Джек Хиггинс - Год тигра

Хоффнер, вопросительно выгнув бровь, посмотрел на англичанина. Тот в ответ молча кивнул, и старик, глядя в глаза девушке, мягко произнес:

– Дорогая, мы были с тобой не до конца откровенны. Видишь ли, я сделал одно открытие, которое является важным вкладом в математику.

– Доктор, вы явно скромничаете, – заметил Шавасс.

Хоффнер, не обратив внимания на слова англичанина, продолжил:

– Это мое открытие полезно не только для моей страны, но и для всего западного мира.

Лицо Кати оставалось абсолютно спокойным.

– Но почему вы мне об этом раньше не сказали? Вы мне не доверяли? Неужели я для вас так мало значила? – с обидой в голосе спросила она и повернулась к Шавассу: – И для вас тоже?

– Но если мое открытие используют против Советского Союза, то вы уже не сможете вернуться на родину, – заметил Хоффнер.

Катя взяла руку старика и прижалась к ней щекой.

– Вы – моя родина. Вы – мой народ, – тихо сказала она и посмотрела на Шавасса. – Да, вы и Пол. Кроме вас, у меня никого нет.

Шавасс обнял и поцеловал ее. Лицо Кати было мокрым от слез. Она подняла на англичанина заплаканные глаза и радостно улыбнулась.

Неожиданно из прихожей потянуло холодом, и у Шавасса по спине пробежали мурашки. Он оттолкнул Катю, медленно повернулся и увидел в дверях капитана Цена. Рядом стоял молодой китаец с автоматическим пистолетом в руке, прислуживавший в доме Хоффнера.

Цен, оскалив зубы, радостно улыбался.

– Итак, мистер Шавасс, мы узнали о вас все, – сказал он. – Как видите, мы вас все же обхитрили. Все, спектакль окончен.

Неожиданно вперед вышел доктор Хоффнер и, отодвинув рукой Шавасса в сторону, обратился к Цену:

– Послушайте, капитан...

– Доктор, прошу вас, оставайтесь на месте, – сухо прервал его Цен.

Слуга, не сводивший глаз с англичанина, перевел взгляд на Хоффнера. Шавасс только этого и ждал. Оттолкнув от себя Катю, он бросился к массивному креслу и спрятался за его высокой спинкой.

Китаец вскинул пистолет, Катя с криком «Пол, нет!» кинулась вперед. Прогремело несколько выстрелов подряд, и девушка, пошатнувшись, упала на пол. Из раны на ее лбу на ковер струйкой потекла кровь. Шавасс припал к полу и выглянул из-за кресла.

Слуга и Цен все еще стояли в дверях, а доктор Хоффнер, опустившись на колени, осматривал Катю.

– Шавасс, тебе не уйти! – крикнул капитан. – Сдавайся!

Англичанин прополз на животе за большой старинный диван и стянул с журнального столика китайскую статуэтку.

– Я теряю терпение! – угрожающе прокричал капитан.

Шавасс швырнул статуэтку в дальний угол комнаты. Слуга-китаец машинально повернулся на звон разбившегося фарфора и дважды выстрелил в темный угол. Англичанин выскочил из своего укрытия и в три прыжка подскочил к нему. Ударив ребром ладони по его шее, он выхватил у него пистолет. Китаец, медленно осев, завалился на пол.

Цен успел вытащить из кобуры свой револьвер, но в спешке уронил его. Шавасс подобрал оружие капитана с пола и сунул его себе в карман.

– Не бойся, убивать не стану, – пообещал Шавасс. – Ты мне еще понадобишься. Сними ремень и встань ко мне спиной.

Цен, испуганно посмотрев на англичанина, подчинился его приказу. Шавасс завел ему руки назад, связал их ремнем и толкнул капитана в кресло.

Затем он подошел к склонившемуся над Катей Хоффнеру.

– Как она?

– Ей крупно повезло, – ответил старик. – Пуля слегка оцарапала лоб. Некоторое время она полежит без сознания, а когда придет в себя, будет в шоке.

– Она сможет ехать? Это очень важно.

Хоффнер в ответ молча пожал плечами и стал бинтовать Кате голову.

– Ей все равно придется ехать, – сказал он. – После случившегося оставлять ее здесь нельзя.

Шавасс положил автоматический пистолет на пол рядом с доктором.

– Я пока соберу необходимые вещи, – сказал он. – Оставляю вам оружие. Это на случай, если капитан вдруг вздумает сопротивляться.

Через пять минут англичанин, держа в руках овечьи тулупы и стеганые телогрейки, вернулся в гостиную. Хоффнер, уже закончив перевязывать Катю, делал ей укол.

Закрыв свою черную сумку с медикаментами, доктор поднялся.

– Теперь с ней будет все в порядке, – сказал он. – Так что можем трогаться.

Шавасс аккуратно приподнял девушку с пола, а Хоффнер принялся просовывать ее руки в рукава телогрейки. Затем он надел на нее овечью шубу и осторожно натянул на ее голову меховой капюшон.

Англичанин отнес Катю в джип, а когда вернулся, Хоффнер уже был готов. Доктор, стоя посередине гостиной в длинном тулупе, меховой шапке и с пистолетом в руке, выглядел нелепо и смешно. Лицо его было хмурым. Неожиданно оно просветлело. Быстро подойдя к шкафу, Хоффнер достал из него потрепанный атташе-кейс.

– Чуть было не забыл, – виновато произнес он.

– Это ваши бумаги?

Старик в ответ кивнул.

– Что-нибудь еще? – спросил его Шавасс.

Доктор печальным взглядом окинул комнату и тяжело вздохнул.

– Сколько же лет я провел в этом доме, – сказал он и уныло покачал головой. – Хотелось бы, чтобы все здесь осталось, как было. Никогда не рассчитывал на монумент в свою честь, а воздвигать его уже поздно.

Капитан Цен, сидевший со связанными руками в глубоком кресле, злобно посмотрел на него.

– Все равно вы из города не выедете, – сверкая глазами, произнес он.

– Нет, непременно выедем, – поднимая его на ноги, – сказал Шавасс. – Потому что через ворота мы проедем с тобой.

У капитана сделалось такое лицо, будто его внезапно затошнило. Англичанин, вспомнив, что китайцы сделали с Йоро, жалости к Цену не испытал. Он бесцеремонно вытолкнул его в прихожую и пошел следом.

Подойдя к джипу, доктор устроился на заднем сиденье рядом с Катей, а Шавасс, посадив капитана спереди, сел за руль.

На улицах Чангу было пустынно. На подъезде к городским воротам англичанин достал из кармана автоматический пистолет и положил его себе на колени.

– Если скажешь чего-нибудь не то, пристрелю, – пообещал он Цену.

Сторожевой будки на выезде из Чангу не было, и китаец-охранник, нещадно поливаемый дождем, жался у закрытых ворот под фонарем.

Шавасс сбросил скорость. Солдат, сверкнув стволом винтовки, шагнул навстречу джипу. Цен, высунувшись из машины, крикнул ему:

– Олух, живо открывай ворота! Не видишь, что я спешу?

У часового отвисла челюсть. Он быстро развернулся и поднял тяжелую задвижку. Широко распахнув ворота, китаец отошел в сторону.

Шавасс, пряча от него лицо, низко опустил голову с надвинутой на лоб фуражкой и нажал на газ. Проехав мимо часового, он обернулся и увидел, что ворота за ними начали медленно закрываться. Шавасс включил максимальную скорость, джип взревел и, сопровождаемый лаем пастушьих собак, помчался по ночной дороге.