Росс Макдональд - Беда идет по следу

– Раньше вы были гражданским наполовину. Вижу, решили пойти до конца.

Вспыхнув, он ответил:

– Это не мой выбор. Синдикат захотел, чтобы я написал основные подготовительные материалы для крупнейшей международной конференции. Чем я и занимаюсь. Впрочем, вас это меньше всего касается, – добавил он важно.

– И слава богу.

Халфорд шагнул ко мне, чтобы не задерживать стоявших за ним пассажиров. В развороте его широких плеч таилась угроза.

– Слушайте, как вас там, – прошипел он, – я сыт по горло вашими беспричинными оскорблениями. И не забыл, как в Гонолулу вы увели у меня девушку.

– Я тоже, и это одно из моих самых приятных воспоминаний.

– Неужели? А что, если я вам скажу, что девушка вас просто пожалела?

– По-моему, воображение у вас работает лучше, чем мозги.

– Воображение тут ни при чем. Я провел вечерок с мисс Томпсон в Сан-Франциско примерно неделю назад. И он удался на славу.

Если я и сумел скрыть удивление и досаду, то лишь благодаря большому опыту игры в покер.

– Я рассчитываю увидеться с ней через час, – сказал я. – Расспрошу ее о том вечере, и, думаю, мы с ней дружно посмеемся.

– То есть как? Где она сейчас?

– Вам там делать нечего. Привет.

Обойдя Халфорда сзади, я поднялся по трапу в самолет. Самолет затарахтел, разбежался и полетел. Когда мы набирали высоту, из-за раздвинувшегося горизонта показались горы и бескрайние голубые просторы океана. Но ревность превратила мой мозг в маленький тугой узел, который невозможно было ослабить. Андерсон вместе с его мерзкими делишками перестал занимать меня. Во время короткого перелета до Сан-Диего и долгой дороги на такси от аэропорта Линдберга к отелю «Грант» я мог думать только о Мери и Халфорде.

Мери я нашел в ее комнате. Открыв дверь, она сказала:

– Милый, я так рада тебя видеть! – и поцеловала в губы.

Через минуту узел стал чуть менее тугим, и я тоже поцеловал ее. Потом немного отстранил от себя, чтоб заглянуть ей в глаза. Они были прозрачные и бездонные, как омут, откуда невозможно выбраться. Мери рассмеялась беззаботно, словно девчонка:

– Ты ужасно важный, Сэм. Все еще раздумываешь?

– Слушай, – сказал я. – Я отношусь к тебе серьезно. Неужели ты никак не можешь взять этого в толк? Чертовски серьезно!

Взгляд ее потеплел. Но она с усмешкой спросила:

– Неужели?

– Я же только что сказал. Раньше не говорил.

– Я не знала, произнесешь ли ты эти слова когда-нибудь.

– Но ты должна понимать: если я отношусь к тебе серьезно, то ожидаю того же и от тебя. Я встретил Джина Халфорда в аэропорту в Бэрбанке.

– И что же? Вероятно, он сказал тебе, что я виделась с ним в Сан-Франциско.

– Верно. И мне неприятно об этом думать. В Перл ты говорила, что едва с ним знакома. И сейчас не упомянула о том, что виделась с ним во Фриско. Он мне не нравится.

– Мне тоже, – произнесла она задумчиво.

– Но ты встречаешься с ним. И для тебя это настолько важно, что мне ты ничего не рассказываешь.

– Не будь дурачком, Сэм. Я виделась с ним всего один раз. Мы просто случайно встретились в тот вечер, когда пристал наш транспорт. Я тебе ничего не сказала, опасаясь, что ты это неправильно истолкуешь, как, собственно, и вышло.

– Разумеется, неправильно. Я вообще неправильно понимаю все, что связано с тобой.

Мери дотронулась пальцем до моей щеки. Схватив ее руку, я поцеловал ладонь.

– Прошу тебя, будь благоразумен, Сэм, – проговорила она. – Когда я вернулась из Гонолулу, то вообще понятия не имела, увидимся ли мы с тобой еще. У Джина Халфорда полно связей на радио. Он и сам делает много радиопередач. Кто знает, может, после войны я снова пойду работать на радио? Было бы страшно глупо не воспользоваться таким шансом.

– Думаешь, тебе удастся использовать Халфорда? За все, что ты от него получишь, придется заплатить.

– Понимаю. Я уже в этом убедилась.

– Что ты имеешь в виду?

– Что от Халфорда ничего не получишь задаром. Это относится почти ко всем мужчинам.

– Шутка?

– Какие шутки? – Ее беспечная улыбка показалась мне обманчивой. – От тебя же я ничего не жду.

Я понял, что крыть нечем. Поэтому сказал гадость:

– Да, ребятам, пишущим о войне, платят куда больше, чем тем, кто в ней участвует.

Мери не нашла что возразить. Она подвинулась ко мне.

– Давай не будем ссориться, Сэм. Этот человек мне отвратителен. А с тобой мы отлично поладили с самого начала. Во всяком случае, мне так казалось.

– Это верно. У меня так не было ни с одной девушкой, – согласился я, обнимая ее.

– Просто все эти кошмары многое изменили. И ты изменился, милый. – Она прижалась ко мне лицом, и голос ее зазвучал глуше. – Мы не должны из-за этого расстаться.

– Вот уж чего бы я хотел меньше всего. Но я не знал, что ты собираешься вернуться после войны на радио. Мне казалось, у тебя совсем другие планы. Как и у меня.

– Планы, связанные с тобой?

– А ты думала, я шучу?

– Не знаю. Сэм, а то, что ты только что сказал, серьезно?

– А что я только что сказал? Когда ты так близко, у меня начинает кружиться голова.

– Что после войны у нас могут быть общие планы.

– Не знаю, могу ли я тебя об этом просить. Трудно сейчас загадывать надолго. Через несколько дней мой отпуск закончится. Как знать, доживу я до следующего?

– Перестань. Ты не можешь умереть.

– Любой может умереть. Многие уже умерли. Ты рискуешь, если решишь ждать.

– А что, если рискнуть? Мне кажется, ты живучий. И очень славный, хотя и не всегда.

– Славный – вшивое слово, если оно относится к мужчине. И потом, ты должна ясно понимать следующее: если мы друг друга ждем – никаких делишек на стороне. Моя последняя девушка попробовала и не удержалась.

– Это тебя больно задело?

– Война задела меня куда больней.

– Но ведь ты со мной не потому, что разочаровался в прошлый раз?

– Может, и потому. Эмоции – дело странное. Особенно мои. Не будь они такими странными, думаю, я захотел бы завтра же на тебе жениться.

– Завтра я не смогу. – Мери смущенно покосилась на меня.

– Почему?

– Завтра у меня первый рабочий день. Я же не могу взять отгул в первый день, чтобы выйти замуж, правда?

– Но это не из-за кого-то другого? Халфорда или еще кого-нибудь?

– Неужели ты не видишь, что я без ума от тебя, Сэм? – Тело ее договорило все остальное, и не прислушаться к нему было невозможно. Через какое-то время я рассказал Мери о ночи, проведенной в Санта-Барбаре, и о письме Хэтчера.

– Сэм, говорю тебе, ты играешь с огнем! Обещай, что не станешь больше рисковать. Прошлой ночью я не сомкнула глаз.

– Ты сводишь меня с ума. Но желание свидеться еще разок с Андерсоном сводит меня с ума еще больше. Так или иначе, мне никогда не нравилось сидеть и ждать, пока кто-то нападет на меня первым.