Чингиз Абдуллаев - Синдром жертвы

– Если он действует в чужих городах, то следующими могут стать Омск и Тюмень, находящиеся на пути его маршрутов, – предположил Дронго, – если, конечно, он уже не нашел себе подходящую жертву в другом месте. Ведь Павловск рядом с Санкт-Петербургом... – он неожиданно замолчал, словно только сейчас понял, что именно сказал, затем продолжил: – У нас будет очень нелегкая работа, но я думаю, что мы обязаны ее сделать. В конце концов, для этого существуют мощные компьютеры. Он не поехал бы в Санкт-Петербург на поезде, слишком далеко и неудобно. А за несколько дней его могли бы запомнить. Значит, в этом случае он летел самолетом. Но наверняка его первая встреча с Богуславской была лишь предварительным знакомством. Если мы правильно все рассчитали, он приезжал в Санкт-Петербург на поезде и так же уезжал с Московского вокзала. Ведь именно оттуда был звонок на ее мобильный. Убийца сделал все, чтобы нас запутать, и этим невольно выдал себя.

– Вы считаете, что мы должны проверить всех возможных пассажиров, покупавших билеты на Санкт-Петербург? – удивился Резунов. – Но на поездах не всегда проверяют паспорта.

– Именно на это он и рассчитывает. Но если этот человек достаточно состоятельный, он должен где-то работать, чтобы иметь возможность подобных перемещений. А отлучаться на долгое время он не может. Значит, он прилетел самолетом в Москву, пересел на поезд, идущий в Санкт-Петербург, и так же вернулся обратно к себе в город после убийства. А это значит, что нам нужно проверить все самолеты, которые прибыли в Москву с Урала именно в эти несколько дней, когда было совершено убийство Мирры Богуславской, – закончил Дронго.

Наступило молчание, которое прервал Резунов.

– Вы представляете, какая это работа? Нам придется затребовать все билеты на все рейсы. Это просто невозможно. И самое главное, я не совсем понял, как именно вы вычислите убийцу. Ведь с Урала могли прилететь несколько тысяч мужчин. А если он прилетел из другого региона?

– Он и так делает все, чтобы нас запутать, а две пересадки наверняка не прошли бы. Не хватило бы времени, – пояснил Дронго.

– Но как вы узнаете, что это именно он?

– Обратный билет, – улыбнулся Дронго. – Он должен обязательно вернуться обратно как можно быстрее. Мы проверим всех, кто прилетал в Москву только на два или три дня и кто заранее бронировал билеты в обе стороны.

Резунов ошеломленно взглянул на Гуртуева. Тот улыбнулся.

– Наш случай говорит, что одна голова – хорошо, две – очень хорошо, а три – совсем хорошо. Полагаю, коллеги, что нам нужно действительно проверить все возможные рейсы.

– Я позвоню в Москву, чтобы нам заказали билеты в Астане, – решил Резунов, – на завтрашний вечер.

В Астану поезд прибыл с некоторым опозданием из-за задержки на границе. На самом деле российско-казахстанская граница является самой протяженной и неохраняемой в мире. Никто не мог даже предположить, что эта огромная, часто безлюдная территория когда-нибудь станет рубежом двух суверенных государств – России и Казахстана. Даже в Средние века племена, жившие в этих местах, передвигались безо всяких ограничений, а уже начиная с конца шестнадцатого века здесь селились русские поселенцы. Конечно, пересматривать границы было невозможно, и многие северные области Казахстана, населенные русскими, украинцами, потомками казаков, просто отошли к другому государству. Нужно отдать должное и лидеру Казахстана, и его народу. Здесь не только сохранили русский язык в качестве средства межнационального общения, но и смогли создать достаточно комфортную обстановку для своих соотечественников.

В Астане группу экспертов встречал руководитель управления Министерства внутренних дел республики полковник Исмагулов. Это был высокий грузный мужчина с крупными чертами лица, густыми черными усами, почти сросшимися бровями и коротко стриженными волосами. Он был в костюме, несмотря на достаточно прохладную погоду. У вокзала стояли сразу два автомобиля. Исмагулов предложил гостям отправиться в гостиницу, но эксперты попросили сразу отвезти их в Министерство, куда уже были вызваны сотрудники, занимавшиеся расследованием преступления, происшедшего два с половиной года назад. За столом сидели двое мужчин. Один, с характерной азиатской внешностью, был в штатском, а второй – в прокурорский форме, скорее всего русский.

Исмагулов коротко представил гостей. Затем показал на сотрудников, сидевших за столом.

– Прокурор Лященко, он тогда был следователем по особо важным делам и занимался расследованием убийства Оксаны Скаловской. И полковник Табылдаев, сейчас работает в администрации президента республики, а тогда был заместителем начальника уголовного розыска города.

– У вас есть материалы расследования? – спросил Резунов.

– Папки лежат перед вами, – показал Исмагулов.

Уже в первой папке находились характерные фотографии. Резунов при виде их поморщился, Дронго нахмурился, а Гуртуев, напротив, с интересом начал рассматривать все фотографии.

– Это он, – убежденно проговорил он через некоторое время. – Знакомый почерк. Он ее связывал?

– Да, – ответил Лященко, – на руках остались характерные следы.

– Сломал шейные позвонки?

– Он ее задушил, – подтвердил прокурор.

– Изнасиловал?

– Не совсем.

Все трое гостей одновременно подняли головы.

– У него не получилось? – спросил Казбек Измайлович.

– Получилось, – вздохнул Лященко, посмотрев на своих коллег. Он прожил последние двадцать пять лет в Казахстане и усвоил местную восточную этику. Некоторые подробности даже прокуроры и следователи старались не произносить вслух. – Там все написано.

Гуртуев перелистал протоколы экспертизы.

– У нее в этот день были месячные, – понял он.

– Да, – ответил прокурор, – убийца применил грубое насилие в извращенной форме. – Он все еще не хотел называть вещи своими именами. Или не мог. На восточных языках подобные вещи в переводе звучали достаточно скабрезно.

– Вот видите, – стукнул кулаком по столу Гуртуев, – у этого типа явные психологические отклонения в сочетании с сексуальными проблемами. Он просто не может иначе. Когда нашли тело?

– На следующий день после убийства, – сообщил Табылдаев, – я сам был на месте происшествия. У нас тогда в городе подобных вещей еще не случалось. Мы всех подняли на ноги, прочесали городские кварталы, стройки, проверили всех приехавших строителей. Двоих даже отправили обратно домой. Сначала задержали на несколько дней, проверили, а потом депортировали. Одного допрашивали особенно интенсивно – у него была третья отрицательная группа крови.

– Как у насильника, – заметил Гуртуев.