Африкан Шебалов - Тайна стонущей пещеры

— Беда, Вера Алексеевна! Ваши ребята, наверное, в стонущую пещеру ушли, встретила ее тревожным возгласом Елизавета Петровна.

«Сбитнев!..» — изменилась в лице учительница.

— Вы особенно не тревожьтесь. Мы найдем их! Я эту пещеру знаю. В войну приходилось там прятать оружие и боеприпасы.

Елизавета Петровна крупными шагами пошла к навесу, под которым столпились промокшие, но смеющиеся люди. Дед Пахом сидел возле горячего котла, сокрушенно глядя на растекающуюся кучу золы от залитого костра.

— Федор, бери фонари! Настя, Фрося, Петро — живо в полуторку! Жорка, заводи машину! — командовала Елизавета Петровна. — Ребята в пещеру ушли, искать надо!

Смех под навесом погас, будто залитый новым порывом ливня.

— Может, на автобусе? — заволновался дядя Гриша.

— Нет, автобус по этой дороге не пройдет, — покачала головой Елизавета Петровна и первая забралась в кузов полуторки. Вслед за ней полезли в машину Вера Алексеевна и несколько колхозников.

— Никуда не расходиться! — крикнула учительница ребятам, сгрудившимся под навесом, и повернулась к шоферу автобуса:

— Григорий Ильич, присмотрите за ними, пожалуйста.

— Не беспокойтесь, тут все будет в порядке, — ответил дядя Гриша, сочувственно глядя на Веру Алексеевну.

Жорка развернул машину и только тут увидел рядом с собой Коркина.

— Ты чего сюда забрался?

— От дождя спрятался.

— Ври больше… — нахмурился Жорка, но потом махнул рукой и прибавил газ.

Выпавший из рук фонарик ударился о камень и вдруг сам загорелся. Сбитнев увидел бледное лицо, широко открытые глаза Шумейкина.

Откуда-то сверху раздался неестественно громкий голос Зинки:

— Ви-ить-ка! — Сбитнев схватил фонарик и посветил вокруг. Они с Шумейкиным сидели в двух шагах от обрыва, который был сейчас же за щелью. Зинка была метра на два ниже; она соскользнула в темноте по каменному скату, как по горке.

— Что с тобой? Ты не разбилась? — наклонился Сбитнев и удивился: его голос так же оглушительно, как и Зинин, прогрохотал в подземелье.

— Нет. Я просто испугалась, — вскочила на ноги девочка, — так темно было, а я полетела куда-то вниз.

Ее слова, будто усиленные мощным репродуктором, опять прогремели сверху.

Сбитнев направил луч фонарика вперед. Ребята находились в гигантском зале с овальным потолком. Зал был настолько велик, что их трехэтажная школа выглядела бы в нем не больше письменного стола в пустой комнате. Белые, как из полированного мрамора, стены зала были исчерчены широкими блестящими полосами. При свете фонарика они отливали всеми цветами радуги.

— Смотрите, свет! — радостно закричала Зинка.

— Где? — встрепенулись Сбитнев и Шумейкин.

— Вон там, в конце зала! — показала девочка и запрыгала на месте: — Свет! Свет!

Один за другим Сбитнев и Шумейкин скатились по пологому спуску к Зинке.

В глубине громадного зала темноту прорезал узкий пучок света.

Забыв об осторожности, спотыкаясь и падая, Зинка первая бросилась вперед, через пустой огромный зал. Олег и Витя быстро нагнали ее. Вдруг Зинка схватила Сбитнева за руку:

— Осторожно!

Прямо под ногами зияла широкая черная трещина. Извиваясь, она рассекала пол зала от стены до стены.

Сбитнев посветил фонариком, и ребята увидели, что весь пол пещеры изрезан черными зигзагами. Они тянулись в различных направлениях, переплетаясь между собой. По краям трещин сверкали бесцветные как стекло, кристаллы.

— Спасибо, Зина! — пришел в себя Сбитнев, — Чуть не загудел. Костей бы не собрал.

Он попятился от трещины:

— Близко не подходите, а то может край обвалиться. Будем перепрыгивать в узких местах.

Шумейкин и Зинка сделали несколько шагов вслед за Сбитневым.

— Витя, постой! Что это? — остановилась снова Зинка и наклонилась над трещиной.

Между краями трещины, над черной пустотой каким-то чудом висел камень величиною с кулак. Висел и не падал.

Зинка осторожно протянула руку, отдернула было ее, потом схватила камень и рассмеялась. Сбитнев и Шумейкин смотрели на нее с изумлением.

Зинка вскочила на ноги, взмахнула руками, засмеялась еще звонче.

— Вот тебе раз! — выдавила она сквозь смех. — Потрогайте!

Она отбросила камень в сторону.

Оба мальчика протянули к трещине руки и нащупали твердую гладкую поверхность. Они с облегчением вздохнули и тоже невольно засмеялись над тем страхом, какой внушала им недавно эта чернота.

Теперь ребята смело шагали по залу, не опасаясь так напугавших их было трещин.

Однако впереди их ждало горькое разочарование. Они увидели клочок ослепительно голубого неба, но узкая продолговатая щель светилась в своде пещеры так высоко, что до нее не добросить и камнем.

Запрокинув головы, пленники подземелья жадно смотрели вверх.

— Э-э-э-э! — закричала Зинка, не отрывая глаз от голубого окошка.

Зал подхватил, усилил ее голос и могуче прогрохотал в ответ. Другого звука ребята не услышали.

Зинка и Шумейкин крикнули в два голоса. Зал опять ответил, и вновь наступила гнетущая тишина.

— Это, должно быть, вершина горы, где люди-то и не ходят совсем, — сквозь слезы проговорил Шумейкин и безвольно опустился на пол. Зинка и Сбитнев сели с ним рядом на мягкую кучу мусора, накопившегося здесь, видимо, за многие годы. Это была слежавшаяся пыль, сучья, сухие листья.

Витя поднял и рассеянно вертел в руках веточку дуба с разлапистым листом и крупным желудем.

«Не суждено тебе взойти», — подумал он, глядя на желудь. И ему вдруг жаль стало семени, заброшенного ветром на верную гибель в это мертвое подземелье. «Ты еще будешь деревом», — ласково усмехнулся он, осторожно оторвал желудь от ветки, положил в карман ковбойки и решительно поднялся:

— Пошли! Поищем другой выход. Теперь уже близко.

Сбитнев сделал шаг и невольно остановился, глядя себе под ноги на трещину. При дневном свете на первый взгляд казалось, что трещина до краев заполнена водой.

— Лед, что ли? — потрогал Сбитнев «воду». — Нет, не холодный. Что же это за камень?

По краям трещины Сбитнев увидел целую россыпь граненых прозрачных кристаллов с желтовато-ржавым налетом.

«Как в зале с горячим источником — подумал он, — только там были какие-то цветные, а эти — прозрачные. Наверное, здесь тоже когда-то был горячий источник, и вода текла по этим трещинам».

Носком ботинка Сбитнев отколол несколько кристаллов, лизнул их. Они были безвкусными. Витя положил кристаллы в карман — для коллекции.

Через несколько шагов ребята наткнулись на новую трещину. Дневной свет сюда не достигал, И, странно, при свете фонарика трещина вновь была непроницаемо черной. Объяснить это, конечно, никто не сумел.