Чингиз Абдуллаев - Адаптация совести

— Они не гражданская организация, и у них есть свой внутренний распорядок, — напомнил Дронго. — Без специального пропуска вас не пропустят, даже если вы член правительства или депутат. Тем более в тюрьму. Даже не стоит пробовать.

— Безобразие, — нервно заявил Гуртуев, — я этого так не оставлю. Просто настоящее безобразие! Вы поезжайте, а я все-таки постараюсь кого-нибудь найти. Если понадобится, я даже позвоню в администрацию Президента, пусть там примут какие-нибудь меры против этого зарвавшегося генерала, не понимающего значения науки.

Гордеев и Тублин в своем амплуа, подумал Дронго. В общем, их можно понять. Они чиновники, а Гуртуев в их глазах — чудак-ученый, нечто вроде Паганеля из «Детей капитана Гранта». А сам Дронго просто подозрительный тип, которого они с трудом должны терпеть.

Он прибыл на место ровно к десяти часам утра. Снова тщательная проверка документов, оформление пропусков, вторая проверка документов, следующее оформление пропусков — и наконец кабинет, где его принимал полковник Тублин. На этот раз полковник был не один. В кабинете был еще один человек — маленького роста, стремительный, юркий, быстрый, с ежиком коротко остриженных волос, глубоко посаженными глазами, круглым лицом. Это и был генерал Руслан Дмитриевич Гордеев. Глядя на него, Дронго понял, почему Гордеев не только завербовал Эмму Реймон, но и сделал ее своей любовницей. Мужчине с такими физическими данными, очевидно, трудно было бы завоевать столь эксцентричную женщину, как Эмма. Его рост был не больше ста пятидесяти сантиметров, но он высоко поднимал голову и носил обувь на каблуках, чтобы казаться выше. Высокий Дронго — непонятный иностранец — вызывал у него не просто неприятие, а настоящую ненависть.

— Садитесь, садитесь, — усмехнулся Гордеев, показывая на стул, стоявший у стола. Он намеренно не встал, когда вошел Дронго, чтобы разница в росте не был так заметна. Тублин поздоровался с Дронго. Аналитик прошел к столу.

— Вы, очевидно, генерал Гордеев, — сказал он, усаживаясь напротив, — наконец я с вами познакомился.

— А вы эксперт Дронго, о котором я много слышал, — ответил генерал. — Про вас рассказывают столько сказок, что даже трудно понять, где заканчивается правда и начинается откровенная ложь.

— В сказках всегда много всякой ерунды, — заметил Дронго, — поэтому не нужно им верить. У меня был однокласнник — Вова Громов, который умудрился отметиться сразу в нескольких странах Европы. О нем до сих пор вспоминают в Центральной Европе, как о специалисте по различным аферам. Заодно он помогал и вашему ведомству. Каждый раз, встречая меня, он искренне удивлялся, каким образом я стал экспертом и расследую все эти преступления.

— Что вы хотите этим сказать? — не понял Гордеев.

— Ничего. Просто подумал, что за распространением всяческих сказок тоже стоят люди, которым это бывает нужно.

— Может быть, — недовольно согласился генерал. — Итак, Баратов хочет снова увидеться с вами. Перед тем как вы пойдете на свидание, мы еще раз осмотрим вашу одежду. Вам придется раздеться в соседней комнате. Снять с себя все, что на вас надето.

— Я уже был здесь, и в прошлый раз меня не раздевали, — спокойно напомнил Дронго.

— А сейчас придется раздеться, — вспылил Гордеев. Затем, чуть успокоившись, сказал: — Вы должны понять нас. Мы, разумеется, вам доверяем, это ведь вы помогли сотрудникам милиции найти такого опасного преступника. Но его маниакальное желание снова увидеть вас и поговорить вызывает у нас некоторую настороженность. Может, он собирается получить от вас какие-то сведения или помощь даже независимо от вашего желания… Поэтому мы обязательно досмотрим вашу одежду, а вам выдадим небольшой микрофон. Если вопрос, который он вам задаст, покажется нам странным или неудобным, мы подадим вам сигнал, чтобы вы на него не отвечали. Просто проигнорировали его вопрос.

— Он увидит ваш микрофон и все сразу поймет.

— Не увидит и не поймет, — улыбнулся генерал. — Сейчас двадцать первый век, а вы все еще мыслите категориями века прошлого. У нас такая аппаратура, что он ее даже не заметит. Вставите себе в ухо, и она не будет видна. Оболочка телесного цвета. Мы ее используем в особых случаях, когда наши сотрудники отправляются на переговоры с террористами или бандитами, взявшими заложников.

— Хорошо, — согласился Дронго. — Надеюсь, больше ничего надевать или вставлять не придется?

— Нет, — засмеялся генерал, — больше ничего. Ваша задача — разговорить его и убедить дать показания. Баратов вчера очень подробно описал нам убийство в Кургане. Он заранее готовился к встрече, но в последний момент его жертва что-то почувствовала и попыталась сбежать. Тогда он ударил ее кастетом.

— Вы нашли кастет у него дома? — неожиданно перебил его Дронго.

— Нет, кажется, не нашли… — Гордеев взглянул на Тублина, и тот покачал головой.

— Тогда где кастет? — спросил Дронго.

— Только не у него в камере, — пошутил генерал. — Какая разница, куда он его дел?

— В его квартире нашли все предметы, имеющие отношение к убийству, но не нашли кастет. Вас это не удивляет? Если у него был с собой кастет во время нападений, значит, Баратов должен был где-то его хранить.

— Выбросил или спрятал, — равнодушно махнул рукой генерал, — какая разница? Для нас кастет не представляет ровным счетом никакой ценности. Вы ведь знаете, что ни одну женщину он не убил кастетом, обычно он их душил. А кастетом он ударил женщину только в Кургане, когда она попыталась сбежать.

— Он не стал бы выбрасывать такую нужную вещь, — возразил Дронго.

— Все претензии к Резунову, — парировал Гордеев, — это они проводили обыски в квартире, на даче и в служебном кабинете Баратова. Если бы нашли, то обязательно указали бы в протоколах обысков. Но никакого кастета не было.

— Вы уже получили заключение по факту патологоанатомической экспертизы тела его соседки?

— Конечно. На следующий день. Женщину изнасиловали и убили. Это сделал Баратов. Характерные следы удушья, насилия. Этот эпизод можно считать доказанным.

— А какие — недоказанными?

— Пока мы работаем над остальными. Вчера, когда он заканчивал давать показания по курганскому эпизоду, мы предупредили его, что сегодня он будет разговаривать с вами. Постарайтесь его разговорить. Чем больше фактов, тем лучше.

— Для кого лучше?

— Для нас всех, — начал нервничать генерал, — и для этого мерзавца тоже. Быстрее отмучается. Получит свой приговор и отправится в больницу на опыты… Честно говоря, не хотел бы я оказаться на его месте. Ему ведь все равно не дадут умереть спокойно. Он ведь в «Белый лебедь» не отправится. Его сами зэки загрызут, если такой рядом поселится. Он у нас кончит свои дни в каком-нибудь институте, на столе у вашего профессора Гуртуева. Им будет ужасно интересно знать, какая часть его мозга отвечает за его насилия и за убийства.