Димитр Пеев - Алиби

Теперь с разложенных на столе фотокарточек на них смотрел один и тот же человек. И в то же время снимки разительно отличались друг от друга, словно это была фантастическая галерея портретов близнецов: один с пышными усами, другой — с тонкими, третий с маленькой бородкой, плешивые и с поседевшими волосами, морщинистые и заплывшие жиром.

— Ну, как... Узнаете?

— Подожди, товарищ. На кого первого смотреть?

— Этого я как будто знаю, — возбужденно сказала Гаврилова, взяв в руки одну из фотокарточек.

— Кого, Данче? Я такого не припомню.

— Подождите! Только тот с волосами, а этот лысый.

Ковачев выхватил фотокарточку и закрыл рукой верхнюю часть головы. Художник перестарался и сделал Попканджева совсем плешивым, с блестящим, без единого волоса теменем.

— Это он. Сейчас совсем похож.

— На кого похож? — спросил Ковачев, едва скрывая волнение.

— На Тонева. Марина... Забыла отчество. Техник прибороремонтной базы.

— А почему я его не знаю? — удивился Лозенский.

— Его приняли, пока вы были в больнице, — ответила Гаврилова. — Он хороший работник, трудолюбивый, исполнительный. И очень хороший специалист.

Гаврилова расхваливала его, как бы опасаясь, что человек может пострадать от того, что она его узнала. Лозенский попросил ее принести личное дело Марина Илиева Тонева. Ковачев взял его, а также личное дело Ивана Костова и вернулся в министерство.

Полковник Марков долго смеялся над идеей «состаривания». Потом он углубился в изучение личного дела Марина Илиева Тонева. И чем дальше читал, тем больше вытягивалось его лицо. Потом заказал срочный разговор с Белослатинским участком МВД.

— Жаль! И на этот раз мы ничего не добились, — сказал он, положив трубку.

— Но ведь Гаврилова узнала его?

— Что узнала? кого узнала? Ваши художества. Если вам попадет в руки моя фотокарточка, вы так можете ее разрисовать, что и меня примут за преступника. Нет, дорогой, ваш номер хорош для кино, но тут он не годится!

Полковник отказался от своей версии, что Попканджев жив. Эта его «непоследовательность» могла смутить кого угодно, только не Ковачева. Он знал, что бай Крыстьо делает тактический ход, чтобы подвергнуть версию проверке. Это был испытанный прием.

— Что же это получается, товарищ полковник? Ведь это же ваша версия, что Попканджев жив.

— Тут нет твоих-моих версий. Есть только верные и неверные, обоснованные и необоснованные. Действительно, я высказал предположение, что Попканджев мог остаться в живых. Но сейчас вижу, что это предположение необоснованно.

— А почему необоснованно?

— Я тебе должен объяснить? Хорошо... Прочти биографию Тонева. Написана подробно, от «а» до «я». И где родился, и что делал с 1922 года, когда появился на белый свет, до наших дней. И ни в одном пункте она не совпадает с биографией твоего Попканджева. Может быть, тот гад, действительно, умер? И это случается, даже с подлецами. Вот акт о его смерти. Он составлен спустя рукава. Его состряпал какой-то административный деятель из Богутева. Сразу видно, что человек впервые взялся за такое дело. Лицо трупа было обезображено при падении в пропасть. Но документы, найденные при нем, были на имя Попканджева. Узнали и его кольцо. Темное дело. Акт такой, что все можно подумать. Конечно, не исключено, что Попканджев, действительно, разбился. Случайно. А почему не допустить, что он кончил жизнь самоубийством? Понял по дороге, когда его обдуло ветерком, что греки встретят его не лучше. Греки сорок четвертого года! И... Нет, это самая невероятная версия — будто убийцей является человек, который умер столько лет тому назад!

— Но ведь Каменов искал его, — возразил Ковачев. — И ездил в Пазарджик только для того, чтобы взять фотокарточку дяди Пецо, Стефкиного дяди. А для чего она ему понадобилась? По-моему, события развивались так: Якимова зачем-то пошла в управление к Хаджихристову. Там случайно встретила Попканджева — Тонева. Узнала своего дядю, будто бы умершего девятнадцать лет тому назад.

— Как она могла его узнать? Сколько лет ей было в 1944 году?

— Четырнадцать. Они жили вместе. Могла узнать его. И Попканджев уговорил ее встретиться. Они вместе ездили в Бояну. Он проводил ее домой и там убил, чтобы она его не выдала. Но еще в субботу она рассказала что-то Каменову. Он не знал, как найти дядю Пецо, и поехал в Пазарджик. Взял фотокарточку и, очевидно, все-таки нашел его. Узнав об этом, Попканджев убил Каменова.

— А Попканджев — это Марин Тонев, да? Фантазии, — нахмурившись, произнес Марков. — Во-первых, Каменов ищет в управлении не Тонева, а Костова. Почему?

— Попканджев мог сказать Якимовой, что теперь он по паспорту — Иван Костов.

— Но такой человек существует, и он работает в управлении.

— Попканджев назвал первое попавшееся имя, которое пришло ему на ум.

— Может быть. Но какие факты подкрепляют это твое предположение? А посмотри-ка личное дело Тонева. День за днем, год за годом все документировано. И номер его паспорта совпадает с настоящим. Я же проверил в Бяла-Слатине. Всего два месяца тому назад, когда его назначили в управление «Редкие металлы», о нем снова собирали сведения. Вот справка из сельсовета в Галиче. Видишь, приложен даже конверт. Вот и последние характеристики из промкомбината во Враце, где он работал до недавнего времени. Оттуда прислали и его личное дело. Посмотри. Это факт, а не выдумка разведчика с богатым воображением. Нет! — Марков ударил ладонью по папке. — Нет, мой дорогой, убийца кто-то другой, не Тонев. В управлении «Редкие металлы» уже есть интересующий нас объект — Хаджихристов. На нем мы должны сосредоточить все наше внимание. Сегодня утром, пока ты был в Пазарджике, ко мне явился твой помощник Радков. И знаешь, что он предложил?

— Что?

— Проверить обстоятельства, при которых умерла первая жена Хаджихристова — Донка Михайловска. Она была преданным нашим товарищем. Не знаю, что ей понравилось в этом франте, но могу себе представить, как бы она реагировала, если бы заподозрила, что он агент иностранной разведки. Ее бы он не удержал ни угрозами, ни уговорами...

— И вы думаете, что Хаджихристов убил ее, чтобы она не выдала его?

— Так думает Радков. А я в настоящий момент могу сказать одно: главной фигурой для нас остается Хаджихристов. И если у него есть помощник, что вполне вероятно, мы до него доберемся, и не гоняясь за тенью Попканджева.

— Но почему же Каменов искал человека, который похож на Попканджева?

— Во-первых, он искал человека, который похож на молодого Попканджева, на Попканджева двадцатилетней давности. И во-вторых... — Полковник запнулся, — Во-вторых, ты сам видишь — нам пока еще многое неясно... Я не возражаю, чтобы установить наблюдение и за Тоневым. Но это едва ли принесет нам что-нибудь интересное. Главным объектом для нас является и остается Хаджихристов. Не надо забывать основную нашу задачу — разоблачить шпиона, который скрывается в управлении «Редкие металлы», обнаружить владельца радиопередатчика. Ко всем остальным соображениям, которые заставляют меня сомневаться в причастности Тонева к этому делу, прибавляется и то, что по характеру своей работы он не имеет доступа к секретным сведениям. Не связан он и с Хаджихристовым. Я уверен, что они даже незнакомы друг с другом.