Алексей Кудашин - Левый берег

— Держись, Саша. Может еще и выберемся…

Развернувшись, он смело вышел в дверной проем.

Боец на улице спокойно дожидался его, не проявляя признаков нетерпения.

— Кто Вы? — стараясь сохранять спокойствие и самообладание, но в то же время и не дерзить, спросил Шепелев, остановившись в полуметре от мужчины. Только теперь он разглядел широкую повязку у него на рукаве. Краинский герб посередине, снизу — скрещенные российский и краинский флаги, большие буквы КНФ вверху.

"Какого лешего…" — быстро пронеслось в голове у майора.

— Григорий Алексеевич, у нас очень мало времени, — таким же уверенным тоном ответил боец. — Поэтому я буду краток. Я — командир 5-го повстанческого отряда Кировогорской дружины "Краинского народного фронта". Наша организация начала народную революцию с целью свержения антинародного прозападного правительства. Власть в городе и области временно перешла к "Кировогорскому Революционному Совету".

Майор недоуменно смотрел на бойца.

"Приехали…" — пронеслось в голове.

— Это мятеж! — осторожно начал он. — Кто Вас уполномочивал? Вы совершили нападение на отдел милиции. Да что Вы вообще хотите?

— Давайте без этого, — брезгливо процедил мужчина. — В общем так… Как я уже сказал, времени у нас мало. От имени "Кировогорского Ревсовета" приказываю Вам сдать оружие. Время на раздумье — десять минут. Гарантирую жизнь и свободу. После формальной процедуры — всех отпустим по домам. И Вас тоже. Не подчинитесь — начнем штурм. И тогда — не обессудьте…

— Но я не имею права! Как это сдать оружие? Кому? Вам? Как это? И потом, — майор сделал паузу. — Где гарантия, что вы всех отпустите?

— Гарантия — мое слово офицера, — отрезал боец. — Решать, конечно, тебе, майор. Но ты сам подумай, как ты потом в глаза матерям этих пацанов смотреть будешь? Да и какие твои шансы. У тебя внутри — тридцать два человека. А сейчас — и того меньше. Патронов мало. Я знаю — читал опись хранящегося у тебя оружия и боеприпасов.

— А раненные? — тихо спросил Шепелев.

— Раненых доставим в больницу.

Здание отдела зевало в небо выбитыми окнами, стены были изрешечены полевыми отверстиями. Обгоревший сине-желтый краинский флаг валялся у входа.

— Думай, майор, — сказал боец, давая понять, что разговор окончен. — Но если ты вздумаешь играть в "защитника Брестской крепости", — голос мужчины наполнился злобой и раздражением. — Если ты примешь неправильное решение, я обещаю тебе, майор: я лично пристрелю каждого твоего подчиненного. Ты понял, каждого! Я уже и так потерял тут время! Десять минут, майор!

Боец резко развернулся, выбросил белую тряпку и пружинистой походкой направился в темноту.

— Ну что там? — нетерпеливо рявкнул рыжий капитан, оглядывая какого-то огорошенного, "как мешком по голове прибитого" Шепелева.

— Да, революция у них… — устало ответил майор.

— Какая революция? — ошарашено спросил прыщавый старший сержант с коротким автоматом в руках.

— Народная, твою мать! — раздраженно крикнул майор. — Офицеры, ко мне! Прапорщик, ты тоже!

Шепелев прошел в оружейную комнату и облокотился на широкий железный стол. За ним, медленно, как бы нехотя, вешая оружие на плечо, вошли шесть милиционеров. Последний прикрыл дверь.

— В общем, так, — пустым равнодушным голосом, казалось бы, совсем не подходившим к обстоятельствам, проговорил командир, глядя в пол. — Стоим перед фактом — вооруженное восстание…

Он поднял голову и обвел взглядом присутствующих.

— Судя по всему, подготовлены они хорошо. Знают, сколько нас, знают, сколько у нас оружия. Сколько их самих — не знаю. Предполагаю — как минимум, человек тридцать, судя по плотности огня… Говорят, власть в городе — у них. Проверить невозможно. Мы блокированы, связи нет. Дали десять минут на размышление. Предлагают сдаться. Обещают отпустить. В случае неподчинения — угрожают всех перебить. Какие будут мнения? Не бойтесь, высказывайтесь. Решение все равно приму я. Только очень коротко. Времени — в обрез.

В "оружейке" повисло тягостное молчание.

— А что хоть они хотят, в целом-то? — хмуро поинтересовался рыжий капитан.

— Я ихнюю программу не изучал, — язвительно ответил майор. — Но, судя по повязке на рукаве у этого дяди, там русские замешаны. Российский флаг там вместе в нашим… "Краинский народный фронт", "антинародное прозападное правительство"… В общем, примерно так…

— Они пацанов наших убили, — задумчиво проговорил светловолосый подкачанный лейтенант.

— И всех нас тоже убьют, — добавил усатый капитан с перебинтованной головой. — Если уж они такую "бучу" затеяли — назад уже не повернут…

— Ну, если по правде, браты, выбора у нас особо нет, — четко сказал рыжий капитан. — Драться нам нечем, да и кровь своих же, пусть они и мятежники, мне лить не особо улыбается. Связи нет, и помощи нам жать неоткуда.

— Может, прорываться? — робко поинтересовался самый молоденький лейтенантик, который, видимо, на нервной почве вцепился в автомат и не вешал его на плечо даже сейчас.

— Куда? — протянул усатый капитан. — Огонь велся по всему периметру. Значит, мы окружены. Патронов у нас мало. А у них — пулеметы. Я, по крайней мере, две точки засек. И в патронах недостатка явно не испытывают. Да что там говорить? Из гранатометов садят! Добрую половину положат еще на выходе. Ну — прорвемся… А куда пойдем? Откуда мы знаем, может, город уже в их руках. "Перещелкают" как мишени в тире. А раненых куда денем? С собой же не потащим! Им оставим?

— А они слово-то сдержат? — недоверчиво поинтересовался "старлей".

— Да кто ж знает, — развел руками рыжий капитан. — По логике вещей, могут, конечно, и не отпустить. Но убьют вряд ли. Не думаю…

— А ты чего молчишь, прапорщик? — раздраженно выдавил майор.

Все знали, "прапор" — кадровый вояка. Пришел в милицию из армии. Уже пенсионер, но начальство не выгоняло. Уважало за хладнокровность, рассудительность и честность.

— А я что… — спокойно ответит тот, скрестив руки на груди. — Дело ваше, офицерское да командирское. Лично я исполню любой приказ, и своих подчиненных заставлю. Только, если уж вам интересно знать мое мнение, не стоит оно того. Не Сталинград здесь и не Берлин. Чую — "дермецом" попахивает…

Помолчали. Все смотрели вниз, и лишь самый молодой беспокойно обводил глазами присутствующих, будто ожидая чего-то сверхъестественного.

— Товарищи офицеры…

Майор встал ровно, одернул рубашку, поправил фуражку. Глядя на него, милиционеры тоже подтянулись.

— Хочу напомнить, что наша основная задача — борьба с уголовной преступностью. — Он обвел присутствующих взглядом. — Принимая во внимание то, что по имеющимся у нас неподтвержденным и неполным данным, проверить которые нет возможности, мы имеет дело не с уголовными преступниками, а с некоей политической силой, которая взялась за оружие для осуществления своей цели…