Ивен Монтегю - Человек, которого не было

Наш прицел был очень далек (ведь другого выхода не оставалось), поэтому следовало ожидать, что на пути реализации идеи мы столкнемся с многочисленными затруднениями. Ибо многие, даже весьма способные и компетентные люди, не могли понять, что требовалось для нашей операции. Для этого нужен совершенно особый подход, особое мышление: одну и ту же задачу необходимо уметь рассматривать одновременно с различных точек зрения.

Ты — английский контрразведчик. В немецкой разведке, в Берлине, есть лицо, занимающее такое же положение. Не имеет значения, какие выводы из документа сделаешь ты, англичанин, с твоим английским складом ума и характера. Важно, какие выводы сделает то лицо (с его немецким складом ума и характера). Важно, как немецкий контрразведчик поймет этот документ. Поэтому, если ты хочешь, чтобы он пришел к определенному заключению, ты должен дать ему сведения, которые заставят его (а не тебя заставили бы) прийти к такому заключению. Но он может оказаться подозрительным и захочет подтверждений. Ты должен предугадать, какие справки он начнет наводить (а не какие справки навел бы ты) , и дать ему такие ответы, которые бы его удовлетворили. Другими словами, ты должен помнить, что немец мыслит и реагирует не так, как ты, и на время заставить себя мыслить его понятиями.

Но ты не должен забывать и о германском верховном командовании. Если твой план удастся, вражеский контрразведчик будет убеждать его в правоте своих выводов, которые ты навязал ему. Германское верховное командование не знает о всех трудностях союзников. Например, оно не знает, что у нас не хватает десантных судов, и поэтому может поверить, что какая-то определенная операция возможна, хотя твое командование отлично знает, что она исключена. Твой план должен обмануть германский штаб, а не английский.

Однако не каждый понимает подобные рассуждения и тем более применяет их на практике.

Итак, мы натолкнулись на трудности. Но прежде чем перейти к ним, скажу несколько слов об «отвлекающих объектах» и «отвлекающих операциях».

Если вы хотите предотвратить сосредоточение сил противника в районе намечаемой высадки десанта, вы должны попытаться отвлечь эти силы в какой-нибудь другой район. Нужно убедить противника, что вы намерены атаковать не ваш действительный объект, а какой-то иной, так называемый отвлекающий. Как я уже упоминал, полностью скрыть от противника подготовку к операции невозможно. Поэтому, принимая меры к предотвращению «утечки» сведений о подготовке операции, необходимо организовать дезинформацию противника. Например, если организовать «утечку» сведений о выдаче войскам тропических шлемов, когда мы готовимся к высадке на Лофотенские острова (этот пример я уже приводил), то подобная «утечка» заставит противника сделать заключение, что объект намечаемой нами операции находится где-то в тропиках. А если к тому же довести до сведения противника, что капитаны транспортов, предназначенных для перевозки войск в этой операции, получили карты или какую-то информацию, прямо указывающую на объект операции (ложный, конечно, скажем Дакар), то немецкая разведка нарисует себе именно такую картину, какая нас устраивает.

Наилучшим отвлекающим объектом является тот, который находится так далеко от действительного, что любые оборонительные мероприятия, предпринятые противником на море, в воздухе или на суше, не могли бы способствовать усилению обороны фактического объекта операции. Приведу несколько отвлеченный пример. Если бы вы, собираясь осуществить вторжение в Северную Африку, смогли убедить противника, что намереваетесь высадиться в Норвегии (о, какая упоительная мечта!), то любые меры, которые противник предпримет для укрепления обороны Норвегии, не помешали бы проведению вторжении в Северную Африку. Однако в действительности отвлекающий объект, как правило, находится в той же зоне, что и фактический, и поэтому вы не можете свести на нет все оборонительные усилия противника. Например, если бы во время высадки в Северной Африке в 1942 году нам удалось убедить немцев, что мы намереваемся нанести удар в тыл Роммеля, например, в районе Тобрука, то мы смогли бы оттянуть в этот район часть сухопутных войск противника и, возможно, его авиацию. Но немецкие подводные лодки все равно были бы стянуты к Гибралтарскому проливу, через который предстояло пробиться нашим конвоям для осуществления фактической операции. Поэтому обычно приходится идти на компромисс и вместо «идеального» отвлекающего объекта избирать такой, в который противника можно заставить поверить.

Увязывая эту теорию с проблемой, стоявшей перед нашей группой, следует сказать, что наша задача заключалась в том, чтобы убедить немцев, будто союзники не собираются в настоящий момент наносить удар по Сицилии (объект, который был для противника очевиден), заставить их передислоцировать свои войска в другое место и потратить время и силы на укрепление обороны другого района.

Рассматривая сложившееся положение с точки зрения союзного командования, мы видели, что в распоряжении союзников имеются две армии (под командованием генерала Эйзенхауэра, находившаяся во Французской Северной Африке, и под командованием фельдмаршала Генри Вильсона — в Египте), которые занимали все североафриканское побережье и которые предполагалось использовать в одной операции. Такое решение было принято по целому ряду причин, и здесь излишне рассказывать о них подробно. Суммируя причины, можно сказать, что высадка десанта на сильно укрепленное побережье Сицилии с последующим броском на Апеннинский полуостров требовала сосредоточения всех сил союзников. Для проведения двух операций одновременно нам не хватало сухопутных войск и авиации. Что же касается транспортных судов и кораблей охранения, то их было недостаточно даже для удовлетворительного материально-технического обеспечения одной операции.

Когда мы взглянули на ту же самую ситуацию с немецкой точки зрения, перед нами предстала несколько иная картина. Насколько знали немцы, союзники могли использовать армию генерала Эйзенхауэра для нанесения удара на юге Франции, хотя это (считали они), вероятно, вызовет необходимость захвата Сицилии, Сардинии, Корсики и вообще будет рискованной операцией, так как Италия останется в руках противника и послужит базой для нанесения контрудара в тыл союзных войск, которые в этом случае окажутся отрезанными от источников снабжения. В равной мере, считали немцы, армия Эйзенхауэра (или армия, находившаяся в Египте) может быть использована для удара по Италии, но тогда союзникам в качестве первого шага придется захватить Сицилию. И наконец, армию фельдмаршала Вильсона, с точки зрения немцев, можно использовать для вторжения в Грецию и наступления в Европу через Балканы.