Роберт Ладлэм - Мозаика Парсифаля

— Что же?

— Полную историю болезни Мэттиаса. Там сказано обо всем.

Полиция прочесала все улицы Саванны, патрульные машины оцепили аэропорт, автобусную станцию и железнодорожный вокзал. Были проверены все городские конторы по прокату автомобилей, все дороги — как федерального, так и местного значения — заблокированы вплоть до Огасты на севере, до Сент-Мэрис на юге, до Месона и Валдосты на западе. Приметы человека были переданы по радио во все подразделения полиции, находящиеся в подчинении муниципалитетов, графств и штата. Весь персонал получил необходимую информацию и соответствующий приказ, исходящий из самого «верха»: «Найти его. Обнаружить человека с седой прядью в волосах. При обнаружении действовать с исключительной осторожностью и с оружием наготове. При любом подозрительном или неожиданном движении — стрелять. Стрелять на поражение».

Охота на этого человека была беспрецедентна по количеству участников и интенсивности. Федеральное правительство заверило власти штата, городов и поселков в том, что принимает все расходы на свой счет. Свободные от дежурств полицейские были вызваны на службу. Вся полицейская техника, даже поставленная на мелкий ремонт, выводилась из гаражей и отправлялась на патрулирование улиц. Даже личные автомобили полицейских, снабженные для этой цели мигалками, сновали по проселочным дорогам. Пешеходов и автомобилистов останавливали повсеместно и при малейшем намеке на внешнее сходство вежливо просили снять шляпу, если таковая имелась. Яркие лучи полицейских фонарей шарили по лицам и шевелюрам в поисках поспешно или небрежно закрашенной светлой пряди, бегущей ото лба к затылку. Отели, мотели и самые захудалые постоялые дворы были тщательно проверены, все регистрационные документы просмотрены в поисках поздних визитеров. Все находящиеся на местах служащие гостиниц были допрошены, при этом допрашивающие были специально предупреждены о возможности сознательных попыток ввести их в заблуждение. Не избежали вторжения и те фермерские дома, в которых допоздна горел свет. В них входили со всей наивозможной вежливостью, естественно, но при этом полицейские допускали, что хозяева могут оказаться заложниками, что здесь, в скрытом от их глаз помещении, ребенок или женщина находятся в руках человека с седой прядью. Обыскивались жилые комнаты, амбары и силосные башни. Ни одно слово не принималось на веру.

Наступило утро, и тысячи усталых поисковиков, изумленных и возмущенных беспомощным поведением правительства, выплеснули в донесениях гнев и разочарование. Полицейские были возмущены тем, что им не дали ни фотографии, ни портрета разыскиваемого. Имя, которое им сообщили — «мистер Смит», — явно не соответствовало истине. Состояние тревоги все еще сохранялось, однако стадия «блицкрига» в поисках, видимо, завершилась, и профессионалы хорошо понимали это. Человеку с седой прядью удалось выскользнуть из раскинутой сети. Теперь он мог оказаться блондином, лысым или седовласым. Он мог хромать, ходить с палочкой или на костылях. Он мог переодеться в полицейский или армейский мундир. Одним словом, полностью измениться по сравнению с выданной «ориентировкой».

Газеты, которые в своих утренних выпусках поместили обширные материалы о странной широкомасштабной облаве, неожиданно отозвали всех своих репортеров. Их владельцев и редакторов посетили уважаемые люди из правительственного аппарата, которые заявляли, что не посвящены в суть событий, но тем не менее не имеют оснований не доверять своему начальству, которое просило газетчиков «умерить тон» и «спустить все на тормозах». В дневных выпусках вопросу розыска было отведено всего несколько строк, а в вечерних газетах о нем и вовсе не упоминалось.

Странные вещи произошли на телефонной станции, номера абонентов которой начинались с цифр 0-7742... Она прекратила работу с полуночи, а к восьми утра, когда связь столь же внезапно и безо всяких объяснений восстановилась, в здании компании «Вояжер эмпориум» появились «ремонтники». Последние четко выполняли указание прослушивать и записывать поступающие звонки, а также немедленно передавать в Пятый стерильный все разговоры продолжительностью менее пятнадцати секунд. Таких коротких бесед оказалось очень мало.

Все международные аэропорты кишели федеральными агентами с портативными рентгеновскими аппаратами, которые просвечивали портфели и ручную кладь пассажиров в поисках металлического контейнера толщиной в два дюйма с цифровым замком на крышке. Это действие строилось, исходя из двух фундаментальных предположений: во-первых, драгоценный груз не может быть отправлен багажом, и, во-вторых, досье должно остаться в своем оригинальном хранилище для доказательства его подлинности в случае необходимости. Но на тот случай, если досье было извлечено из контейнера, каждая подозрительная тень подвергалась тщательному обследованию. К половине двенадцатого утра было открыто и обыскано более 2700 атташе-кейсов по всем аэропортам — от нью-йоркского аэропорта Кеннеди до Атланты и Майами.

— Весьма вам признателен, — проговорил в телефон Майкл, стараясь, несмотря на бессонную ночь, чтобы голос звучал бодро. Он положил трубку и посмотрел на Дженну, разливающую по чашкам кофе. — Они ничего не понимают, а я не могу им ничего объяснить. Пирс ни за что не позвонит по телефону «Орфан-96», если не будет уверен, что не сможет уложиться в одну-две фразы и в несколько секунд. Он знает, что я разместил у «Вояжеров» людей и аппаратуру.

— Ты сделал все, что мог, — сказала Дженна, ставя чашку на стол. — Аэропорты перекрыты...

— Для него это не имеет значения. Во-первых, он не станет рисковать и, во-вторых, просто не хочет покидать страну. Ему нужно то же, что и мне. Ему нужен Парсифаль... А что касается истории болезни... Маленький одномоторный самолет пересекает мексиканскую границу, рыбачья лодка встречает другую между Флоридой и Кубой или между Галвестоном и Матаморосом — и подробный отчет о болезни Мэттиаса — на пути в Москву, в руки убийц из Военной. И мы ничего не можем поделать.

— Граница с Мексикой патрулируется, пограничная охрана удвоена. Все причалы и стоянки лодок по атлантическому побережью и в Мексиканском заливе находятся под наблюдением, за всеми лодками следят. Их останавливают, если курс вызывает подозрение. Ты сам настаивал на всех этих предосторожностях, и президент выдал соответствующее распоряжение.

— Граница очень протяженная, а береговая линия чересчур длинная.

— Отдохни, Михаил. Нельзя нормально работать, если ты так устал. Помнишь? Это одно из твоих собственных правил.

— Одно из правил?.. — Хейвелок помассировал виски кончиками пальцев. — Да, одно из правил. Часть общих правил.