Сергей Бакшеев - Шпион из-под воды

– Даже не думай. Я успею вас прикончить! – поймав в зеркале взгляд Тихона, спокойно пригрозил Ольховский. Ледяные бусинки его глаз не позволяли в этом усомниться.

– Почему вы стали шпионом? – задал мучавший его вопрос Тихон.

– Из чувства благодарности. – Заметив недоумение на лице Заколова, Ольховский взвился: – А ты думал из-за денег? Или по идейным соображениям, как слюнтяи диссиденты? Нет. Ты еще не знаешь, что такое лишиться ног! Владеть сильным послушным телом и в одно мгновение превратиться в беспомощного калеку! Я больше года мотался по госпиталям и больницам! Наши горе-врачи ничего не могли сделать. Я угасал, меня бросила жена и дочь, я уже готов был удавиться, но в Карловых Варах, в санатории ко мне явился волшебник. Он потряс кипой моих снимков и пообещал поставить меня на ноги. Через неделю после его процедур я почувствовал боль от уколов. Это было чудо! Я щипал свои ноги и был счастлив, что они откликаются на прикосновения. А потом настало время отъезда. Меня отказывались оставить в санатории, потому что надо было освободить место для генеральской семьи! Я стоял на пороге выздоровления, но меня безжалостно выкидывали на свалку. Волшебник сказал, чтобы я не отчаивался. Он заверил, что в поезде ко мне подойдет человек и подскажет, что делать. Так и произошло. Пока мы ехали до Советской границы, я согласился с его предложением. На моем месте так поступил бы каждый! В Москве мне передали ампулы, которые я должен был колоть раз в неделю. Их хватило на четыре месяца. Затем я получил новую порцию. Уже здесь, в Приозерске. Через полгода я мог передвигаться на костылях, а еще через шесть месяцев уже ходить! Мои благодетели посоветовали не раскрывать эту тайну. Я так и делал. В этом был резон. Когда я прямо из штаба выкрал первые документы, арестовали какого-то майора. Потому что он теоретически мог их украсть, а я нет!

– Позывной Игла – это из-за уколов?

– Да. Я, можно сказать, сижу на игле. Уколы нужно делать постоянно. Теперь уже только раз в месяц, но всё равно. Используя последнюю ампулу, я каждый раз трясусь от страха, что мне не привезут следующую порцию. А больше в этой жизни я ничего не боюсь!

Ольховский обернулся на черную "Волгу". Она не отставала, но и не приближалась. Обе машины мчались на максимальной скорости, с визгом повторяя маневры друг друга. Заколов не пытался хитрить. Он серьезно старался оторваться от преследователей, опасаясь, что если сотрудники КГБ приблизятся на малое расстояние, то откроют пальбу. И не известно, что из этого выйдет. Лариса на заднем сиденье итак находится под прицелом.

Позади остался кинотеатр "Октябрь", около очередного перекрестка Ольховский махнул пистолетом и приказал:

– Сворачивай налево!

Тихон выполнил команду и свернул на узкую улочку. Эти места были ему хорошо знакомы. Рядом находилась школа им. Дорохова, в которой он учился, а чуть дальше за пересечением с Октябрьской улицей, его бывший дом. Куда же они направляются? Или шпион намерен попетлять, чтобы скрыться от погони? Но перед Октябрьской улицей, Ольховский уверенно махнул рукой:

– Прямо!

Машина проскочила перекресток и нырнула в коттеджную застройку, сразу за которой располагался большой пляж. Прямо на пути появилась женщина с коляской. Тихон вильнул вправо, смял колесом кусты и вернулся на дорожку, с трудом выровняв машину. Истошно запели тормоза. Черная "Волга" преследователей, прочертив резиновый след, остановилась перед насмерть перепуганной мамашей.

Оторвались, подумал Тихон, не решив, как к этому отнестись. Ольховский напряженно смотрел вперед, лишь желваки двигались ходуном на его внешне спокойном лице. Что он высматривает? Дальше озеро и больше ничего! Что же он задумал? Когда показался пляж, шпион приказал двигаться правее. Но там был обрыв с обрезанной вышкой для прыжков в воду, на которой в свое время Ольховский повредил позвоночник! "Волга" влетела на мыс. Заколов невольно снизил скорость.

А дальше произошло самое страшное.

Ольховский что-то выкрикнул, и сразу же раздался пистолетный выстрел. В тесном салоне автомобиля даже хлопок сквозь глушитель показался ударом грома.

Шпион подло выстрелил в Ларису. Тихон обернулся и натолкнулся на вспышку боли в ее глазах. Он не видел раны и не слышал ее крика, уши не успели отойти от громкого хлопка. Рот девушки был перекошен, в глаза вселился ужас, а тело выгнулось и окостенело. Заколов не успел что-либо предпринять. Ольховский резво сунулся вперед, схватил рамку газа и прижал ее к рулю. "Волга" с бешенной скоростью промчалась к обрыву, сбила ограждение и взмыла над водой.

За три секунды полета шпион сумел выпрыгнуть из машины и даже захлопнуть дверцу. "Волга" грузно шлепнулась в воду, накренилась вперед и стала медленно погружаться.

Невредимый Тихон мог покинуть тонущую машину, но Лариса! Ее переполненные болью глаза взывали о помощи. Заколов откинул спинку водительского кресла и перелез на заднее сиденье. Он кричал:

– Лариса, машина тонет! Мы должны выпрыгнуть!

Девушка молчала. Болевой шок не позволял ей верно оценить ситуацию. Да что же с ней произошло, где рана? Вода уже чавкала под капотом. Тихон попытался вытянуть девушку за собой, обнял ее за талию, но тут же отдернул руку. Его ладонь, которой он схватил девушку за поясницу, была в крови. И он вспомнил и понял смысл фразы, которую выкрикнул напоследок Ольховский.

"Побудешь в моей шкуре!"

Шпион выстрелил ей в позвоночник!

Машина стала погружаться рывками. В салоне под ногами появилась вода, она быстро нарастала. Снаружи водная кромка плескалась уже на уровне ветровых стекол. Слова утешения вырывались из Тихона нескончаемым потоком. Ими он пытался заглушить проступавшие слезы.

– Лариса, милая, мы обязательно выберемся. Всё будет хорошо. Посмотри на меня. Ты можешь двигаться? Попробуй шевельнуть ногой. Не получается? Неважно. Главное, ты жива. Ты только не волнуйся. Мы выплывем. Я помогу. Я всегда буду рядом. Сейчас еще рано. На двери давит вода, они не откроются. Пусть машина опускается, пусть заполняется водой. Мы не будем паниковать. Здесь не глубоко. Мы будем ждать внутри, пока есть воздух. Но ты не бойся. Когда вода дойдет нам до подбородка, давление внутри и снаружи сравняется. Тогда я открою дверь, подхвачу тебя, и мы всплывем. Дыши ровнее. Вот так, как я. – Заколов пытался успокоиться и продемонстрировать девушке железную выдержку, но его душили слезы-предатели. – Уже скоро. Вот мы уже на дне. Можешь осмотреться. Представь, что мы на удивительной подводной экскурсии. Ты когда-нибудь была в машине на дне озера? Вот и я…

Вода закрыла колени. Заколов обернулся. Через заднее стекло он заметил, как под скалой, Ольховский, уже нацепивший на себя акваланги и ласты, вытаскивает из укрытия подводный буксировщик. Так вот куда он стремился! Под обрывом, с которого запрещено нырять, шпион-"инвалид" организовал тайник. Он хочет уйти под водой. Возможно, с другой стороны озера к нему уже спешит быстроходный катер.