Владимир Черносвитов - Сейф командира «Флинка»

Рындин выдернул из держателя трубку телефона, позвонил старпому:

— Слушай, Куракин, последние, недостающие по штату прибыли из отдела комплектования?.. Нет, ждать не придется. Товарищ старпом, корабль экстренно к бою и походу изготовить!

Тотчас по кораблю рассыпалась прерывистая дробь электроколоколов громкого боя: др-дррр... др-дррр... др-дррр!..

Корабль уже отваливал от стенки, когда из-за эллинга на берегу выбежали два моряка.

— Эй, на «Флинке»!..

— Полундра, черт!.. — кинув на палубу тощий вещмешок, крикнул старшина.

Прыгнул на привальный брус, ухватился за планшир фальшборта, вскарабкался. Офицер ловко сиганул следом. Это уже понравилось всем на борту: хватка у новичков гвардейская! Тут же прыгуны предстали перед командиром.

— Товарищ капитан третьего ранга, старшина второй статьи Пучков прибыл на корабль для прохождения дальнейшей службы! — отчеканил юркий новичок.

— Добро. Позже познакомимся поближе.

— Гвардии старший лейтенант Федотов, — представился офицер. — Из госпиталя. Назначен к вам на должность командира БЧ-2 [12] БЧ-2 — артиллерийская боевая часть корабельной службы. , по специальности.

— Знаю, извещен, — ответил Рындин, передавая их документы старпому. — Добро пожаловать. А где третий?

— Старший матрос Усаченко? Он где-то отбился по дороге.

— То есть как отбился? Вы где были, почему задержались? — строго спросил Рындин.

— Извините, товарищ командир. Бомбежка прихватила — патрули проходу не давали.

— А-а, да-да. Ну хорошо, вступайте в заведование, потом представитесь кают-компании. Старпом, введите товарища Федотова в должность, пожалуйста...

Переход с самого начала дался трудно.

Идти пришлось днем. В устье Финского залива близ финского берега прочно сидел на банке громадный неуклюжий немецкий транспорт, торпедированный нашей «малюткой» еще в первый месяц войны. Поначалу «финики» пытались использовать его как свой пост наблюдения и оповещения, но вскоре же отказались от этой затеи: наши подводники, катерники и летчики сбивали наблюдателей, едва те появлялись на останках «купца». Так он, весь искореженный, и ржавел тут, как громадная зловещая веха обозначения банки.

Рындину путем всяческих уловок удалось все же к концу дня подойти незамеченным к ржавой громадине. Подойдя — приткнулся, замаскировался и замер. Вроде бы ни атак не было, ни боя, ни артобстрела, ни бомбежек, а устала команда чертовски. «Дальше куда труднее будет», — подумал Рындин и приказал:

— Выставить на «купца» наблюдающих, а остальным, кроме вахты, спать!

Настороженно стали ждать темноты. Вскрыв секретный пакет, Рындин, в сущности, ничего нового не узнал: приказ и инструкция лишь дублировали недавний разговор. Запомнив некоторые уточнения, он уничтожил документы и, вызвав Куракина, стал обсуждать с ним дальнейшее...

Время шло, а темноты все не было. Рация работала только на прием. Офицеры сдержанно ругали хорошую погоду. Рындин спокойно посматривал на часы. Распорядился:

— Будите людей. Крепкий чай, консервы, и — по местам.

Сам тоже неторопливо выпил с офицерами в кают-компании стакан чаю, съел ломоть хлеба, щедро намазанный свиной тушенкой «второй фронт». Поднялся из отсека в радиорубку. Эфир молчал. Рындин излишне часто стал посматривать на часы. Наконец радист услышал условленный сигнал: начали!

На островок, в который упиралась южная оконечность мощной гитлеровской противолодочной и надводной преграды залива, вдруг обрушился неожиданный удар советских самолетов. Эфир тотчас заполнился тревожно-поспешными запросами-ответами-приказами-докладами. Враги занервничали и на какое-то время растерялись. Сейчас все их внимание устремилось к южному берегу, где взметались громыхающие фонтаны земли, огня и воды.

В это время на севере «Флинк» выскочил из засады и, прикрываясь дымами и ночной мглой, со всяческими ухищрениями форсировал непреодолимую преграду и вырвался в открытое море.

Нынче всех тревожил упорный слух о том, что, пока мы доводим конструкцию секретной новинки, гитлеровцы уже выпустили серию радаров и в первую очередь устанавливают их на наиболее важных береговых постах наблюдения. Слухи, конечно, только слухи, но разве не бывало так, что вчерашний слух сегодня оказывался реальностью?.. И нашу разведку не мог не беспокоить этот вопрос. Однако ночной рывок «Флинка» доказал, что никаких локаторов на финском берегу у врага еще нет. Иначе не быть бы «Флинку» незамеченным и неатакованным.

А тут уже рассвело. И опять пришлось идти днем. Потому что укрыться было негде. Да и вообще требовалось спешить — к ночи надо быть на месте. Ибо, разумеется, только ночью мыслимо рискнуть подойти к берегу, высадиться, пробраться к маяку, найти Баугиса, вернуться с ним на корабль и уйти.

И Рындин шел самым полным, предельно усилив наблюдение за морем по горизонту, воздухом и водой под килем.

— Справа по носу, курсовой угол пятнадцать — корабль противника! — доложил сигнальщик.

— Есть, вижу, — отозвался Рындин, не дослушав доклад. Всмотрелся, сказал вахтенному офицеру: — Лейтенант, сбавьте ход до среднего.

— Есть средний, — доложил тот, недоуменно переглянувшись со старпомом. — Боевую?..

Командир помедлил, вглядываясь в приближающийся корабль. Решил:

— Пожалуй, не стоит. Они могут разглядеть и встревожиться. — Взял микрофон, объявил по кораблю: — Слушать всем! Сближаемся с кораблем противника. Всем быть на «товсь», занять свои места по боевой тревоге, а пока без вызова на палубу не выходить. Офицерам надеть белые кители. Это и вас касается, — сказал вахтенному. — Старпом, подмените на время вахтенного начальника, а потом сами переоденьтесь.

— Есть, — громко ответил Куракин, а тихо спросил: — А зачем, Георгий Андреевич?

— Труднее различить, белые у всех почти одинаковы.

Корабли настолько сблизились, что Рындин уже хорошо рассмотрел противника — и успокоился: это был уже «пожилой» финский сторожевик. «Флинк» мог запросто уйти от него, да и в бою потягаться на равных.

Согласно ППСС [13] ППСС — правила предупреждения столкновений судов. «Флинку» следовало чуть посторониться, но он с фашистской наглостью пер, ни на градус не меняя курса. Сблизясь, включил трофейный кодовый автомат-сигнализатор, подкрепив его еще набором сигнальных флагов, надменно диктующих: «Продолжайте следовать своим курсом. Встречи не было». Финский сторожевик, на мостике которого были и офицеры-немцы, пугливо шарахнулся в сторону, тотчас ответив: «Есть. Понял. Исполняю». И промчался мимо.

— Дайте машинам «самый полный», — сказал Рындин лейтенанту и объявил по трансляции: — Слушать всем. Отбой предыдущему приказанию.