Чингиз Абдуллаев - Разорванная связь

Дронго подошел к двери апартаментов, которые занимали Солицыны, и позвонил. Довольно долго ждал, пока ему откроют дверь. Наконец послышались шаги.

– Это опять вы? – раздалось за дверью. – Я позвоню консьержу и скажу, что вы мешаете нам отдыхать. Или позову полицейского.

– Он стоит рядом со мной, – сказал Дронго, – вам не нужно никого звать.

Она резко открыла дверь. Уже успевшая переодеться, она была в бирюзовом коротком халате, который заканчивался гораздо выше колен. Инна с явным раздражением смотрела на непрошеного гостя. Она увидела и полицейского, стоявшего совсем недалеко.

– Кто вы такой? Зачем вы к нам пристаете? – спросила она. – И вообще, что вам нужно?

– Я только что говорил с вашим супругом, – сообщил Дронго, – а теперь хотел бы поговорить с вами.

– О чем? Я не разговариваю с неизвестными.

– Я частный эксперт по вопросам преступности. Меня обычно называют Дронго.

– Ну и что? Почему я должна с вами разговаривать?

– Вчера я был последним, кто разговаривал с другом вашего мужа, с погибшим Петром Золотаревым. Он был явно не в себе, много выпил, находился в состоянии тяжелой депрессии. Мне пришлось снять ему отдельный номер и проводить его туда. Он не хотел возвращаться ни к жене, ни к дочери…

– Возможно, все так и было. Но какое это имеет отношение ко мне? – поинтересовалась Инна.

– Он рассказал мне, чем была вызвана его депрессия, – сказал Дронго, внимательно следя за поведением своей собеседницы.

Этот удар был нанесен расчетливо точно. Она вспыхнула, хотела что-то сказать, даже открыла рот. Затем передумала.

– Разговаривайте с мужем, – предложила Инна, – я вам ничего не могу сказать. Или лучше выясняйте все с полицией. Это в ее компетенции.

– Подождите, – попросил Дронго, увидев, что она собирается закрыть дверь, – вы действительно считаете, что я должен все рассказать полиции? И о вашей последней встрече вчетвером им тоже нужно знать?

На этот раз она все-таки немного покраснела. Было заметно, как она нервничает. Она даже дернула головой.

– Что вы от меня хотите? – спросила Инна.

– Поговорить с вами, – упрямо повторил Дронго, – я боюсь, что вы не совсем осознали серьезность ситуации. Погиб компаньон вашего мужа. Умер насильственной смертью. После смерти Золотарева ваш супруг может стать единоличным владельцем контрольного пакета. А это значит, что у него мог быть конкретный мотив для убийства. Затем ваша встреча…

– Не нужно так громко, – раздраженно произнесла Инна, – лучше войдите сюда и затем чревовещайте. Не нужно кричать на весь коридор. Вас могут услышать…

Она наконец приоткрыла дверь, впуская его в апартаменты. Они вместе прошли в просторную гостиную. Инна села на диван, поправила свой короткий халат и предложила гостю стул. Дронго уселся напротив нее.

– А теперь скажите наконец, что именно вы хотите узнать, и уходите отсюда, – с явным нетерпением произнесла Инна.

– Мне нужно знать правду, – начал Дронго. – Дело в том, что погибший успел мне вчера все рассказать. И поэтому я знаю гораздо больше, чем может знать обычный следователь или даже самый близкий друг.

– Интересно, что он вам такое рассказал? – спросила она чуть изменившимся голосом. – Мы, кажется, ничего противозаконного не делали. Никого не убивали и не грабили.

– Я не об этом, и вы все прекрасно понимаете. Он рассказал мне о вашей последней встрече. Когда вы были вчетвером. Мне продолжать?..

– Не нужно. Что он вам рассказал? Впрочем, какая разница. Не нужно серьезно к этому относиться. Это были всего лишь его глупые фантазии. Бред пьяного человека. А вы поверили в такую глупость…

– Перед тем как войти сюда, я разговаривал с вашим мужем, – напомнил Дронго, – он тоже вспомнил об этой встрече.

– Мужчины ведут себя иногда так глупо, – с явной досадой произнесла Инна, – как самые последние дураки. Никогда не думала, что Солицын такой дурак. Ну зачем ему нужно было об этом вообще вспоминать? Чтобы в очередной раз вспомнить, как он опозорился? Дурак. Настоящий дурак.

– Почему опозорился?

– Неважно. Я оговорилась.

– Вы опять меня не хотите понять. Речь идет об убийстве вашего близкого знакомого. В его убийстве могут обвинить меня, могут обвинить вашего мужа и даже вас. Неужели вы так ничего и не хотите понять?

– Очень интересно, – произнесла она дрогнувшим голосом. – А меня почему? Они устраивают оргии, ведут себя безобразно, потом впадают в депрессию, начинают ругаться, а обвинять будут меня?

– Давайте по порядку. Ваш супруг и Золотарев серьезно поругались после того, как ваша встреча была завершена?

– Я не совсем понимаю, что именно вы вкладываете в слово «встреча».

– Хорошо. Я буду конкретен. После того, как вы решили устроить встречу в свингерском стиле.

– Вам не кажется, что это оскорбление? Я не стану вам отвечать.

– Повторяю. Мне рассказал обо всем сам Петр Золотарев. И подтвердил ваш муж. И я пришел сюда не за вашим признанием. Я пытаюсь сделать так, чтобы об этой истории никто не узнал. Ни в полиции, ни журналисты. Иначе вы просто не сможете вернуться обратно в Москву. Или этого вам тоже недостаточно?

– Значит, вы наш благодетель, – скривила губы Инна. – Что я должна вам рассказать? Показать, в каких позах мы спали? Что конкретно вас интересует?

– Кто был инициатором этой встречи?

– Не знаю. Мужчины сами договаривались. Насколько я могу судить, у них и раньше бывали подобные встречи. Я ведь работала секретарем у Солицына и знала, когда он договаривался о встрече со своими знакомыми девицами. На эти встречи часто приезжал и его друг. Очевидно, они практиковали и такие групповые встречи, и «обмен любезностями». Я выходила замуж осознанно, понимая, какой фрукт мне достался.

– Это он вам предложил провести свингерскую встречу?

– А как вы думаете? Если бы я посмела об этом заикнуться, он бы меня просто убил. А когда инициатива исходит от него, даже приятно. Он еще в прошлом году повез меня в такой свингерский клуб в Америке. Ничего особенного. Гора мускулов у накачанного лекарствами стриптизера с плохо работающим «аппаратом». Вы понимаете, о каком «аппарате» я говорю. И красивая глупая проститутка в качестве его жены. Конечно, это была обычная подстава для семейных пар, желающих развлечься. Эта дрянь ни разу даже не посмотрела в сторону своего «мужа». Он тоже не смотрел в ее сторону и, по-моему, однажды, перепутав, назвал ее другим именем.

Она поправила халат.

– Такое глупое развлечение. Мне было даже немного смешно. Я была, конечно, не девственницей, когда выходила замуж за Солицына. Но такого «пустышки» у меня никогда не было. Просто пустое место. Гора мяса и мускулов. А там, где надо, не было даже мускулов. Пустые глаза, глупые стоны и вздохи. Единственное, что я помню, – его крепкие объятия. Он заменял ими все остальное. Мы ушли разочарованными. Солицын тоже не новичок, он понял, что это была подстава.