О. Пинто - Друг или враг?

Все члены группы поняли этот нехитрый план, и Тер Хит отпустил их, еще раз предупредив, чтобы утром все были в назначенном месте точно в срок. Дома он провел бессонную ночь. А вдруг что-нибудь случится? Эта мысль не давала ему покоя, и он проклинал себя за то, что поддался уговорам и согласился снова рисковать собственной головой. На следующее утро он пришел в кафе, заказал кофе и стал ждать, чувствуя, что вот-вот нервы не выдержат. Члены группы один за другим появлялись в кафе и непринужденно усаживались за столики. Все они были опытными подпольщиками и мастерски владели искусством не привлекать к себе внимания. Собралось семь человек, затем девять, десять, двенадцать. Через несколько минут появился тринадцатый и спокойно прошел к одному из столиков. Немного дольше пришлось ждать четырнадцатого. Но вот пришел и он, и сразу же за ним появился пятнадцатый. Минута шла за минутой. Стрелка на часах Тер Хита безжалостно ползла по циферблату, а последний, шестнадцатый член группы все не появлялся. Прошло еще пять минут, десять, наконец четверть часа, но его все не было. Тер Хита бросало то в жар, то в холод. Идти он не решался. А что если шестнадцатый почему-либо задержался или заблудился? Но и оставаться в кафе становилось опасным. Группа была в сборе, и с каждой минутой возрастал риск, что ее обнаружат. Помимо всего прочего, нужно было успеть на поезд, отправлявшийся в Дижон, а времени оставалось в обрез. Тер Хит продолжал сидеть и ждать, молча, уставившись в пустую чашку и барабаня пальцами по столику. Тер Хиту все время хотелось лишний раз взглянуть на дверь, и ему стоило больших сил не делать, этого. Мрачное уныние овладело им. Он прекрасное понимал, что в таком деле это дурная примета, и вряд ли все кончится благополучно. Раньше он никогда не пытался вести такую большую группу, и ни разу еще никто из беженцев не опаздывал на место сбора.

Наконец после долгого, мучительного ожидания он решил, что пора идти; в противном случае все опоздают на поезд. Тер Хит расплатился за кофе, поднялся и медленно вышел из кафе. Он все еще надеялся, что запоздавший выскочит откуда-нибудь из-за угла. Но его не было. У Лионского вокзала Тер Хит передал группу нетерпеливо поджидавшему их проводнику, объяснив, что не хватает одного человека. Затем, едва держась на ногах, терзаемый дурными предчувствиями, он отправился на службу. Остаток дня и всю ночь он не мог избавиться от охватившего его страха, который перерастал в почти физическую боль. Что могло случиться с этим человеком? Не попал ли он в лапы гестаповцев? Может быть, его уже пытают и уже добились от него полного признания?

Но что мог предпринять Тер Хит? Ничего. Если его еще не подозревают, то пытаясь бежать, он наверняка привлечет к себе внимание. На следующее утро он, как всегда, отправился на службу и попытался заняться своими обычными делами. Но мысли его вертелись вокруг одного. Мозг Тер Хита лихорадочно работал, строя самые различные догадки о судьбе пропавшего человека. Вдруг зазвонил телефон. Кто-то незнакомым голосом сказал: «Сегодня в три часа дня будьте на бульваре Мальзерб у станции метро». У Тер Хита пересохло во рту, и, заикаясь, он спросил: «Кто говорит?». Голос ответил: «Тот, кто не пришел вчера. У меня для вас есть очень важные новости. Приходите обязательно. Значит, сегодня в три, бульвар Мальзерб, станция метро». И сразу же щелчок: говоривший повесил трубку.

