Рахим Эсенов - Легион обреченных

Мадер неопределенно пожал плечами, тоже сомневаясь в реальности существования третьего. Во всяком случае, ему хотелось, чтобы третьего не было... Шамамедов, бедняга, с того дня как в воду канул... Сулейменову и Абдуллаеву легче человека убить, чем глазом моргнуть...

Так разведчик Ашир Таганов в лице Мурата Кулова нашел себе в самом логове врага первого друга и помощника.

«Стрела — Центру. Мадер остыл к апартаментам на Бендлерштрассе [30] На этой улице размещалось ведомство военной разведки — абвер. . Втайне от ОКВ написал заявление в «Тюркостштелле», где в руководстве состоит его приятель генерал Бергер, с просьбой предоставить возможность организовать «Ост-мусульманскую дивизию СС», а на ее базе — армию. Мадер уже встречался с Бергером. Согласие на формирование получено. Штаб дивизии будет расквартирован в польском селе Понятове».

Вернувшись из Берлина, Мадер тут же вызвал к себе весь свой штаб. Он был навеселе, и, судя по его настроению, привез целый короб утешительных новостей. К идее заброски спецгруппы в Каракумах майор заметно охладел, и не случайно.

На исходе был 1943 год. Красная Армия развивала наступление, очищая советскую землю от супостатов. Перед лицом неминуемого краха во вражьем стане прозревали даже самые фанатичные: Россия — это не Западная Европа, по которой фашисты прошли как на параде. Теперь и барон не очень-то верил в успех своей авантюры организовать в Туркестане вооруженное восстание, заручиться поддержкой местного населения.

Мешало и другое. К тому времени всесильный адмирал Канарис попал в немилость к Гитлеру. На то было много причин. В 1942 году английская секретная служба перехитрила абвер и высадила десант, которому удалось уничтожить секретный экспериментальный полигон вермахта под Гавром. А может, глава абвера уже тогда играл с англичанами в поддавки. Вдруг союзники победят?! Такие, как Канарис, уже чуяли, на чью сторону перевешивает чаша весов. Изрядно напакостил обер-шпиону и шестой отдел Главного имперского управления безопасности, стремившегося прибрать к рукам абвер, поскольку в сейфе адмирала хранились досье на многих руководителей нацистской партии и СС.

Гитлер еще прочно держался у власти и гнал на смерть миллионы немцев. Чувствуя шаткость положения своего шефа, Мадер приглядывал себе нового хозяина, в душе завидуя Фюрсту и всем, кто носил эсэсовскую форму. В последнее время от него заметно попахивало, он все чаще заглядывал в бар серванта с изрядным запасом спиртного. Теперь не экономил, как прежде, на напитках, начисто предав забвению свое кредо о «культуре пития» и сентенции, которыми когда-то пичкал напивавшегося до омерзения Каракурта. Дошло до того, что он оставил на попечение старой экономки свою Агату, скованную обострившейся болезнью позвоночника, забыв и о Леопольде, который, охладев к Фюрсту и поругавшись с отцом, записался в создававшийся фольксштурм.

— О друзья мои! — Мадер многозначительно улыбался. — Если бы вы знали, кого я встретил в Берлине! Рейнгольда Бергера, своего однокашника. И кем? В чине генерала СС... Он долго жил во Франции, Чехословакии и Польше. Словом, в Европе, на виду у начальства. Не то, что мы у черта на куличках. Недавно его перевели в важное ведомство. Вот фортуна! Рейнгольд после училища полтора года ходил под моим началом. Теперь генерал, а я всего лишь майор. Он — протеже своего брата, который на Вильгельмштрассе [31] На этой улице находилось министерство иностранных дел. выполняет особо щепетильные поручения самого Риббентропа...

Мадер обвел внимательным взглядом задумчивые лица собравшихся и возликовал: его настрой передался всем. Выученик прусской школы разведки знал, что, вызвав у человека определенное настроение, легче его проверить, обезоружить внезапным вопросом. Так учили в старые добрые времена. Не то что сейчас, когда разведку, жившую славными традициями полковника Вальтера Николаи [32] Шеф военной разведки рейхсвера, предшественницы абвера. , заполонили неотесанные парни из пивных баров и мясных лавчонок. Им ли, невежам, заучившим десяток цитат из «Майн кампф», ведомы тайны души? Разве они чета ему, Мадеру, — тонкому знатоку человеческой психологии, образованному барону, проштудировавшему Цицерона, Гегеля, Канта?.. В этих наглецах, перебежавших дорогу Мадеру, больше спеси, чем ума.

Старый авантюрист впитал в себя и методы новой, фашистской разведки, и инструкции гестапо, где учили: «Главное — расположить к себе агента. Для этого нужно помнить, что улыбка, открытость (но не откровенность), сострадание, щедрость, игра в начальственность и значительность — основные козыри».

Таганов подметил, что Мадер часто играл «в начальственность и значительность», как на той попойке, где раздаривали друг другу чины и портфели. И когда новоявленные Тамерланы предложили ему на выбор любое звание, Мадер поступил согласно инструкции: «Меняй смех на тяжесть взгляда, это действует на агента». И подействовало, но не в пользу Мадера. Даже предатели нутром своим почувствовали, что Мадер — демократичный и доступный, чем отличается от других немцев, — в душе презирает их всех.

— Рейнгольд когда-то командовал полусотней штурмовиков Рёма и вовремя ушел от него под знамена дражайшего фюрера. Завидую ему, счастливая у него звезда, — продолжал в раздумье Мадер.

— Вы кому завидуете, господин Мадер? — поинтересовался Ашир. — Рему или Бергеру?

— Ну конечно, этому выскочке Бергеру! — Майор вскинул брови. — А вы, мой эфенди, не только молчун, но и остряк. Браво! Вот вы и отвезете Бергеру письмо. Надо наш уговор закрепить документально. Мы, немцы, во всем любим порядок. Слушайте меня внимательно и поймете, что ваш шеф не дремлет и не перестает думать о вашем будущем...

Мадер, конечно, больше пекся о себе. Бергер доверительно сказал ему, что Гиммлер не прочь подмять под себя «Русский комитет», создать взамен новую организацию, которая объединила бы все антисоветские комитеты — грузинский, украинский, туркестанский, прибалтийские и белоэмигрантские организации. Генерал посоветовал майору написать письмо на имя Гиммлера, выдав идею рейхсфюрера СС за свою, и попутно предложить свои услуги по формированию «Ост-мусульманской дивизии СС». Это улещит Гиммлера, собиравшегося со своими предложениями пойти к Гитлеру, а уж Бергер улучит момент, чтобы замолвить словечко за своего старого приятеля.

Обо всей этой закулисной возне Мадер туркестанцам, разумеется, ничего не сказал. Через неделю после возвращения Таганова из Берлина пришел ответ: Гиммлер дал согласие на формирование дивизии, а самому Мадеру была выражена его личная благодарность «за службу фюреру, рейху и идеям национал-социализма». Вступив в права командира еще не существующей дивизии, Мадер своим первым заместителем назначил Сулейменова, начальником отдела пропаганды — Абдуллаева. Таганов и Кулов стали заместителями начальника этого отдела. Новой эсэсовской дивизии требовались командиры полков, батальонов, рот, взводов, нужны были пропагандисты. И главное — солдаты, пушечное мясо, которых гитлеровцы думали бросить против партизан.