Станислав Гагарин - Контрразведчик

— Что же ты с вечера не сказал? Я бы сама тебя собрала.

— И не спала б всю ночь, — проворчал Юрий Алексеевич. — Знаем мы эти предупреждения с вечера. Так вот, экспромтом, оно лучше…

Утром в разговоре с Василием Пименовичем Леденев поделился своими соображениями.

— По-моему, — сказал он, — следует точно определить время смерти Подпаскова. И мог ли в это время находиться там Яковлев. Ведь дверь-то была открыта… До соседа тоже мог кто-то зайти. Если это обвинение отпадет, то легко снимается и подозрение о связи старпома с Морозом. Разумеется, версию эту отбрасывать сразу нельзя… Но уж больно все по нотам выходит — записка эта…

— Послушать тебя, Юрий Алексеевич, так ты прямо защитником к Яковлеву назначен, — усмехнулся Бирюков.

— Если мы во что бы то ни стало будем искать только факты, компрометирующие Яковлева, то нам легко будет оказаться в плену ошибочной версии. А это приведет к осуждению невиновного или, по меньшей мере, к потере времени, на что, возможно, и рассчитывает наш противник. Значит, надо искать также факты, снимающие вину с Яковлева.

— В Гремячий уже отправился Корда, — сказал Бирюков.

— Именно такой, как Корда, там и нужен, — проговорил Леденев.

— Как видишь, где-то мы с тобой идем параллельно… Правда, я послал его вообще проверить показания Яковлева, но Алексей Николаевич уточнит и время прибытия старпома на баржу. Назначим повторную судебно-медицинскую экспертизу, попросим строго уточнить время смерти Подпаскова.

— Да, Юрий Алексеевич, — обратился Бирюков к Леденеву, — миссия твоя на теплоходе «Уральские горы» будет иметь решающее значение. Гляди в оба на судне — присматривайся ко всем и ко всему. На всякий случай ты имей в виду этого парня, второго штурмана. После заявления капитана о его повышенной бдительности мы проверили его. Михаил Нечевин — надежный человек, ежели что — можешь опереться на него…

Вот, возьми. Это вид Скагена, довоенного Скагена. Подарок Эйриксона. Видишь, на обороте надпись на норвежском языке: «Жизнь и смерть — поровну». Написано рукою Лейва Эйриксона. При встрече с ним покажи фотографию и назови мою фамилию. Он немного говорит по-русски и знает немецкий, общий язык вы найдете. Разумеется, на «Уральских горах» никто не должен знать о ваших встречах. Лейву надо рассказать о том, что нас интересует неизвестный член экипажа, связанный с иностранной разведкой. Может быть, он сумеет узнать что-нибудь там, куда тебе, Юрий Алексеевич, в силу своего положения попасть никак нельзя. Понимаешь?

— Понимаю…

— Желаю удачи. До отхода сиди на «Уральских горах». Осматривайся. С женой простился?

— Простился.

— Если возникнут какие вопросы до отхода судна, звони из порта или выходи на сотрудника, обслуживающего ту территорию. До самого выхода рядом с тобой будет кто-нибудь из наших… Ну, давай и мы простимся…

Бирюков подошел к Юрию Алексеевичу, и они, обнявшись, троекратно расцеловались, по доброму русскому обычаю…

Через час после ухода Юрия Алексеевича в порт дежурный офицер доложил полковнику Бирюкову, что прибывший в управление второй штурман теплохода «Уральские горы» Михаил Нечевин просит встречи с «самым главным начальником», которому он хочет сообщить нечто важное в связи с убийством диспетчера Подпаскова.

— А, тот самый, детектив-любитель! — сказал Василий Пименович. — Что ж, пригласите его ко мне. Послушаем, на какой след вышел юный Шерлок Холмс… Сдается мне, неспроста явился этот парень.

Юрий Алексеевич отправился в порт. Когда он проходил мимо здания управления пароходства, то увидел Татьяну Андреевну Яковлеву. Она разговаривала с каким-то мужчиной. Мужчина стоял к Леденеву спиной, и лица его Юрий Алексеевич не рассмотрел.

Он хотел пройти незамеченным и ускорил шаги.

Но Таня заметила его, может быть, заметила и попытку пройти мимо, и, когда глаза их встретились, она лишь кивнула. Леденев ответил на приветствие и направился к проходной порта. Дойдя до угла, он почувствовал, спиной почувствовал чей-то взгляд. Очень хотелось оглянуться, но Юрий Алексеевич решил, что это Таня провожает его глазами, и свернул за угол, ни о чем не подозревая.

Теплоход «Уральские горы», стоящий на грузопассажирской линии Поморск — Скаген — Поморск, отошел от причала точно по расписанию.

В судовом списке экипажа, составленном четвертым штурманом и переданном портовым властям, значились две новые фамилии: старшего помощника капитана, его звали Евгением Александровичем Федоровым, и нового директора судового ресторана — Юрия Алексеевича Леденева.

Полковник Бирюков решил, что имя Юрию Алексеевичу менять не стоит.

« Волку.Новый директор судового ресторана направлен для работы против вас. Он является следователем по делу Бена. Во избежание провала операции «Сорок четыре» ликвидируйте его при первой же возможности. Мороз».

Он грыз черный соленый сухарь, изредка отхлебывая из высокого стакана. На столе лежал лист бумаги, исчерканный причудливыми геометрическими фигурами. Юрий Алексеевич аккуратно зачеркивал их и тут же рисовал снова.

За иллюминатором шумела вода. Теплоход огибал мыс Нордкап, который почему-то во всех учебниках географии считается самым северным мысом Европы, хотя рядом с ним находится мыс Кнившероден, протянувшийся к северу на три мили дальше, чем Нордкап.

В дверь каюты постучали.

Леденев убрал листок в ящик стола и сказал: «Войдите!»

Это был заведующий производством. Юлий Степанович Кадомский вошел с папкой в руках.

— Здесь накладные на отпуск продуктов, — сказал он. — Надо подписать их, Юрий Алексеевич. Утром не хочу вас беспокоить спозаранку…

— Это ничего, — ответил Леденев, — вы беспокойте, не стесняйтесь… Ну давайте, что там надо подписать…

«Наподписываю на свою голову, — весело усмехнулся Леденев. — И поделом полковнику, не будет «бросать» меня в сферу общественного питания…»

Юлий Степанович собрал подписанные документы, закрыл папку и напомнил:

— Через пятнадцать минут обсуждение меню у старпома.

— Меню?

— Ну да. В двадцать ноль-ноль мы, то есть вы, доктор, шеф-повар, я, собираемся у старшего помощника и докладываем, чем будем кормить пассажиров на завтра. Я тут приготовил свои соображения. Вот, извольте взглянуть. И ваши коррективы, пожалуйста.

Юрий Алексеевич просмотрел проект меню, сделав вид, что внимательно изучает отдельные места довольно длинного списка. Замечаний, или «корректив», как выразился Кадомский, у него не было, и вскоре они оба были уже в каюте старшего помощника, где собрались и остальные.

…Через полчаса Юрий Алексеевич стоял на прогулочной палубе лицом к корме и смотрел, как уходит к горизонту светлая дорога, проложенная «Уральскими горами».