Чингиз Абдуллаев - Затянувшееся послесловие

Потом я полетел в Тбилиси. Но там мне помешал твой эксперт, которого ты нанял, чтобы найти меня. Шалву срочно увезли. Я узнал, что его увезли в Баку, и поехал за ним. Но твой эксперт опередил меня и там. Еще до этого я придумал прекрасный план, как выманить Леонида Субботина из Парижа в Нант. Но твой эксперт опять помешал мне. К тому же я понял, что Саламбек тоже собирается мне мешать, даже рассказать тебе о моем чудесном воскрешении. Это не входило в мои планы. Но ты сам помог мне вчера устранить Саламбека, когда он пытался встретиться с тобой и рассказать обо мне. Ты позвонил в милицию и ФСБ, которые его просто пристрелили. И тогда я понял, что был прав, когда убивал вас, как бешеных собак. Вы все предали не только нашу дружбу. Вы до сих пор готовы предавать и убивать друг друга из-за своих корыстных или карьерных устремлений. И поэтому я принял решение идти до конца. Сегодня твоя очередь, Юлий. А потом останутся только двое, которых я тоже найду.

– Ты просто рехнулся, – медленно выдавил Горчилина, – и смерть Саламбека тоже на твоей совести, а не на моей. Это из-за тебя его убили. Все думали, что он и есть убийца, а оказалось, что это ты…

– Не сваливай на меня свои мерзости, – гневно прикринул Муса Шовкат, – это ты позвонил и сдал своего боевого товарища! И его застрелили. И ты точно знал, что его никогда не возьмут живым. Хотя бы потому, что он не захочет сдаваться и сидеть в тюрьме всю оставшуюся жизнь. И тогда ты решил его сдать…

– Я не знал, что это ты убийца, – тяжело дыша, сказал Горчилин, – я не знал, что ты превратился в законченного подонка, который готов убивать своих друзей…

– Какие вы мне друзья?! Не смей так говорить! Вы бросили меня из-за бриллиантов, а теперь ты говоришь, что мы были друзьями. Нет, Юлий. Мы никогда не были друзьями. Мы были сослуживцами. А потом вы меня предали, и я теперь имею полное право на свою месть. На свой суд, Юлик. Беспощадный и скорый.

Дронго нахмурился. Он понимал, через какие муки пришлось пройти этому несчастному.

Стоявший внизу Горчилин отчаянно нервничал. Почему этот эксперт не появляется, ведь он вооружен. Один точный выстрел – и убийца будет остановлен и наказан. Чего он ждет?

– Вы отняли у меня все, – сказал Муса Шовкат. – Родину, мою молодость… мне тогда еще не было и полных двадцати… мою долю в этих бриллиантах, сломали мне жизнь. По всем человеческим и божеским законам я имею право на свою месть. Прощай, Юлик.

Он поднял пистолет.

– Не нужно! – изо всех сил закричал Горчилин, надеясь, что Дронго наконец оторвется от своего футбола и услышит его крик.

– Не кричи, – поморщился убийца, – умри как мужчина. Тебя все равно никто не услышит.

– Это спорный вопрос, —услышал он спокойный голос у себя за спиной. Только не нужно делать резких движений и тем более поворачиваться. – Кажется, я говорил, что мы еще можем увидеться и рано или поздно я тебя найду.

– Ты все слышал? – спросил, не поворачивая головы, Муса Шовкат. – Не мешай мне, пожалуйста. Ты же профессионал, должен меня понимать. Уходи отсюда, дай мне закончить мою миссию.

– Не могу, – ответил Дронго. – Согласен, что Горчилин – не лучший образец человеческого материала. Но остальные двое – очень неплохие люди. У Шалвы Чиладзе трое мальчиков, у Субботина есть сын и молодая жена. И они действительно не заслуживают такого сурового приговора. Субботин рассказывал мне, что он плакал, увидев оторванную ногу в армейском сапоге. Он думал, что это твоя нога.

– Нужно было убедиться точно, а не плакать, – возразил, не поворачивая головы, Муса Шовкат.

– Там шел бой, – крикнул Горчилин, – и никто не мог даже подумать, что ты остался в живых! Если бы мы знали, то ни один из нас оттуда не ушел бы, плевать на все эти бриллианты. Но все думали, что ты погиб!

– Не стреляй, – снова попросил Дронго. – Я сочувствую твоим страданиям, но не могу позволить тебе убивать других людей. Это не месть и не возмедие. Это просто убийство, и ты ничем не оправдаешься на том свете ни перед Аллахом, если ты поверил в нового бога, ни перед Христом, если остался верен ему.

– Я верен только своему пистолету, – ответил Муса Шовкат, – и сейчас я буду стрелять. Ты можешь сделать следующий выстрел мне в спину. И тогда все будет правильно. Ты все-таки меня переиграл. Я не мог даже предположить, что ты спрячешься в квартире Горчилина и будешь меня ждать. Я караулил внизу четыре часа, а ты, очевидно, еще больше. Значит, ты умнее и хитрее. Значит, Аллах на твоей стороне. Он всегда бывает на стороне сильных.

Муса Шовкат поднял пистолет.

– Не стреляй, – крикнул Горчилин, – не нужно!

Убийца попытался нажать на курок, но почувствовал, как пистолет вылетает у него из рук. Дронго, упав на пол, выстрелил в оружие, выбивая его из рук убийцы. Шовкат гневно обернулся, взглянув на еще не поднявшегося с пола эксперта, и выхватил второй пистолет. У него была секунда на выстрел, ведь Дронго уже держал свой пистолет в руках. Не раздумывая, Муса выстрелил в Горчилина, попав ему в плечо. Тот взвыл от боли и упал на пол. И в этот момент убийца получил пулю в голову. Дронго не промахнулся. Муса Шовкат пошатнулся, пистолет выпал из его рук и он упал.

Дронго поднялся и подошел к Горчилину.

– Не орите, – строго попросил он, – ничего страшного. Пуля пробила плечо. Жить вы будете. Даже хорошо, что так получилось. Это будет вам уроком на всю жизнь, чтобы впредь доверяли профессионалам. И наказание за убитого Саламбека.

Горчилин продолжал кричать от боли. Дронго достал телефон, вызвал «Скорую помощь», потом позвонил в милицию. И подошел к убитому, с сожалением глядя на него.

– Ведь ему чуть больше сорока, а выглядит как старик, – с явным сожалением сказал Дронго. – Может, вы действительно рассказали мне не все, Горчилин, и в том бою вас больше волновали бриллианты, чем судьбы ваших людей? Или вы полагаете, что смогли измениться за двадцать два года в лучшую сторону? Боюсь, что такие изменения не для вашей психики, Горчилин. И рано или поздно снова появится человек, которого вы решите сдать за другую сумму. Но тогда у него за спиной не будет меня.