Димитр Пеев - Алиби

— Он ревнив по характеру?

— Ревнив ли он вообще, не могу вам сказать. Это его первая настоящая, большая любовь, и Стефку он ревнует. И не потому, что она подает ему повод для этого, а единственно из-за его навязчивой идеи, что он ее не достоин. Впрочем, — опомнился Григоров, — мне не совсем удобно говорить об интимной жизни моего друга. Вы все еще не сказали мне, чем вызваны эти расспросы.

Влахов взглянул Григорову прямо в глаза и сказал:

— Вчера вечером Стефка Якимова была убита в своей комнате. Задушена. А Каменов исчез.

Судья онемел. Взгляд его сделался каким-то незрячим, ничего не выражающим.

Несколько минут прошло в молчании.

— Убита!.. — чуть слышно, сдавленным голосом проговорил наконец судья. — И вы... вы подозреваете...

— Я хотел бы найти Каменова и поговорить с ним. Прошу вас как судью и как его друга, если вы его встретите, если он позвонит вам или придет, помогите нам встретиться с ним. Ему нельзя убегать, нельзя скрываться...

Они вышли вместе. Судья пошел в столовую, а Влахов отправился в юридическую консультацию. Разговор с секретарем был недолгим.

Каменов сегодня в консультацию не явился. Мнение секретаря о Каменове полностью совпадало с характеристикой, которую дал своему другу Григоров. Коллеги уважали его как человека скромного, даже слишком скромного для профессии адвоката. Он занимался исключительно гражданскими делами, клиентуру имел небольшую.

Придя в управление, Влахов доложил о происшествии начальнику отдела и попросил разрешения объявить о розыске Каменова. Ломская милиция должна была проверить, не скрывается ли он у своей сестры. Были предупреждены пограничные заставы. В институте скорой помощи и в морге на запрос о Каменове ответили отрицательно.

К концу рабочего дня в кабинет Влахова вошел Гюзелев, оперативный работник, который был послан на проверку трамвайных билетов, найденных в сумке Якимовой.

Смуглый невысокий паренек с хитрыми цыганскими глазами проходил стажировку в группе Влахова. Гюзелев с таким энтузиазмом стал рассказывать о том, как объездил на трамваях всю Софию и ходил по домам кондукторов, будто по меньшей мере задержал убийцу. Влахов слушал его, не прерывая, хотя для следствия представляли интерес только два билета — номер 086243 и номер 086244, серии ФЖ, выданные в маленьком трамвайчике, который ходил между Павловом и Бояной. Гюзелев в конце концов нашел кондукторшу, продавшую эти билеты, и узнал, что она начала свой рейс в Бояне в воскресенье, в двадцать два часа тридцать минут, билетом номер 086237, серии ФЖ. Это означало, что Стефка Якимова и сопровождавший ее человек сели на первой же остановке.

Закончив доклад, Гюзелев заулыбался в ожидании похвалы. Но Влахов отослал его лаконичным: «Ты свободен!» — и погрузился в свои мысли.

Значит, Якимова действительно была в Бояне. С кем? Как она провела воскресенье? И имело ли все это какое-либо отношение к убийству? Единственным человеком, который мог что-то знать по этому поводу, была соученица Якимовой из Пловдива. Но кто она?

Необходимо было срочно направить в Пазарджик и Пловдив сотрудника, который бы выяснил этот вопрос. Влахов пошел к начальнику отдела, ожидая, что тот станет возражать и потом в конце концов согласится «из-за отсутствия людей» послать Гюзелева, которому эта задача явно не по плечу. Но, вопреки его ожиданиям, начальник сразу разрешил послать опытного оперативного работника из группы капитана Кузова.

Домой Влахов вернулся поздно вечером. Дети уже спали. Жена все еще хлопотала на кухне. Она молча собрала ему ужин. Сердилась. Она всегда сердилась, когда он опаздывал, не верила, что он задерживается по службе.

У него тоже не было желания разговаривать. Он быстро поел и лег. Закрыл глаза. Жена, как ни была сердита, сразу заснула. Влахов лежал, стараясь не думать о деле, но в уме его как бы сами собой возникали новые и новые вопросы. Почему Стефкина комната оказалась заперта, когда Доневы вернулись с экскурсии? И кто поздно ночью хлопнул входной дверью? Каменов? Или же человек, с которым Якимова была в Бонне? Почему Каменов скрылся? Что или кто помешал ему явиться в милицию?..

С улицы послышались звуки джазовой мелодии, пьяные голоса. Где-то пели, кричали. Наверно, в одном из соседних домов открыли окна. Было уже за полночь. Влахов хотел было встать и одернуть разгулявшуюся компанию, но побоялся разбудить жену. Покричат, попоют и утихнут. Лучше попытаться заснуть.

Вероятней всего Донева слышала стук хлопнувшей входной двери, когда Каменов выходил. В конце концов, кто, кроме Каменова, это мог быть? Но ведь все знали Каменова как человека, не способного на убийство... Значит, кто-то другой... Но кто?

Влахов проснулся рано, и первой его мыслью, которая словно бы созрела во время сна, была мысль о том, что если Каменов решил скрыться, ему понадобятся деньги, и если у него есть сбережения, он явится за ними в сберкассу. Там его можно будет задержать. Если же Каменов забрал их еще до субботы, до того, как Якимова отказалась пойти на экскурсию, это означало бы, что он действовал по заранее обдуманному плану.

Проверка показала, что Слави Каменов имеет текущий счет только в сберегательной кассе четвертого района в Софии. Влахов сам пошел туда. И каково было его разочарование, когда ему сообщили, что Каменов снял весь свой вклад — триста левов — в понедельник. 26 августа, утром!

Это было тяжелым ударом для Влахова. Он упустил реальную возможность задержать преступника. Операция выдачи денежной суммы Каменову была оформлена в сберкассе под номером первым за этот день. Касса начинала работать в восемь часов утра. Значит, выйдя от Доневых, Каменов сразу отправился не в милицию, а в сберкассу, чтобы снять с книжки свой вклад. Отпали все версии о невинном, обманутом человеке, который хотел помочь милиции, сообщить ей, кто убийца, но на него напали — он был убит или увечен преступниками. Влахов иронизировал над собой, сердился и на себя, и на Каменова, неизвестно почему чувствовал себя обманутым.

Не помогла следствию и соученица из Пловдива.

Влахов надеялся, что она как-то связана с тем, что Якимова в минувшее воскресенье не пошла на Витошу. Раз Стефка предпочла компании Каменова встречу со своей соученицей, вероятно, у них было какое-то важное дело. Соученица, конечно, знала, что это за дело и с кем Якимова встретилась в Бояне.

Оперативный работник установил, кто из школьных соучениц Якимовой живет в настоящее время в Пловдиве и кто из них в день перед убийством был в Софии. Этой соученицей оказалась Минка Попова, кукловод Пловдивского кукольного театра. Она приехала в Софию 24 августа, в субботу, в полдень. Случайно встретила на улице Якимову. Поболтали и разошлись, о встрече в воскресенье не было сказано ни слова. Может быть, Попова обманывала, но с какой целью? Скорее всего Якимова обманула Каменова. Как бы то ни было, вопрос о том, с кем она встречалась в воскресенье, оставался невыясненным.