Чингиз Абдуллаев - Синдром жертвы

Дронго прибыл в Челябинск в пятом часу вечера. На этот раз на вокзале не было никого из встречающих, что его вполне устраивало. Он вышел с вокзала, поймал такси и отправился в уже знакомую больницу. Основанный еще в середине восемнадцатого века на месте башкирской крепости Челяби, почти до конца девятнадцатого века город насчитывал лишь несколько тысяч жителей. Только когда в девяностые годы девятнадцатого века началось сооружение Великой Сибирской магистрали, здесь стали появляться новые поселенцы. Буквально за несколько лет количество жителей увеличилось и насчитывало уже более двадцати тысяч человек. В советское время город превратился в крупнейший промышленный центр страны с более чем миллионным населением.

В больницу Дронго приехал уже в половине шестого. Заплатив таксисту триста рублей, он пообещал дать еще столько же, если водитель подождет его у здания больницы. Для Челябинска это были достаточно неплохие деньги, и водитель согласно кивнул, припарковав машину на стоянке у здания больницы. Главного врача на месте не было, и Дронго сразу прошел в палату, где находился Гаврила Аркадьевич Далевский, отец погибшей жены вице-губернатора. Далевский лежал один в реанимационной палате. Его супруга работала заведующей отделением в этой больнице, и все знали, что он был близким другом самого губернатора. Последние трагические события очень тяжело отразились на Далевском, и он попал в больницу с гипертоническим кризом.

Зайдя в палату, Дронго обнаружил, что рядом никого нет. Здесь обычно дежурила санитарка, но к шести часам она уходила, и ее сменяла другая. Эксперт осторожно подошел к кровати. Далевский спал. Копна седых волос, знакомое крупное лицо. Услышав шорох, пациент открыл глаза и сразу узнал гостя.

– Ах, это вы, – с явным разочарованием произнес он. – Что вам опять нужно? Я думал, что мы закончили наш разговор несколько дней назад.

– С тех пор произошли некоторые события. – Дронго подошел ближе и устроился на стуле рядом с больным.

– Вы не хотите оставить меня в покое! – Далевский не жаловался, просто констатировал факт.

– Мне очень жаль, что приходится поступать таким бесцеремонным образом, – проговорил Дронго, – но у меня просто нет другого выхода.

– Что вы еще хотите? Я сказал вам все, что знал.

– Не сомневаюсь. Но, поверьте, только крайняя необходимость могла заставить меня снова потревожить вас.

– Говорите, – потребовал Далевский. – Что вам нужно?

– У вашего зятя должен быть дневник вашей дочери. Мне он крайне важен для успешного завершения расследования.

– Завершения расследования, – глухим голосом повторил Далевский. – Вы так уверенно говорите, словно уже нашли его.

– Я эксперт по вопросам преступности, и это моя работа, – напомнил Дронго. – Я вернулся сюда, чтобы убедить вас помочь нам в расследовании.

– Каким образом?

– Дневник. Мне нужен дневник вашей дочери. Я убежден, что он находится у вашего зятя и тот его до сих пор не уничтожил.

– Его можно понять, – тихо произнес Далевский. – Он не хочет, чтобы оскверняли ее душу так же, как осквернили тело. Разве вы этого не понимаете?

– Мне нужен дневник не для того, чтобы рассказывать о нем каждому встречному или узнавать интимные подробности ее жизни. Я должен найти преступника, – терпеливо повторил Дронго.

– Ничем не могу помочь. Он может меня не послушать.

– Послушает. Я хочу сообщить вам, что, по нашим сведениям, которые мы уточнили за последние несколько дней, он убил уже как минимум четверых, а возможно, и больше. Вы понимаете, что это значит? Четыре семьи остались без своего близкого, любимого человека. Четырем семьям он причинил боль. И если мы его не остановим, он будет убивать по-прежнему.

Далевский отвернулся. Было заметно, как ему тяжело.

– Неужели вы думаете, что я не понимаю вашего состояния? Неужели не видите, как мне не хотелось сюда приходить? – продолжал Дронго. – Но вы мой последний шанс. Я должен получить этот дневник любым способом, даже если мне придется взломать дверь в квартиру вице-губернатора.

Далевский повернулся и пристально посмотрел на него.

– Я его найду, – сказал Дронго. – И обещаю вам, что никто и никогда не узнает, что было в ее дневнике. Даю вам слово.

– Я подумаю, – нахмурился Далевский.

– У меня нет времени, – безжалостно сообщил Дронго. – Вам нужно принять решение прямо сейчас.

– Он может меня не послушать, – повторил Далевский.

– У меня есть кое-какие предложения по этому поводу, – сказал Дронго и поделился с Далевским своим планом.

Тот приподнялся, взглянул на своего необычного гостя и с горечью произнес:

– Вы либо сумасшедший фанатик, либо циник, каких свет не видывал.

– И то, и другое, – ответил Дронго, – всего понемногу. Нельзя столько лет заниматься расследованиями самых отвратительных преступлений и оставаться безучастным человеком.

– Похоже, что вам еще сложнее, чем всем остальным, – заметил Далевский.

– Возможно. Но я не жалуюсь. Ну как, вы поможете мне?

– Никто, кроме вас, не увидит этого дневника, – напомнил Далевский. – Даете слово?

– Конечно.

– Хорошо. Можете идти. Я сделаю так, как вы просите.

– Спасибо. Я был уверен, что вы меня поймете. Не буду в очередной раз говорить вам слова утешения, в таких случаях они просто бесполезны. Но даю слово, что сделаю все для того, чтобы найти этого маньяка и нейтрализовать его. До свидания.

Дронго вышел из палаты и направился к выходу. На улице его ждала машина. Он попросил водителя отвезти его к зданию областной администрации и уже через пятнадцать минут был на месте. Дежурный офицер потребовал пропуск, и Дронго попросил соединить его с вице-губернатором Поповым. На часах было около шести, и он надеялся, что Попов еще не ушел с работы.

Вице-губернатор действительно был на месте. Узнав, кто к нему приехал, он недовольно ответил, что занят и сегодня уже не принимает посетителей. Дронго взял трубку у дежурного офицера.

– Я приехал из больницы от Гаврилы Аркадьевича, – умышленно громко произнес он. – Мне нужно срочно с вами встретиться.

Попов понял, что все-таки придется принять этого назойливого посетителя, иначе дежурный сообщит остальным сотрудникам охраны, что вице-губернатор не принял человека, приехавшего от его тестя, и приказал пропустить эксперта в свой кабинет. Дронго поднялся на третий этаж. В приемной его уже ждала миловидная секретарша лет двадцати пяти. Она проводила гостя в кабинет Попова.

Достаточно скромный кабинет, типовая офисная мебель. Сидевший в кресле Попов выглядел случайно зашедшим сюда миллионером. Он был вызывающе дорого одет, на левом запястье сверкал золотой «Ролекс». Недовольно взглянув на гостя, не поднимаясь с кресла и даже не протягивая руки, Попов показал на один из стульев, стоявших у приставного столика.