Владимир Черносвитов - Сейф командира «Флинка»

— Да он утром вернется уже. А ты у нас ночуй.

— Нет, нет, спасибо. Я тут... в спортроте устроюсь, — отказался Сергей, черкнул дяде записку и ушел.

«Что же делать? В гостиницу обращаться бесполезно. В спортроте его знают, конечно, как самбиста-разрядника, но кто ж туда является ночью! Придется побродить до утра...»

Ночь встретил Сергей на скамье под каштаном на трамвайной остановке возле театра. Городские куранты громко пробили час. Сергей усмехнулся: ночь только началась, а привычка к распорядку уже властно клонила в сон.

...Откуда, как она подошла — Сергей не заметил. Видимо, задремал все же. Увидел, когда незнакомка уже остановилась перед ним — невысокая, грациозная, с точеной талией и высокой грудью.

— Не скажете, трамвая давно не было? Туда, — махнула она сумочкой на длинном ремешке.

— Давно уже. Оттуда прошли недавно. Последние, надо полагать.

— Да?.. — Она посмотрела на Сергея большими, подведенными, совершенно изумрудными, но какими-то незрячими глазами: посмотрела, будто и не увидев его. Повернулась и медленно, понуро пошла дальше.

Неожиданно для самого себя, Сергей вдруг поднялся, нагнал ее:

— Извините... Вам будет страшновато одной идти, разрешите, я провожу? Мне все равно делать нечего, — смутившись, неуклюже оправдался он.

Она спокойно рассмотрела моряка, невесело усмехнулась чему-то и молча сама взяла его под руку.

За всю неблизкую дорогу они не обмолвились и десятком фраз. Сергей, правда, пытался заговорить, но девушка не поддержала беседы.

Миновав «Гастроном», охраняемый немолодой толстухой, они вскоре свернули во двор темнокирпичного дома. Собственно, от дома авиабомба оставила лишь фасадную стену. Но одноэтажный флигелек с мезонином в глубине двора-сада уцелел. Взойдя на его крыльцо, девушка приоткрыла дверь, прислушалась. Сергей мешкал в нерешительности: попросить ее о свидании или так уйти? Он медлил. Девушка смотрела на него с той же спокойной непонятной полуулыбкой. Открыв дверь, подтолкнула его, шепнув:

— Тихо только: соседи!..

На цыпочках они поднялись в мезонин. В тесной прихожей сгрудилось все: умывальник, плитка, дверь в кладовку, еще одна... Далее шла комната — невысокая, продолговатая, со скошенным по краям потолком и полукруглым окошком в торце. Обставленная просто, даже бедно, комнатка тем не менее была очень уютной.

— Ну, чего потолок подпираешь? Садись. Ты что, в самоволке? — грубовато спросила она.

— Нет, у меня отпуск. Просто ночевать оказалось негде, понимаете... — брякнул Сергей и смутился.

Она опять усмехнулась:

— Понимаю, понимаю. Так что, служивый, поужинаем? Или так перебьемся?

Непонятная, не то злая, не то дружеская ирония прозвучала в этом «служивый». Сергей промолчал, неопределенно пожав плечами.

— Надо бы, — решила она. — Только у меня нет ничего такого...

— У меня тем более.

— Да ну? — насмешливо удивилась она. — И денег, конечно, тоже.

— Деньги-то как раз есть, да где сейчас...

— Где есть: тетя Даша не зря магазин сторожит! Давай... — Взяла деньги, сумочку, кошкой выскользнула на лестницу.

Сергей нахмурился. Странная какая-то особа, двуликая. То затаенно-грустная, но естественная и располагающая к себе. То вдруг нарочито циничная, вульгарная и тем неприятная. Кто же, какая она на самом деле?

Сергей оглядел комнату, но ничего четко характеризующего хозяйку не увидел. Явно только, что живет она небогато и одна: ничего мужского, детского, семейного в комнате нет.

Над колченогим письменным столиком нависала книжная полка. В детстве Сергей читать не любил, к книгам пристрастился уже в юношестве, а на службе и вовсе заболел. И тут, конечно, подошел, полюбопытствовал. Медицинские учебники, разрозненные томики Блока, Есенина, Цветаевой, кое-какая беллетристика... Перебирая книжки, наткнулся на застекленный фотопортрет молодого офицера-моряка. Хорош! Интересно, кто это? Отец? Муж? Брат?.. Ответа портрет не давал: ни надписи, ни даты на нем не было.

Так же тихо вернулась хозяйка с покупками.

— Открывай, — распорядилась, выложив на стол консервы.

Сергей положил на стол портрет, подошел к хозяйственному — вспорол резаком жесть банок.

Сели. Девушка, видимо, не ужинала — без промедлений положила гостю и себе щедро на тарелки, налила по трети стакана водки.

С водкой у Сергея были старые счеты. Как-то уже перед окончанием школы он однажды хлопнул стакан «Столичной». А потом... Это был такой срам, такое публичное позорище, что Сергей с месяц, наверное, стыдился выйти из дому и в глаза маме посмотреть! С тех пор зарекся! И сейчас отказался. А девушка уже выпила и посмотрела на моряка удивленно и насмешливо:

— Это почему же? Больной, что ли?

— Еще чего! Просто... Просто не пью. Вообще.

Замечательные глаза ее сузились и стали колючими.

— Ну как же! Конечно. Устав-батюшка не велит, и матушка-замполит не разрешает?!

— Это само собой, но... Я же водолаз — нам нельзя, — придумал он самое простое объяснение.

— А-а... Ну, извини, не знала. А вино можно?

Видя, что его нет, Сергей кивнул. И просчитался: девушка достала из шкафчика почти пустую бутылку, вылила остаток ему. На глоток набралось. Деваться было некуда.

— Давай хоть познакомимся: Сергей...

Девушка не назвалась, а молча пристально посмотрела на моряка. «Глаза, как у хозяйки Медной горы!» — любуясь, подумал Сергей и спросил:

— А тебя как?

Девушка отвела взгляд, невесело ответила:

— Не все ли равно? Ну — Лида... Со знакомством!

Криво усмехнулась и выпила. Поморщилась, стала закусывать. Сергею не елось, хотя он тоже не ужинал. Шевельнув ногой, он задел гитару, стоявшую почему-то на полу возле стола. Подхватил, протянул Лиде:

— Может, споешь?

Лида иронически посмотрела на него, приняла гитару, еле касаясь струн, взяла аккорд. Шепотом запела:

Сергей изумился. Недавно дядя Шура познакомил его со своим приятелем — немолодым худруком флотского театра, страстным меломаном, обладателем уникальной коллекции старых, точнее, уже старинных грампластинок с записями еще Вяльцевой, Юрия Морфесси, Вари Паниной, молодого Шаляпина... Только у него Сергей смог услышать и вообще узнать о существовании этого романса. Откуда же он известен Лиде?..

Лида отложила гитару, не то вздохнула, не то сдержанно зевнула:

— Все. Вы просите песен — их нет у меня. Были, да все вышли. Давай-ка спать... — Встала, подошла к кровати и заметила возле нее на столике портрет офицера. Оглянулась на Сергея.

— Кто это? — простодушно спросил он.

Взяв портрет, Лида посмотрела на него и бросила обратно: