Чингиз Абдуллаев - Связной из Багдада

– Они не понимают, что происходит, – раскипятился Решетилов, – счет идет на часы.

– Утром Адабашева найдут, – пообещал Михалев. – Впрочем, если хотите, можете позвонить.

– Так и сделаю, – заявил Решетилов, чтобы не терять лица.

– Давайте разберемся с ситуацией в самом городе, – предложил Дронго, опасаясь, что спор генералов может затянуться.

– С какой ситуацией? – не понял Решетилов.

– Контейнеры привезли в город, значит, они прошли государственную границу, – напомнил Дронго. – Нужно проверить, когда и каким образом они прошли пограничные и таможенные посты. Как бы неприятно вам ни было это слышать, проверить это придется, и проверить быстро.

Решетилов нахмурился, ему было неприятно слышать такие слова в присутствии казахстанской делегации от эксперта с непонятным статусом. Михалев согласно кивнул, хотя понимал, что все ошибки пограничников спишут на его управление.

– Это во-первых. – Дронго решил, что время для дипломатических бесед давно закончилось. – Во-вторых, хотелось бы понять, почему они отправили своих людей умирать обратно в Казахстан. Если просто для того, чтобы избавиться от них, это одно. Но если для того, чтобы замаскировать северный маршрут, – то это совсем другое. Нужно более внимательно проанализировать путь каждого из погибших.

Кенжетаев взглянул на Бадырова, и тот, согласно кивнув, сделал пометку в своем блокноте.

– В-третьих, необходимо наконец узнать, кто выдал террористам тайну нахождения хранилища, которое было заложено так много лет назад. У вас уже есть списки? – обратился Дронго к Решетилову.

– Это наше дело, – буркнул генерал. – Вас наняли, чтобы вы искали пропавший груз, а не совали свой нос в наши дела.

– Вы не правы, Юрий Васильевич, – мягко возразил Дронго. – Но раз вы так говорите, позвольте, я изложу четвертый и пятый пункты моих рассуждений. – Он заметил, как внимательно смотрят на него Галия и Мукан Бадыров. – В-четвертых, я считаю, что нужна комплексная проверка всех возможных путей, по которым могли вывезти груз из Новосибирска. Такая проверка была проведена в Казахстане, нужно проверять не только рейсы грузовых авиалайнеров и всех поездов, отправившихся в разные стороны, в том числе и на Восток, но и самолеты всех частных компаний. Времени почти нет, однако это надо сделать как можно быстрее, и поэтому будет лучше, если сотрудники вашего управления обратятся за помощью к группе Мукана Бадырова, у которой уже есть необходимые наработки. – На этот раз он обращался к Михалеву, и тот согласно кивнул.

Но Решетилову это снова не понравилось.

– Незачем указывать, что мы должны делать, нам известны наши задачи. – Его уже трудно было остановить.

– И в-пятых, – улыбнулся Дронго, – думаю, будет правильно, если я вас покину и уеду отсюда. В Новосибирске я больше не нужен. А что касается вашего замечания, генерал Решетилов, то хочу обратить ваше внимание, что меня никто и никогда не нанимал. Нанимают прислугу или лакея для соответствующего антуража. Меня же попросили оказать экспертные услуги в столь непривычном деле, которое произошло в Павлодаре, и я честно старался помочь. Очень жаль, что вы не оценили моих усилий. Но подобного хамства я не намерен терпеть ни с вашей стороны, ни с любой другой. Поэтому давайте на этом закончим наши отношения. Мой гонорар можете оставить себе. Как говорят в таких случаях грузины: «Сдачи не нужно». Прощайте, господа, желаю вам удачи. – Он встал и в полной тишине вышел из комнаты, успев заметить, как улыбнулась Галия. Ему понравилась ее понимающая улыбка.

Но едва Дронго закрыл за собой дверь, как опомнившийся Решетилов крикнул:

– Куда он идет? Задержите его!

– Извините, генерал, – вмешался Михалев, – но, насколько я понял, он не имеет к хищению грузов никакого отношения. На каком основании мы должны его задержать?

– Как вам не стыдно! – вспыхнул Решетилов. – Вы же видите, что у нас просто сдают нервы.

– Он не тот человек, который прощает подобные выпады, – вдруг тихо произнесла Галия, но ее все услышали.

Пьеро встал и незаметно для окружающих вышел следом за Дронго.

– Нужно его вернуть, – уже более примирительным голосом сказал генерал Решетилов. – Скажите ему, что я готов извиниться. – Он начал понимать, что случилось. Эксперт, приглашение которого было согласовано с Интерполом и всеми заинтересованными государствами, отказался работать из-за его трудного характера. Генералу даже страшно было представить, как к этому отнесутся в Москве, где решат, что он провалил операцию. – Верните его, – повторил он, почему-то глядя на Галию, словно молодая женщина обладала влиянием на Дронго. А может, потому, что она была единственной женщиной среди присутствующих.

– Он не вернется, – убежденно произнесла она, но поднялась и вышла из комнаты.

– Не знаю, как пятый, но остальные четыре пункта, высказанные экспертом, достаточно интересные, – издеваясь над Решетиловым, заметил Михалев.

– Мы готовы оказать необходимую помощь, – подтвердил Кенжетаев, – давайте начнем еще раз. Мы и так потеряли много времени…

Дронго спустился вниз, вышел из здания. Дежурный офицер у выхода отдал ему честь. На улице было прохладно.

«Так мне и надо, – подумал Дронго. – Мне следовало давно принять их предложение и перейти куда-нибудь на государственную службу. В Баку или в Москве, в Минске или Ташкенте». Его звали многие государства. В нескольких странах он был почетным членом спецназа. Но ему не хотелось терять свою независимость.

Рядом с ним появилась тень Пьеро.

– Возвращайтесь, – сказал Дронго, не глядя на него. – Я только что расторг контракт с вашей организацией.

– Извините, – вежливо произнес «напарник», – но генерал Решетилов – это еще не вся организация. Кроме того, я не имею отношения к его организации. У меня несколько другая специфика.

Дронго обернулся и изумленно уставился на стоящего рядом Пьеро.

– Ну, конечно, – проговорил он, – я иногда начинаю путать ваши ведомства. Вы ведь «ликвидатор» для внешней политики. Внутри страны есть свои штатные палачи. Вы из Службы внешней разведки. Поэтому будете ходить за мной тенью, пока не получите указания от своего руководства.

– Правильно, – спокойно подтвердил Пьеро, – буду ходить за вами. Я думаю, вы напрасно сорвались. Решетилов дурак, и его поправят. Но вы не должны были срываться. Я считал, что вы сильнее.

– Был, – ухмыльнулся Дронго, – раньше я был другим. Но меня столько били, что я стал слабым. И немного истеричным. Словом, другим. И мне неприятно, когда со мной говорят таким уничижительным тоном.

– Мы должны лететь в Москву, – неожиданно заявил Пьеро. – Если хотите, я закажу нам билеты. Все равно теперь ясно, что основные сведения мы получим именно там.