на кухню ворвался директор.

– Какой ужас! – запричитал он. Овчаренко был страшно перепуган, но внушительная фигура шеф-повара действовала на него ободряюще.

Наливайко кивнул ему в знак солидарности и подошел поближе. Посоветовал собрать людей, объяснить им, как нужно себя вести. А гостей нельзя отпускать до приезда милиции. Петр Петрович очень четко и продуманно все организовал. А еще через десять минут в ресторан приехали следователь и прокурор.

Громкое преступление попало во все газеты, о нем рассказывали по двум телевизионным каналам, взяв интервью даже у нескольких официантов. Наливайко смотрел «Последние новости», очень недовольный поднятой шумихой. Их ресторану совсем не нужна такая реклама.

Следователь приезжал несколько дней подряд, допросил почти всех работников ресторана, бывших в «Шинке» в тот роковой вечер. К большому удивлению Петра Петровича, его ни о чем не спросили. Свидетели случившегося находились в таком состоянии, что никто не мог ничего подробно рассказать. И почему-то никто не вспомнил Петра Петровича, входившего в кабинет после убийства. Хотя этого и не нужно было вспоминать. Следователя интересовало все, что происходило до убийства, а не поведение людей после того, как преступники сбежали. Сказался эффект неожиданности и эффект привыкания. В сложной ситуации люди обычно не запоминают подробностей, а привычное поведение окружающих кажется обыденным и не вызывает подозрений.

Когда страсти вокруг трагического события в ресторане несколько поутихли, Наливайко достал подаренные ему греком золотые часы из газового шкафа, отнес их домой и убрал в старый комод, стоявший в его спальной комнате. А о подобранных водительских правах он совсем забыл.

Руководить самой большой после России страной в Европе, раздираемой противоречиями, с мощной оппозицией, неуправляемым парламентом и набирающим силы премьер-министром – задача не из легких. На противоречиях можно играть, пытаясь выбирать нужных союзников, с оппозицией – договариваться о временном нейтралитете, в парламенте находить компромисс с различными фракциями, но понять логику окружающих людей сложнее всего. Ведь все понимают, что глава государства находится на посту уже второй срок и по всем европейским правилам, установленным для руководителей государств, далее уже не может оставаться на своей должности. И хотя Верховная рада сумела принять нужные изменения, формально разрешившие президенту остаться еще на двухлетниий срок, всем стало ясно, что он уже «хромая утка», политик уходящий. Всем, кроме самого президента.

Очень трудно привыкнуть к мысли, что после стольких лет неограниченной власти нужно уходить на пенсию, отказаться от нее. Это ведь не формальный пост, как в Италии или в Германии, и даже не такой важный, как во Франции или США. Это абсолютная власть, которая вольно или невольно развращает человека. Тем более власть, полученная в переходный период, когда огромные, невероятные богатства, накопленные несколькими поколениями жителей Украины, нужно было распределить между несколькими семьями, проведя так называемую приватизацию. Нигде в мире такой процесс не может проходить безболезненно и абсолютно в рамках закона. А в стране, где нормы права меняются по ходу развития и приватизация осуществляется в невероятных масштабах, нарушений происходит неизмеримо больше.

Украина не стала исключением из общего правила. Во всех странах бывшего социалистического блока осуществлялся общий процесс приватизации бывшего народного достояния. Но если в странах Восточной Европы и Прибалтики все же действовало некое подобие законов и минимальный общественный контроль, при котором власть имущие не могли поступать абсолютно бесконтрольно, то в странах СНГ беспредел был полным.