Тер Хит машинально вытер вспотевший лоб. Он был так ошеломлен, что на какое-то мгновение не мог ничего сообразить. Постепенно мозг его заработал снова. Он стал размышлять. Западня? Но в то же время, если он не пойдет, у него не будет сведений, которые, может быть, помогут ему избавиться от нависшей над ним угрозы. Идти или не идти? Казалось бы, простой вопрос, но ведь речь могла идти о жизни и смерти. В конце концов Тер Хит решил, что ничего не потеряет, если пойдет. Если звонил вражеский агент, то, значит, его уже выследили. Следовательно, немцам известно, какую роль играл он в организованном вчера побеге, и по номеру телефона они узнают, где его искать. Если он не явится в указанное место, немцы придут за ним сами. Но ведь не исключена возможность, что звонивший действительно тот, за кого себя выдает? Может быть, у него действительно есть важные новости, и, встретившись с ним, Тер Хит спасет себе жизнь? Но… сколько Тер Хит не раздумывал над этим вопросом, он не мог прийти к определенному решению. Инстинктивно он чувствовал, что идти не надо. Элементарная же логика подсказывала, что, пожалуй, идти следует.

Наконец с большой неохотой он все же отправился в назначенное место. До бульвара Мальзерб Тер Хит доехал на метро. Когда он поднялся по ступенькам наверх, было около трех часов. Вдруг Тер Хит услышал, что кто-то подходит к нему сзади. Он быстро повернулся и сразу же узнал пропавшего беженца, который был всего в нескольких метрах от него. Но теперь беженец выглядел совсем иначе: в сапогах, черной гимнастерке, опоясанной черным кожаным поясом, с пистолетом на боку. На гимнастерке виднелась свастика. Это был капитан гестапо.

Тер Хит стал похож на кролика, которого гипнотизирует удав. Он замер на месте, будучи не в силах даже шевельнуться. Потом, осознав грозящую ему опасность, он быстро осмотрелся, нервно ища взглядом, в каком направлении бежать. Гестаповец многозначительно улыбнулся и нарочито приподнял пистолет в кобуре.

— И не пытайтесь бежать, — сказал он по-голландски.

Взяв Тер Хита под руку, капитан увлек его в сторону, подальше от людей, толпившихся у входа в метро.

— Вы арестованы, — спокойно сказал он, — за участие в организации побегов и за пособничество врагам. Отпираться бесполезно. Как вам известно, я присутствовал при разработке плана побега. Кстати, остальные пятнадцать человек уже арестованы в Дижоне, заключены в тюрьму и ждут суда.

Тер Хит, по его словам, хотел было протестовать, но не мог произнести ни единого слова. Он попал в западню и не видел никакого выхода.

Гестаповец, как и прежде, продолжал говорить ровным приятным голосом:

— Как вы можете судить сами, я прекрасно говорю по-голландски, но, разумеется, я немец. Питерс, заходивший к вам три дня назад, — один из тех порядочных голландцев, которые правильно понимают интересы родины. Он работает на меня.

Гестаповец немного помолчал, дав Тер Хиту возможность переварить все сказанное, а затем заговорил снова:

— Но, послушайте, день сегодня чудесный, и вести вас в штаб мне не к спеху. Пока я вас официально не арестовал, давайте пройдемся по бульвару и посидим где-нибудь в тени. Мне хотелось бы понять, как порядочный человек мог стать предателем?

Тер Хит и гестаповец дошли до тенистой аллеи и уселись на скамейке, словно два друга, встретившиеся после долгой разлуки. Капитан гестапо расспрашивал его о работе, о жене и семье, о личной жизни. Если бы все эти вопросы были заданы в грубой форме, то Тер Хит, по его словам, набрался бы мужества и не ответил бы на них. Но гестаповец так расположил его к себе и так искренне всем интересовался, что Тер Хит невольно начал подробно рассказывать о своей жизни. Он рассказал о жене, о детях, о милом детском лепете, о своей скромной парижской квартирке. Гестаповец довольствовался бессвязным рассказом Тер Хита и только изредка прерывал его вопросами. Затем Тер Хит рассказал немцу, как начал работать в подполье, считая своим долгом помогать соотечественникам, бежавшим из Голландии.