Чингиз Абдуллаев - Тайна венской ночи

– Мы разве знакомы?

– В нашей системе о вас знают все, – сообщил Баграмов, – к тому же о вас много слышал наш уважаемый посол.

– Тогда понятно. Давайте присядем за столик, – предложил Дронго.

Баграмов согласно кивнул, он снял свою темную дубленку и остался в строгом черном костюме. Они присели за столик.

– Вы давно знали Галимова? – спросил Дронго.

– С тех пор как он женился на троюродной сестре дочери нашего президента, – сообщил Баграмов, – я ведь все время был прикреплен к их семье. Меня поэтому и прислали сюда, чтобы я мог координировать действия охраны и дипломатов.

– И даже дали дипломатический статус.

– У нас такая практика, – сообщил Баграмов, – иначе как мы сможем провозить оружие? Только в дипломатическом багаже. Как выполнять свои функции, не опасаясь, что нас могут привлечь к уголовной ответственности? По-моему, такая практика существует у всех сотрудников службы охраны высокопоставленных лиц.

– Возможно, – согласился Дронго. – Значит, вы знаете Галимова достаточно давно?

– Верно, – согласился Баграмов.

– И с тех пор они близко дружат с семьей посла Набатова?

– Да, – ответил Баграмов, не отводя глаз, – они ведь родственники. – Он несколько раз моргнул. Этого было достаточно. Лгать, глядя в глаза, очень сложно, даже подготовленному профессионалу.

– Судя по всему, ваша подопечная относилась к нему особенно хорошо, – уточнил Дронго.

– Он ее родственник, – снова упрямо напомнил Баграмов.

– Да, конечно, я помню. Но вчера она так нервничала, когда он долго отсутствовал.

– Она волновалась. Наверное, женская интуиция подсказывала ей, что с ним может произойти несчастье, – нагло соврал Баграмов, глядя в глаза своему собеседнику.

– Женская интуиция – великая вещь, – согласился Дронго. – А ваша профессиональная интуиция что вам подсказывает? Кто мог быть заинтересован в смерти Галимова?

– Понятия не имею. Какой-нибудь преступник, пытавшийся его ограбить, – ответил Баграмов.

– Я думаю, что вы уже знаете про то, что на его руке были очень дорогие часы, – напомнил Дронго, – а в кармане – крупная сумма денег. Представляете, убийца не тронул ни денег, ни часов.

– Возможно, ему помешали.

– Или он побоялся оставить какие-то следы, – продолжал Дронго. – А может, его интересовали совсем другие суммы?

– Какие другие? – насторожился Баграмов.

– Например, четыреста тысяч долларов, – сказал Дронго, увидев, как расширяются от ужаса зрачки у дипломата-телохранителя.

– Я вас не понимаю, – сказал Баграмов, отводя глаза.

– Такую сумму могли обещать за содействие в переговорах о реструктуризации долга, – продолжал давить Дронго, – суммы, предположим, в два миллиона долларов.

– Может быть, – Баграмов пытался взять себя в руки.

– А должнику пообещали решить этот вопрос. Для этого даже могли бы подключить и «Главную дочь»… – Дронго видел, как нервничает его собеседник.

– Хватит, – попросил тот, – я все понял. Я действительно обещал помочь Фаркашу в решении его вопроса, но не успел переговорить ни с господином послом, ни с его супругой. Я даже хотел сам переговорить с Галимовым, якобы от имени Рахили. Ведь речь шла об очень крупной сумме. Мне уже под сорок, а я только майор, и впереди неясные перспективы. Как только я сделаю что-нибудь не так или просто попаду под горячую руку нашей хозяйке, меня сразу отошлют обратно и отправят на пенсию. Что мне тогда делать?

– Вы сами выбрали свою профессию, – возразил Дронго.

– Когда наша республика объявила свою независимость, – напомнил Баграмов, – я как раз заканчивал институт. Нам казалось, что теперь все будет иначе. Мы избавились от имперского влияния Москвы и могли жить самостоятельно. Жить так, как мы хотим, – свободно и достойно. А потом оказалось, что ничего не поменялось, стало даже хуже. Только раньше самодурство местных чиновников было как-то ограничено страхом перед Москвой. А теперь страх исчез, и наши чиновники почувствовали себя по-настоящему свободными. Вот для кого нужна была свобода! Я сначала работал инженером, потом меня взяли в Министерство национальной безопасности, в технический отдел. Через несколько лет перевели в отдел охраны. Я ведь спортсмен, брал многие призы на республиканских соревнованиях, был неплохим борцом, поэтому меня и взяли. И вот уже двенадцать лет я работаю вместе с семьей президента.

– Вы занимались борьбой. Значит, должны были знать Галимова.

– Нет, мы не были знакомы. Он закончил свою карьеру довольно рано. Говорят, что повредил спину или что-то в этом роде, не знаю. Но раньше мы с ним не были знакомы.

– И вы согласились помочь Фаркашу уговорить Галимова?

– Конечно, согласился. Разве на моем месте кто-нибудь поступил бы иначе? Фаркаш обещал четыреста тысяч долларов, как вы правильно сказали. Гигантская сумма для меня. Я бы старался изо всех сил…

– И если бы Галимов вам отказал, то вы решили бы, что все можно решить одним ударом ножа?

– Я бы не стал бить ножом, – возразил Баграмов, – это опасно, можно испачкаться в крови. Кроме того, Галимов был борцом и мог оказать сопротивление. Нет, это было бы глупо и опасно.

– Тогда получается, что убийца – дурак.

– Не знаю. Но с Галимовым было не так-то легко справиться. Я бы ударил его по голове и только потом перерезал ему горло. Так было бы вернее.

– Эксперты говорят, что никаких ударов по голове не было. К тому же это тоже очень опасно. Нужно было подойти к погибшему на расстояние вытянутой руки. А он вполне успел бы среагировать.

– Правильно, – согласился Баграмов.

– Вы понимаете, что являетесь одним из основных подозреваемых, даже несмотря на ваше звание и дипломатический статус? Ведь вы были лично заинтересованы в том, чтобы Галимов не дожил до следующего утра.

– Если мне нужны были деньги, то это не значит, что я мог его убить.

– Именно из-за денег и случаются подобные истории. Тем более если речь идет о такой крупной сумме.

– Я все время был в зале ресторана. Даже не ходил танцевать, – напомнил Баграмов.

– Верно. Но после наступления Нового года вы все встали из-за стола. Даже Яцунский, который тоже не танцевал. И все вместе вышли.

– У меня был конкретный повод. К тому времени все уже много выпили, а я должен был обеспечивать безопасность посла и его супруги. Или, вернее, наоборот – сначала супруги, а потом уж посла.

– Если эксперты правы, то Галимова мог убить только очень сильный человек, профессионал, – продолжал Дронго. – А среди гостей было только два спортсмена: вы и Руслан, помощник погибшего. При этом у вас была очень веская причина для убийства.

– Но я его не убивал, – упрямо возразил Баграмов, – и потом я был уверен, что смогу попросить Рахилю уговорить его не прижимать Фаркаша слишком сильно.