Чингиз Абдуллаев - Агент из Кандагара

– Я передам ваши слова, – пообещал Асиф. – Жаль, что все так получилось. – Они очень хотели переговорить с вами.

Он вежливо попрощался и отключился. Затем взглянул на Зубайра.

– Он не сможет приехать, вывихнул ногу, – пояснил Асиф, – но его двоюродный брат уже на пути сюда.

Зубайр кивнул, ничего не переспрашивая.

В этот день Асифу не удалось увидеть Ибрагима. Зубайр рассказал Ибрагиму об их разговоре, добавив, что Асиф был искренне огорчен; очевидно, подобное несчастье с его наставником стало для него неожиданностью.

– Он не хочет приезжать, – нахмурился Ибрагим, – это нехороший знак и для нашего друга Асифа Шахвани, и для его наставника, и для всех белуджей. Его родственник не заменит нам самого Мумтаза Рахмани. Но мы подумаем, что нам делать.

Вечером он набрал известный только ему номер и услышал знакомый голос Идриса. Сначала прозвучали традиционные слова о семьях и детях. Учитывая, что ни у Идриса, ни у Ибрагима не было семей, расспросы об этом выглядели особенно смешно.

– Мой родственник, которого мы так ждали, не сумеет приехать, – сообщил Ибрагим, – и мы не знаем как быть.

– Почему не приедет?

– Говорит, что повредил себе ногу.

– Какое несчастье! Надеюсь, что он поправится и у него все будет хорошо, – лицемерно сказал Идрис. – Что он еще говорит?

– Он посылает вместо себя родственника, сына своего дяди.

– Как это любезно с его стороны, – пробормотал Идрис. – Я думаю, что нужно принять родственника и показать ему наших «младших», чтобы познакомить их с ним.

Ибрагим усмехнулся. Он знал, что означает слово «младшие» в их лексиконе, поэтому он ничего не стал переспрашивать. Только уточнил на прощание:

– А как быть с уже приехавшим родственником? Его брат хочет уехать. И он сам просится обратно.

– Брата нужно отправить, – решил Идрис, – а твой родственник пусть насладится вашим гостеприимством.

– Спасибо, – сказал Ибрагим, – мы будем молиться за вас.

– И я буду молиться за вас, – ответил Идрис.

Даже если их разговор окажется записан, то и тогда посторонний ничего не сможет понять. Ибрагим убрал телефон. Теперь он знал, что именно ему нужно делать.

Следующим утром Мехмон отправился домой, в Ходжа-али-Суфле. Навстречу ему шел караван с находившимся там Самандаром Рахмани. Казалось, что все идет хорошо. Мумтаз сообщил господину Эхидо, что им нужно срочно встретиться, и дождался приезда гостя в свой дом. Он радостно поведал, что талибы отпустили Мехмона.

– Это хороший знак, – возбужденно сказал Мумтаз Рахмани, – значит, они нам доверяют.

– Это плохой знак, – возразил более опытный и умный Эхидо, – неужели не понятно? Они нарочно отпускают Мехмона, чтобы успокоить нас. В ближайшие дни вас никто не должен видеть вне дома. У вас сильно болит нога, и вы находитесь дома. Не выходить из дома ни при каких обстоятельствах. Вы меня поняли?

– Буду сидеть дома, – улыбнулся Мумтаз. Именно господин Эхидо ему посоветовал не отправляться в столь опасный путь, а остаться дома, послав вместо себя ничего не подозревающего брата, который должен был заменить Мумтаза. Но они недооценили коварства и изощренности Идриса аль-Исфахани.

Через два дня, поздно ночью, когда луна появилась на небе в окружении звезд и все вокруг стало зыбким и призрачным, у дома Мумтаза появились двое неизвестных. Они долго возились рядом с домом, прошли к конюшне, где стояло несколько породистых лошадей. А затем так же незаметно исчезли – словно в тумане, который иногда появлялся в этих жарких местах. А через несколько минут начался пожар; дом и строения уважаемого Мумтаза Рахмани начали гореть сразу с нескольких сторон. Крики «пожар» и «несчастье» переполошили всех соседей. Отовсюду на помощь бежали люди. Из конюшни выводили лошадей, спасали женщин и детей, которые не понимали, что происходит.

Но больше всех суетился Мумтаз Рахмани. Он выскочил из дома, едва успев надеть одежду. Гордостью его семьи были кони, стоявшие в конюшне, рядом с домом. Он лично выводил всех коней, руководил тушением пожара, проверял, надежно ли защищены женщины и дети. Всю ночь, до самого утра, он бегал вокруг дома. Пожар удалось потушить, все кони были спасены, женщины и дети не пострадали. Разумеется, Мумтаз Рахмани не мог знать, что за ним пристально наблюдают двое поджигателей, которые находились в толпе зевак. Он совсем забыл и о своей якобы покалеченной ноге, и о своей кровати, где должен был бы отлеживаться по рекомендации врачей. Он бегал и кричал так, что его слышал весь квартал. К утру пожар был потушен, начали разбирать сгоревшие строения. И только тогда Мумтаз с ужасом вспомнил, что ему нельзя было выбегать из дома ни при каких обстоятельствах. Но жадность и инстинкт самосохранения были сильнее предупреждений господина Эхидо. Сильно захромав, Мумтаз вернулся домой, проклиная все на свете.

На следующий день в город прибыл господин Эхидо. Он сразу приехал к своему «другу», чтобы навестить его. И сделал участливое лицо, когда увидел сидевших вокруг Мумтаза его детей. А когда они вышли, он убрал маску сочувствующего друга и сразу спросил:

– Надеюсь, что вы не выходили из дома во время пожара?

– Один раз поднялся и выбежал, – нехотя признался Мумтаз.

– Один раз? – иронично уточнил Эхидо. – А я слышал, что вы тушили пожар всю ночь и до утра бегали, как угорелый, вокруг дома.

– Зачем вы меня укоряете? Я спасал свою семью, своих детей…

– Неправда, – резко возразил Эхидо, – насколько мне удалось узнать, вашей семье ничего не грозило. Огонь мог перекинуться на конюшню, куда он в конце концов и перекинулся. Но ваши лошади тоже остались целы. Значит, пожар был не такой серьезный, а вы позволили всем увидеть, как вы бегаете. Это с вывихнутой-то ногой, из-за которой вы не смогли выполнить просьбу своего воспитанника!

– Никто об этом не узнает, – не очень уверенно ответил Мумтаз.

– Вот местная газета, – бросил газету на кровать его гость, – можете посмотреть на снимки. Первая полоса. Там видно, как вы бегаете на пожаре и отдаете указания.

– Будь они все прокляты, – выругался Мумтаз, хватая газету, – я не знал, что у нас такие оперативные журналисты.

– От чего возник пожар, вы уже выяснили?

– Не знаю. Но наш пожарник сказал, что пожар начался сразу в трех местах.

– В трех местах? – уточнил Эхидо, – Понимаете, что это был поджог, а не просто пожар? В трех местах одновременно случайного пожара не бывает, это вы хотя бы понимаете?

– Мне нужно было лежать и ждать, пока сгорит мой дом, моя семья, мои лошади и я сам? – разозлился Мумтаз. – Или я должен был, как мужчина, встать и помочь своей семье?

– Может, как мужчина, вы и показали свою полную состоятельность, но боюсь, что, как наш агент, вы проявили себя полностью некомпетентным. Теперь ваши друзья в Кандагаре будут знать, что вы их обманули. Представляете, какие неприятности ждут вашего двоюродного брата и вашего воспитанника? Их могут просто разрезать на куски из-за вашего обмана.