Чингиз Абдуллаев - Право на легенду

– Вот и получается, что убийца – не уголовник и не обычный киллер. По двое, как правило, ходят сотрудники спецслужб, когда один обязан подстраховывать другого. Или, может, появились такие киллеры, которые работают парами? Но и в этом случае они мало чем отличаются от сотрудников спецслужб. Значит, они не просто киллеры. И тогда я подумал: кому нужно было устранять несчастного Григоренко?

– Ответ знаешь?

– Ты и сам его знаешь. Сегодня в город приехал следователь Кушаков. Он как раз насчет Григоренко хотел с нами переговорить. Мои ребята ему про тебя и рассказали.

– Я уже с ним встречался.

– Все началось с преступления в ресторане «Шинок». И Григоренко нужно было убрать до того, как здесь появится Кушаков. Чтобы выглядело так, будто его убрали местные. И знаешь, зачем? Потому что местные якобы хотели скрыть связь приехавшего грека с нашим городом. Вот и вся разгадка.

– Тоже мне Пинкертон, – буркнул Кравченко, – это можно было понять и без тебя.

– Тогда извини, – пожал плечами Хлыстун, – выходит, что Пинкертон это ты.

– Вот тебе другая задача, – показал на лежавшую перед ним копию документов Кравченко, – водительские права одного из наших «гостей». Из МВД сообщили, что таких документов у них нет. Вернее, они были утеряны много лет назад. А на самом деле их потеряли во время того убийства в «Шинке» только несколько дней назад. Интересная загадка?

– Ничего интересного, – пожал плечами Хлыстун. – Нужно было проверить не по данным информационного центра, а по картотеке. Иногда выдаются дубликаты, у которых свои номера, некоторые документы списываются, а потом оказывается, что номер просто перепутали, одну или несколько цифр. А еще вернее, что документы проходят по специальной картотеке, откуда данные в наш информационный центр не поступают.

– Агенты и оперативные сотрудники?

– Да. Но не только наши.

– Я так и думал, – отозвался Кравченко. – Вот поэтому и поеду сам в Киев.

– Я бы не советовал, – неожиданно проговорил Хлыстун. – Дай лучше мне документы, я их отвезу.

– Почему?

– Весь город знает, что вы с нашим премьером близкие друзья, а эта продуманная операция, похоже, направлена в первую очередь против него.

Кравченко промолчал. Он не хотел спорить.

– Хортакис приезжал в Донецк якобы для инвестиций в наш футбольный клуб, – пояснил Хлыстун. – Мы о таких вещах сразу узнаем. Кто-то гениально продумал, как сразу подставить и Ермаковича, и руководство нашего футбольного клуба. Поэтому давай лучше я поеду в Киев и все узнаю. Это серьезно, Николай, там работают настоящие специалисты.

– С чего ты взял?

– Когда ты сегодня с Кушаковым встречался в прокуратуре, у здания стояла машина. Неприметная такая машина – «Волга» обычная. Ее заметил наш сотрудник – лейтенант Бондаренко. Так вот, в машине сидели двое неизвестных и все время смотрели в сторону прокуратуры. Мы проверили номер их машины по нашей картотеке. Не местный. Тогда послали запрос в Киев. И знаешь, что нам ответили?

– В картотеке не значится, – устало ответил Кравченко.

– Умный какой, – пробормотал Хлыстун. – Значит, ты все понял. Если мы один раз номер пробить не смогли и никаких концов не нашли, то это могло быть случайностью. Но два раза подряд случайностей не бывает. И мафия такие «фокусы» сделать не может – только спецслужбы. Ты меня понял? Вот поэтому тебе нельзя в Киев соваться, поеду я.

– У тебя целая теория заговора.

– А ты не улыбайся. И вообще, лучше поезжай домой. А я возьму билет на Киев и утром вылечу.

– Кончай дурака валять. Только этого не хватало. Я им не фотограф, а полковник милиции. Меня они не посмеют тронуть.

– А еще вспомни, что ты депутат райсовета. Или почетный донор. Если они задумали свалить премьера и ваш разговор у прокуратуры прослушивали, неужели думаешь, что они остановятся, чтобы убрать какого-то полковника? Извини, Коля, но я привык говорить тебе правду, хоть ты и мой начальник.

Кравченко нахмурился. Он понимал, что сидящий перед ним Хлыстун абсолютно прав, и от этого хмурился еще больше.

– Ладно, – проговорил он, – утро вечера мудренее. Завтра все решим.

– Согласен, – кивнул Хлыстун. – Только давай я тебя провожу сегодня вечером до дома.

– Я на своей машине поеду, – отмахнулся полковник, – и не нужно мне твоей охраны. Меня в городе все знают, никто даже близко к моему автомобилю подойти не посмеет. А завтра поговорим. В общем, так и решим.

– Хорошо, – кивнул Хлыстун, – только возьми с собой оружие.

– Устроим перестрелку в центре города? – рассмеялся полковник. – Больно ты подозрительным стал. Раньше таким не был.

– Раньше твой друг не был премьер-министром, – заметил Хлыстун, выходя из кабинета.

Кравченко посмотрел ему вслед и, поднявшись, достал пистолет из сейфа. Проверил обойму, надел кобуру на ремень. Он уже давно не носил оружия. Не любил, считая его почти ненужным атрибутом при работе с преступниками. Оружие обычно дает ложное чувство превосходства и невольно подталкивает на еще больший конфликт. Оно может пригодиться только при задержании особо опасных преступников. Но полковник Кравченко уже много лет не бегал за бандитами и не участвовал в задержаниях.

Он спустился вниз, вышел на улицу. Его машина стояла напротив управления. Николай Александрович подошел к своему автомобилю и впервые в жизни обошел его, прежде чем сел за руль. Затем, мягко тронувшись, поехал в сторону дома. К дому он подъехал ровно через восемь минут. Открыв ворота гаража, въехал внутрь, вышел из машины, подошел к воротам, чтобы их закрыть. Именно в это мгновение он услышал чьи-то шаги. Повернув голову, с удивлением увидел незнакомца, приближающегося к нему с каким-то аэрозольным баллончиком в руках. Этот баллончик несколько сбил его с толку. Небольшой, в руке неизвестного он показался Николаю Александровичу обычным лекарством от насморка. Может, поэтому он не испугался. И не успел вытащить оружия. И вообще, полковник был не из трусливых, иначе не смог бы столько лет проработать в милиции. Но на сей раз он допустил ошибку. Близость родного дома, соседские дома, свой гараж несколько его расслабили. Полковник неожиданно увидел, что неизвестный поднял руку, и мягкая, обволакивающая волна ударила ему в ноздри, в голову. Кравченко пошатнулся, упал на руки незнакомца.

– Быстрее, – сказал второй, появившись с улицы, – кажется, он готов.

Ольга Пархоменко жила одна. Она не была старой девой вопреки сложившемуся мнению. Глядя на ее строгое, волевое, энергичное лицо, трудно было себе представить эту решительную женщину рядом с мужчиной. Ему пришлось бы обладать еще более сильным характером. Но таких рядом не было, поэтому она уже столько лет работала у Ермаковича, который подсознательно олицетворял для нее тип настоящего мужчины.