Чингиз Абдуллаев - На грани фола

– Может, присоединитесь к нам? – предложил тренер. – Мы ужинаем в другом конце ресторана.

– Я вас видел, – кивнул Дронго, поднимаясь со своего места, – но не хотел вам мешать.

– После ужина мы пойдем в бар, – сказал Веземан. – Господин Бочкарев приглашает и вас. Вы придете?

И тут Дронго увидел, как в ресторан вошел Милован, одетый в светлые джинсы и синюю рубашку. В руках у молодого человека была роза.

– Вы придете? – переспросил Веземан.

– Что? – немного растерянно проговорил Дронго. – Да, конечно, я приду. Обязательно. Спасибо за приглашение.

Веземан отошел от его стола, а Милован уже подходил к столику Рэчел с розой в руках. Увидев его, она вспыхнула и отвернулась. Но он подошел ближе, взял ее руку и что-то тихо сказал. Она покачала головой. Он снова что-то сказал, и снова она покачала головой. Тогда Милован демонстративно встал на колени и протянул ей розу, очевидно вымаливая прощение. Она наконец повернулась, улыбнулась и взяла розу. Дронго нахмурился. Похоже, этому проходимцу удалось вымалить прощение. Милован поцеловал ей руку, уселся на стул и, не спрашивая разрешения, налил себе вина из ее бутылки. Кажется, примирение состоялось, и он начал о чем-то весело рассказывать.

«Как можно быть такой дурой? – зло подумал Дронго. – Неужели она не чувствует, что он ее обманывает? Хотя кто из нас не совершал подобных ошибок».

Команда Веземана уже ждала разрешения, когда можно будет выйти из-за стола. Веземан ввел строгую дисциплину, и здесь нельзя было выходить из-за стола, пока все не закончат ужинать.

Милован и его подруга поднялись, чтобы пройти во внутреннее помещение и выбрать себе еду. Дронго тоже поднялся, направляясь за ними. У столиков, заставленных тарелками с разнообразными блюдами, Милован галантно пропустил вперед Рэчел, встав слишком близко за ее спиной и почти касаясь ее тела. Дронго занял место сразу следом за ним, едва сдерживаясь от желания хлопнуть его по затылку. Рэчел выбрала жареные овощи и кусочек куриного филе. Милован предпочитал жареное мясо с кровью. Они повернулись и с полными тарелками пошли обратно. Дронго долго смотрел им вслед, не уставая поражаться, как похожа была эта молодая женщина на его знакомую, погибшую больше двадцати лет назад.

– Простите, – услышал он голос стоявшего за его спиной гостя отеля, очевидно француза, – вы будете что-то брать?

– Да, извините. – И Дронго взял тарелку, на которой лежал большой кусок хорошо прожаренного мяса с овощами.

Он вернулся за свой столик, но почти ничего не ел, глядя в сторону молодой пары. Когда они закончили и наконец поднялись из-за стола, он снова проводил их долгим взглядом, заставляя себя оставаться на месте. При одной мысли, что Милован сейчас поднимется к ней в номер, ему становилось неприятно. Поразительное чувство ревности, прежде он никогда ничего подобного не испытывал. Оно казалось ему диким пережитком, недостойным цивилизованного человека. Он всегда полагал, что любой человек должен иметь право выбора. Если мужчина или женщина хочет встречаться с другим человеком, это исключительно его право, которое не может быть никем ограничено.

Как бы он поступил, если бы Джил предпочла ему другого? Как бы он поступил? Ведь он, безусловно, ее любит и каждый раз убеждал себя, что, если это произойдет, он не станет претендовать на особую исключительность. Если ваша жена готова встречаться с другим, значит, винить нужно самого себя. Или, в некоторых случаях, когда мы имеем дело с развращенной и испорченной душой, – саму женщину. В любом случае в обоих вариантах нужно разрывать отношения, а не устраивать мучительные сцены дознания и ненужные скандалы.

Дронго всегда считал, что в ревности больше уязвленного самолюбия, чем любви. Но сейчас, глядя на уходящую пару, он, кажется, впервые в жизни испытывал нечто вроде ревности к женщине, с которой даже не был знаком.

– Вы будете что-нибудь есть? – осторожно спросил подошедший официант.

– Нет, спасибо, – ответил Дронго, а сам подумал, что своим не совсем адекватным поведением уже начал обращать на себя внимание остальных.

Поднявшись в свой номер, он переоделся и пошел к бару, где уже собрались несколько человек вместе с Бочкаревым: сам Лев Евгеньевич, Марина, тренер Веземан, начальник команды Бабаян, пресс-секретарь Олегов и Денис Григурко. Футболисты в такой поздний час уже отправились отдыхать, режим соблюдался достаточно строго.

– Идите к нам, – весело позвал Бочкарев, – наших пинкертонов здесь нет. Или вас лучше называть вторым Шерлоком Холмсом?

– Лучше первым Дронго, хотя, честно говоря, мне всегда очень нравился Шерлок Холмс, – признался эксперт, усаживаясь на диван рядом с Веземаном.

– В мировой литературе он – первый частный детектив, – сказала Марина.

– Нет, – улыбнулся Дронго, – второй. Первым был Огюст Дюпен, наделенный особыми аналитическими способностями в рассказах Эдгара По. А уже вторым, после него, стал Шерлок Холмс. Позже появились патер Браун, Пуаро, комиссар Мегрэ, Ниро Вульф и все остальные.

– Никогда не слышал про Дюпена, – признался Бочкарев. – Как интересно… Получается, что был такой английский автор Эдгар По, который тоже писал детективы?

– Американский, – поправила его Марина. – Обычно о нем не помнят, хотя он и считается родоначальником детективного жанра. Но именно Артур Конан Дойл сделал своего героя всемирно известным сыщиком.

– Вот кого нам не хватает, – произнес Бочкарев, – нового Шерлока Холмса. Хотя герр Веземан уверяет нас, что наш новый знакомый может расследовать любое преступление. А Марина говорит, что он очень известный сыщик.

– Эксперт по расследованиям преступлений, – поправила Марина, – но действительно очень известный.

– Вот и отлично, – добродушно согласился Бочкарев. – Значит, мы скоро узнаем, кто из наших ребят решил сработать против команды. Узнаем и сразу выгоним, чтобы другим неповадно было. И выгоним с таким волчьим билетом, что его ни одна команда никогда в жизни больше не возьмет играть. Даже за команду дома престарелых…

Сидевший по другую сторону от Веземана Феликс Олегов перевел слова Бочкарева тренеру. Тот согласно кивнул.

– Скажи официанту, чтобы принес нашему гостю что-нибудь выпить, – предложил Бочкарев, – и пусть принесет нам другие коктейли. В этих почти не чувствуется спиртного, как будто пьем сладкий сок с капельками рома.

– Нужно заказать другой коктейль, – предложил Григурко. Он говорил по-русски с характерным украинским акцентом. – Я лучше сам выберу вам что-нибудь подходящее. Здесь многие официанты хорошо знают русский.

– Мне что-нибудь полегче, – попросил Дронго.

Григурко развернул меню и подозвал официанта. Вскоре на столиках перед гостями появились новые стаканы.