Чингиз Абдуллаев - Тайна венской ночи

Он положил аппарат на столик, увидел выходивших из ванной Джил и Амалию.

– У нас все в порядке, – улыбнулась Джил, – и будет лучше, если мы сейчас оденемся и выйдем погулять в парк, чем сидеть в этом душном номере.

– Правильно, – согласился Дронго. – Я сейчас уйду. – Он взял телефон и вышел в коридор.

Эксперт уже был в своем номере, когда снова раздался телефонный звонок и Злата продиктовала ему нужный номер.

– Что у вас случилось? – снова настойчиво спросила она.

– Только обещайте никому не говорить, – попросил он.

– Говорите, что у вас случилось?

– Легко ранен Галимов. Несчастный случай. Но пока об этом никому не говорите, – соврал Дронго.

– Конечно. Никому не скажу. Что с ним случилось?

– Катался на лыжах и упал. Ничего страшного.

– Какие лыжи в Вене?

– Он катался в другом месте. Но, повторяю, пока никому не говорите об этом, – попросил Дронго.

Он сразу перезвонил по указанному номеру телефона. Испанский похож на итальянский, который Дронго знал. И уже через несколько минут он услышал ошеломившую его новость. На часах было около трех. Он сразу перезвонил Морбитцеру.

– Господин генеральный комиссар, нам нужно будет увидеться. Будет лучше, если вы все приедете в отель. И привезете сюда вашего подозреваемого. Да, у меня появились новые данные. Конечно. У вас будут все доказательства. Тогда договоримся на шесть часов вечера. Спасибо.

Он убрал аппарат в карман. Теперь нужно еще раз тщательно все продумать.

На этот раз все собрались в зале ресторана, где отмечали новогодний бал. Кажется, еще вчера здесь пестрели гирлянды шаров, стояли столы для гостей, столики с едой, танцевали бразильские танцовщицы в купальных костюмах и перьях… Уже к полудню все было убрано, словно ничего и не было. Пустые столы, кресла и стулья встретили участников этой затянувшейся драмы. Первой приехала Рахиля со своим супругом. Они уселись на диване в ожидании объяснений, которые им должны были дать. Рахиля решила сегодня не уезжать, чтобы понять наконец, как произошло убийство и кто был преступником. И был ли он среди тех, кто сидел за их столом. Посол Марат Набатов оказался более предусмотрительным человеком. На всякий случай он привез с собой консула, аккредитованного в Вене, который мог официально вмешаться в случае любого обвинения в адрес кого-либо из людей, имеющих дипломатический статус.

Консул взял стул и уселся рядом с послом и его супругой. Он, конечно, знал, что посол не просто таковой, а зять самого президента страны. А его супруга – не просто жена посла, а «Главная дочь» страны, известная своим эксцентрическим и вздорным характером. Поэтому он все время беспокойно оглядывался по сторонам, словно ожидал, что именно посла или его жену обвинят во всех страшных грехах. Консул был небольшого роста, подвижный, но осторожный, с круглой, похожей на идеальный шар головой. Он даже подстрижен был каким-то кружочком. Одетый в серый костюм, он был олицетворением серой массы тех людей, которые с трудом пробивали себе дорогу в жизни. Ему было уже за сорок и свое назначение консулом в Австрию он получил, после того как высидел в Министерстве иностранных дел более двенадцати лет. Поэтому он очень дорожил своим местом. Если бы «Главная дочь» потребовала от него отдать свою жизнь, он бы отдал не задумываясь и понимая, что отец этой женщины обеспечит его семью должным образом.

Баграмов тоже уселся рядом. С его лица не сходила сардоническая улыбка. С тех пор как он узнал, что главный подозреваемый Руслан, он уже не сомневался в причинах этого убийства. Все видели, как держались вместе Руслан и Амалия, какие чувства они испытывали друг к другу. Баграмов полагал, что горячий молодой человек просто в приступе ревности ударил своего босса ножом. Телохранитель прекрасно знал, что Галимов никогда не отличался ни воздержанностью, ни целомудрием. Именно поэтому, узнав о задержании Руслана, Баграмов немного успокоился. Значит, причина была в несносном поведении самого погибшего, а скандал с Фаркашем не имел к этому преступлению никакого отношения.

Рахиля была в ярости, когда узнала о том, кого обвиняют в убийстве. Она не могла поверить, что какой-то помощник, ничтожество, поднятый Анваром из грязи, решил убить своего благодетеля. Она беспрестанно говорила об этом последние несколько часов своему мужу, не понимая, что ее оскорбления в адрес Руслана выглядят по меньшей мере двусмысленно – ведь сам посол тоже возник из ничего, благодаря своей женитьбе на дочери президента.

Она негодовала, узнав о том, что Руслан мог ревновать. Были забыты все ее старые обиды на Галимова. Она позвонила Айше и долго возмущалась гнусным поведением помощника, посмевшего поднять руку на своего благодетеля. Робкие попытки Айши возражать против этой версии наталкивались на твердую убежденность Рахили в абсолютной вине Руслана.

Рахиля закончила разговор и обратилась к мужу:

– Они должны были гордиться, что он вообще обратил внимание на эту замухрышку, – неистовствовала она. – Кто они такие, чтобы еще и ревновать? Он вообще мог не обращать внимание на эту дрянь. Так, оказывается, у них еще есть и амбиции! Они, видишь ли, чувствуют ревность и обиду. Какая гадость! Когда они поступают на работу и готовы за деньги на все, что угодно, тогда они не думают о своих чести и достоинстве.

– Людей нельзя доводить до крайности, – рассудительно сказал Набатов, – иногда они ломаются и тогда способны на безумные поступки. Видимо, он довел их до такого состояния. Может быть, чересчур приставал, а Руслану это не понравилось. Говорят, что она в положении.

– Ему не понравилось, – фыркнула Рахиля. – Кто он такой, чтобы поднимать руку на своего благодетеля? Он, видите ли, сам виноват. Ты вообще думаешь, о чем говоришь? Значит, если завтра мы кого-нибудь решим выгнать, то он может взять нож и прийти зарезать всех нас?

– Это разные вещи. Галимов не собирался их выгонять. Очевидно, он вел себя не совсем порядочно…

– Хватит. Он был родственником моей сестры, – крикнула Рахиля, – и я добьюсь, чтобы этому мерзавцу дали смертную казнь за такое жестокое убийство.

– В Австрии давно отменена смертная казнь, – меланхолично заметил посол.

– Пусть тогда судят в Германии. Хотя там казнь тоже отменена. Нет, пусть выдадут нашей стране.

– Твой отец наложил мораторий на смертные казни, – напомнил Набатов.

– Значит, отменит мораторий. Нельзя оставлять безнаказанными такие преступления, – окончательно разозлилась Рахиля.

Сейчас она сидела на диване, все еще не остывшая после этого бурного разговора, и пыталась дозвониться до своей сестры, которая почему-то отключила мобильный телефон.