Роберт Ладлэм - Завет Холкрофта

Это было все, что он хотел услышать о Гретхен Бомонт. Полный портрет. Проститутка по одним причинам в тринадцать, по другим — в сорок с лишним. Директора женевского банка отвергнут ее по причине неустойчивости и некомпетентности.

Ноэль знал, однако, что были и более глубокие причины. Человек, которого, по ее словам, она ненавидела, но с которым жила. Человек с необычно густыми бровями, последовавший за ним в Бразилию.

— А что за человек ее муж?

— Я с ним едва знакома.

Хелден снова смотрела в сторону, на огонь. Она была напугана, она что-то скрывала. Ее слова были деланно бесстрастны. Она не хотела говорить ни о чем, связанном с Бомонтом. Уклоняться от этой темы дальше было бессмысленно. Откровенность между ними должна быть взаимной. Чем скорее она это поймет, тем лучше для них обоих.

— Вы знаете что-нибудь о нем? Откуда он? Что делает на флоте?

— Нет, ничего. Он капитан корабля. Это все, что я знаю.

— Я думаю, что он — фигура более значительная, и уверен, что вам это известно. Пожалуйста, не лгите мне.

Сначала ее глаза вспыхнули гневом, но потом так же быстро гнев улетучился.

— Странно слышать это. Зачем мне вам лгать?

— Я бы хотел это знать. Вы говорите, что едва его знаете, а сами напуганы до смерти. Пожалуйста...

— К чему вы клоните?

— Если вам что-нибудь известно, скажите мне. Если вы слышали хоть что-нибудь о женевском документе, скажите мне — что.

— Я ничего не знаю. Я ничего не слышала.

— Две недели назад я видел Бомонта по пути в Рио, в самолете. В том же самом, в котором я летел из Нью-Йорка. Он преследовал меня.

Холкрофт увидел страх в глазах Хелден.

— Думаю, вы ошибаетесь, — сказала она.

— Я не ошибаюсь. Я видел его фотографию в доме у вашей сестры. В его доме. Это был тот же человек. Я выкрал фотографию, но у меня ее тоже украли. После того как избили из-за нее до полусмерти.

— Господи... Вас избили из-за этой фотографии?

— Больше ничего не пропало. Ни бумажник, ни деньги, ни часы. Только его фотография. Там на обороте была надпись.

— И что же там было написано?

— Не знаю. Что-то по-немецки, а я не владею немецким.

— Вы не можете вспомнить какие-нибудь слова?

— Одно, кажется. Последнее. T-o-d. Tod.

— "Ohne dich sterbe ich" — не это ли?

— Не знаю. А что это значит?

— "Без тебя я умру". Это в духе моей сестры. Я же говорила вам, что она склонна к мелодраме. — Хелден снова лгала. Он чувствовал это!

— И к нежности?

—Да.

— Это то, что утверждали англичане, но я им не верю. Бомонт был в том самолете. А эту фотографию у меня отобрали, потому что она несла какую-то информацию. Боже мой, что происходит?

— Я не знаю!

— Вам что-то известно. — Ноэль пытался сдерживать себя. Они говорили тихо, почти шепотом, но все равно привлекали внимание других посетителей. Холкрофт коснулся ее руки. — Я опять к вам обращаюсь. Вы что-то знаете. Скажите мне.

Он почувствовал, что ее рука слегка дрожит.

— То, что известно мне, настолько запутано, что просто бессмысленно. Я больше чувствую, чем знаю. Правда. — Она отняла свою руку. — Несколько лет назад Энтони Бомонт занимал пост военно-морского атташе в Рио-де-Жанейро. Я его не очень хорошо знала, но помню, что он часто приходил к нам. Он тогда был женат, но проявлял явный интерес к моей сестре. Думаю, вы назвали бы это маневром. Моя мать поощряла его. Он был высокопоставленным морским офицером, и можно было из этого извлечь пользу. А сестра яростно спорила с матерью. Она презирала Бомонта и не хотела иметь с ним ничего общего. Тем не менее вскоре мы переехали в Англию, и она вышла за него замуж. Я никогда не могла этого понять. Ноэль почувствовал облегчение:

— Может быть, это понять не так уж трудно, как вам кажется. Она мне сказала, что вышла за него замуж, потому что он мог ее обеспечить.

— И вы ей поверили?

— Она подтверждала это всем своим поведением.

— Тогда я не могу поверить, что это была моя сестра.

— Это была ваша сестра, такая же красивая. Вы похожи.

— Теперь моя очередь задать вам вопрос. Вы действительно верите, что она, с ее внешностью, могла обречь себя на зарплату морского офицера и скучную жизнь офицерской жены? Я в это не верю. И никогда не верила.

— А что вы думаете об этом?

— Думаю, что ее заставили выйти замуж за Энтони Бомонта.

Ноэль откинулся в кресле. Если она права, то это связано с Рио-де-Жанейро. Возможно, с ее матерью. С убийством ее матери.

— Как мог Бомонт заставить Гретхен выйти за него замуж? И почему?

— Я и сама задавала себе оба эти вопроса сотни раз. Я не знаю.

— А ее вы спрашивали?

— Она отказывается со мной говорить.

— Что случилось с вашей матерью в Рио?

— Я вам уже сказала. Она манипулировала мужчинами ради денег. Немцы презирали ее, считая аморальной. Оглядываясь назад, я не могу с этим не согласиться.

— Это и послужило причиной ее смерти?

— Думаю, да. Кто знает. Убийцу так и не нашли.

— Это, может быть, и есть ответ на первый вопрос? Не может ли оказаться, что Бомонт знал что-то настолько дискредитирующее вашу мать, что мог шантажировать вашу сестру?

Хелден воздела руки:

— Ну что могло быть такого дискредитирующего? Даже если все сказанное о моей матери правда, какие это могло иметь последствия для Гретхен?

— Это зависит от того, что именно он знал.

— Это непостижимо. Она в Англии. Сама себе хозяйка. За тысячи миль. Каким образом это может ее касаться?

— Понятия не имею. — Ноэль вдруг вспомнил. — Вы произнесли слова «дети проклятых». Проклятых за то, чем вы были и чем не были. Не может это относиться и к вашей сестре?

— Бомонт не интересуется такими вещами. Это совсем другое.

— Так ли это? Вы ведь не знаете. По вашему мнению, он заставил ее выйти за него замуж. Если он шантажировал ее не этим, то чем?

Хелден смотрела в сторону в глубоком раздумье.

— Чем-нибудь более поздним.

— Документом в Женеве? — спросил он. Предупреждение Манфреди эхом прозвучало у него в ушах, возник призрак «Вольфшанце».

— Как отреагировала Гретхен, когда вы сказали ей о Женеве? — спросила Хелден.

— Как будто ничего не случилось.

— Ну и?..

— Это мог быть маневр. Она была слишком бесстрастной, как и вы несколько минут назад, когда я упомянул о Бомонте. Видимо, она была к этому готова и смогла взять себя в руки.

— Это только ваши догадки.

«Момент настал», — подумал Ноэль. Он увидит в ее глазах все, что она недоговаривает. Неужели это касается Иоганна фон Тибольта?

— Не совсем догадки. Ваша сестра сказала: «Иоганн предупреждал меня, что однажды придет человек и расскажет о странном договоре». Это ее слова.

Того, на что он рассчитывал, — проблеск узнавания, вспышка страха, — не произошло. Что-то было, но он не смог уловить, что именно. Она смотрела на него так, будто сама старалась что-то понять. В то же время в ее взгляде сквозила наивность. Этого-то Холкрофт не мог понять.