Роберт Ладлэм - Мозаика Парсифаля

— По непроверенным данным — Военная контрразведка. Я тоже склонен так думать. Уже было много слухов на подобную тему. Если убирают таких людей, как Ростов, то для меня это означает одно — я слишком стар для таких дел. Вот почему я вынужден пользоваться уличными телефонами. Вы все здесь круглые дураки, но лучше жить с дураками, чем с шакалами, которые готовы вцепиться вам в глотку только потому, что их не устраивает ваш вкус или ваш смех.

«Сегодня на совещании... я не понял одну мысль... Сотрудник разведки КГБ вступал в контакт... высказывал предположение...» - Слова Артура Пирса, которые он произнес в тот момент, когда неуклюже пытался закурить сигарету.

«Ростов не предполагал. Он знал точно. Команда фанатиков, именуемая ВКР... Военная... Он пытается расколоть...» - так сказал он сам тому, с кем должен был сотрудничать. Убийце с Коста-Брава.

Мог ли звонок Пирса стать причиной гибели не одного «памятливого»? Не потребовал ли он смерти и человека в Москве? Четыре пули в голову. Ростов лишился жизни — и тем самым дал необходимое доказательство. Решающее ли? Что здесь вообще может стать решающим доказательством?

— Кодовое имя «Хаммер — ноль-два» вам о чем-нибудь говорит?

— Частично.

— Что именно?

— "Хаммер". Оно было распространено — не очень сильно — много лет назад. Потом, насколько я знаю, от него отказались. Хаммер — это Хаммаршельд. Даг Хаммаршельд, генеральный секретарь ООН.

— Господи!.. Ноль... ноль... два. Ноль это круг... круглый стол... Совет! Два... повторно... дважды, второй. Второе лицо в делегации! Все!

— Как вы, наверное, поняли, — прервал его советский разведчик, — я должен бежать.

— Позвоните в Нью-йоркское отделение ФБР. Отправляйтесь туда. Я их предупрежу.

— Это как раз то место, куда мне меньше всего хочется идти. И это все, что я могу вам сказать.

— Тогда оставайтесь на улице и перезвоните мне через полчаса. Мне надо действовать быстро.

— Выбирать между дураками и шакалами. Это надо же!..

Хейвелок надавил на рычаг телефонного аппарата, освобождая линию.

— Это — Пирс, — бросил он взгляд на Дженну. — «Хаммер — ноль-два». Я ему говорил — мы все ему говорили — о том, что Ростов вышел на Военную. И он распорядился убить Ростова. Нет сомнений. Пирс — тот, кто нам нужен.

— Он попался, — воскликнула Дженна. — Ты поймал его.

— Да, я его поймал. Поймал «Двусмысленность», человека, который приговорил нас к смерти на Коль-де-Мулине... Когда Пирса доставят в клинику, я заставлю его поплясать на игле. Я выпотрошу его! Он выложит мне все, что знает. — Майкл быстро набрал нужный номер. — Соедините меня с президентом, пожалуйста. Звонит мистер Кросс.

— Михаил, ты должен держать себя в руках, — предостерегающе напомнила Дженна. — Учти, для него это будет страшным ударом. Кроме того, он должен тебе поверить.

Хейвелок кивнул.

— Это самое сложное. Спасибо. Я было вознамерился начать сразу с выводов. Ты права, надо его подготовить... Господин президент?

— В чем дело? — нетерпеливо поинтересовался Беркуист. — Что случилось?

— Мне необходимо кое-что сообщить вам, сэр. Это займет несколько минут, и я попросил бы вас выслушать очень внимательно то, что я скажу.

— Хорошо. Позвольте мне перейти к другому аппарату; рядом со мной люди... Кстати, Пирсу удалось с вами связаться?

— Что?

— Я говорю об Артуре. Он вам звонил?

— По какому поводу Пирс должен был звонить мне?

— Он разговаривал со мной по телефону примерно час назад. Я должен был подтвердить разрешение на вскрытие сейфа. Я сообщил ему о вашем звонке, о том, что вы оба хотели знать, говорил ли я на совещании об этом проклятом центре Рандолфа. При этом я добавил, что нам всем известно о побоище.

— Умоляю, господин президент! С самого начала! Повторите в точности, что вы ему сказали?

— Да что с вами?

— ...И что он вам сказал!

— О чем?

— Господи, ну говорите же! Что вы ему сказали?

— Так, минуточку, Хейвелок...

— Да говорите же! Вы теряете время, которого у нас и так нет! Что вы ему сказали?

Беркуисту, кажется, наконец передалось волнение Майкла. Он помолчал, а потом заговорил спокойно, ровно, как начальник, который реагирует на тревогу подчиненного, не понимая ее причины, но с уважением относится к его мнению.

— Я сказал, что вы мне звонили и специально интересовались, упомянул ли я на сегодняшнем совещании о Медицинском центре Рандолфа. Когда вы узнали, что я сообщил об этом всем присутствующим, мне показалось, что вы испытали облегчение.

— Как он отреагировал?

— Мне показалось, он немного смешался. Он бросил нечто вроде «понятно», а потом спросил, объяснили ли вы, почему вас это интересует.

— Интересует — что?

— Медицинский... Да что с вами происходит, черт возьми?!

— Что вы сказали?

— Сказал, что мне известно, что вы с этим как-то связаны, хотя я не в курсе подробностей.

— Что он ответил?

— Кажется, ничего... О да. Он поинтересовался, достигнут ли какой-нибудь прогресс в отношении человека из военно-морского госпиталя в Бетесде?

— До завтрашнего утра ничего не должно было произойти. И он прекрасно знал об этом.

— Что? Господин президент, у меня нет времени пускаться в объяснения, и вам нельзя терять ни секунды. Успел ли Пирс проникнуть в ту комнату-сейф?

— Не знаю.

— Остановите его! Он — тот самый «крот»!

— Вы сошли с ума!

— Черт бы вас побрал, Беркуист! Потом вы можете меня расстрелять, но сейчас слушайте меня! У него фотоаппараты, о которых вы не подозреваете! В перстне, часах, запонках! Дайте приказ остановить его! Арестовать! И немедленно раздеть, потому что у него может быть ампула с ядом! Я не могу отдать такой приказ, но вы можете! Обязаны! Немедленно!

— Не кладите трубку, — произнес президент Соединенных Штатов. — Может, мне еще придется вас расстрелять.

Хейвелок поднялся из кресла просто потому, что оставаться в неподвижности не было сил. В глазах потемнело. Нужно встряхнуться, прийти в себя. Он посмотрел на Дженну, и по выражению ее лица понял, что она переживает не меньше.

— Пирс раскрыл меня. Я раскрыл его, а он — меня.

— Он попался.

— Я мог убить его на Коста-Брава. Я хотел убить его, но не прислушался к тому, что подсказывало мне сердце. Почему я не убил его тогда!

— Хватит прошлого. Ты поймал его. Мы все-таки успели. Майкл шагнул от стола, пытаясь избавиться от мрачных видений.

— Я никогда не молился, — прошептал он. — Я не верю в Бога. Но сейчас я молюсь — не знаю кому.

Зазвонил телефон. Майкл прыгнул к трубке.

— Да?

— Он ушел. Потребовал, чтобы патрульный катер доставил его назад в Саванну.

— Побывал ли он в той комнате?

— Нет.

— Слава Богу!

— Но он достал нечто иное, — еле слышно проговорил президент.