Станислав Гагарин - Контрразведчик

«Молоток!» — мелькнуло в голове Юрия Алексеевича.

Он с трудом поднялся на ноги, гудела ушибленная голова, отступил на шаг и поднял орудие над головой, готовясь отразить новое нападение.

— Есть тут кто? — спрашивали с трапа. — Отзовись! Эге, да тут темно…

Вдруг Леденев услышал звук движущегося лифта. «Ушел, — подумал он, — ушел…» Возникшее было намерение броситься вслед Юрий Алексеевич подавил. Лифт ушел, а пока он поднимется по трапу…

Вспыхнул луч электрического фонаря.

— Что с вами? — спросили опять, уже близко, и Леденев узнал голос второго штурмана.

— Кто был здесь? — спросил Леденев.

— Не видел…

— На лифте поднялся… Сейчас… Кто?

— Не разобрал, — ответил штурман. — Вы ранены?

Юрий Алексеевич почувствовал слабость и опустился на пол. Но тут же поднялся и, пошатываясь, держась рукою о стену, двинулся по коридору. Нечевин бросился к нему, поддержал. Шагов через десять штурман нащупал выключатель и повернул его.

Яркий свет заставил Леденева сощурить глаза и напрячься.

На площадке перед лифтом никого не было. Леденев глянул на правую руку, сжимавшую деревянную рукоять, и увидел, что в руке у него не молоток, как ему показалось в темноте, а кирка, которой на судах оббивают ржавчину с корпуса судна и переборок. Раскроить голову такой штуковиной — пара пустяков.

«Волк! — подумал Юрий Алексеевич. — Вот и встретились… Значит, за мной следили. Он спустился по трапу, приготовил лифт, выключил свет и ждал меня…»

Леденев внимательно осмотрел все вокруг, не оставил ли его противник каких следов, но, кроме кирки, так ничего и не нашел. Во время схватки Леденев понял, что нападавший одет в облегающий спортивный костюм, и сейчас тщательно искал обрывки ткани или хотя бы нитки…

Но ничего обнаружить ему не удалось.

«Заметочку я ему, положим, оставил, — подумал он, — только не раздевать же весь экипаж. Вот если б случайно увидеть… Но и он не дурак, не пойдет со мной в баню мыться…»

— Ты, парень, молчи, — сказал Леденев штурману. — Спасибо, что выручил, но никому ни слова. Понимаешь?

— Что я, маленький, да? — обиженным тоном произнес Нечевин. — Может, к доктору вас?

— Ну вот, а говоришь, что все понимаешь… Нельзя, чтоб кто-нибудь знал об этом.

— А в чем другом вам не надо помочь?

— Нет, брат, пока не надо…

Они закрыли овощехранилище, и Нечевин проводил Леденева до каюты. Они старались идти только служебными переходами и никого не встретили по дороге.

…Сотрудник научно-технического отдела положил на стол Василия Пименовича зеленую папку.

— Ну как? — спросил полковник Бирюков. — Готово?

— Так точно, товарищ полковник. Радиограмма расшифрована. Передавалась, как и обычно, с движущегося объекта, из южной части пригорода.

Василий Пименович открыл папку и прочитал расшифрованный текст:

ФН 59 Биллу тчк груз идет тчк будьте осторожны приемке тчк на судне находится след тчк получение груза подтвердите распиской тчк мороз тчк.

— Так, — сказал Бирюков. — «Груз», значит, идет на теплоходе «Уральские горы»… Четко работает фирма «Мороз энд компани». «На судне находится след». След?

— Так точно.

«Значит, разгадали Леденева, — подумал он. — Леденев в опасности. Раз Мороз знает о его присутствии на борту «Уральских гор», то об этом знают и те, кто везет сейчас «груз» для Билла. Как предупредить Леденева?»

— Запишите текст радиограммы и передайте на «Уральские горы», Леденеву. Только сделать это надо частным порядком, сходите на почту. Пишите: «Дорогой Юра. Неожиданно прибыла тетя Белла из Новосибирска. Узнала про твой рейс и расстроилась, что не застала тебя. Будет ждать возвращения. Береги себя. Целуем. Дядя Вася». Записали? Отправьте немедленно.

— Прибыл капитан Корда, товарищ полковник.

— Пусть войдет.

Когда Алексей Николаевич Корда вошел в кабинет, полковник Бирюков сидел за столом и перебирал фотоснимки, доставленные из научно-технического отдела.

— А, капитан! — сказал он. — Как я понимаю, вернулись не с пустыми руками…

— Так точно, товарищ полковник. Кое-что действительно есть. Можно докладывать?

— Докладывай. Пока нет Леденева — руководство группой лежит на тебе, вот и действуй и за себя и за него.

— Повторная судебно-медицинская экспертиза, которую мы провели по инициативе Юрия Алексеевича, уточнила время наступления смерти диспетчера Подпаскова: двадцать один час тридцать минут, плюс — минус полчаса, но никак не раньше. Значит, в девять вечера Подпасков был еще жив. Эксперты же уверяют, что смерть наступила мгновенно. Значит, ударили его гантелью в это же время. А как показывает шкипер баржи из Гремячего Ручья, Яковлев был у него в девять. Точность этого показания проверена. В двадцать один десять портовый надзиратель портпункта делал осмотр местного флота и произвел в журнале обхода запись, что в этот момент посетил баржу МБНС-23, ту, на которой находился Яковлев. Я беседовал с надзирателем. Он утверждает, что в каюте шкипера видел человека. Судя по его описанию, это был старпом «Уральских гор».

— На чем можно добраться до Гремячего в кратчайший срок? — спросил Василий Пименович.

— На такси. Из города машина идет тридцать — сорок минут, самое меньшее. Минут десять — пятнадцать ходьбы от проходной, где останавливаются машины, до причала с баржами. Двадцать минут я кладу на магазин: Яковлев привез земляку водку и закуску, а время было пиковое. Да и машину в нашем городе поймаешь не сразу. Словом…

— Словом, у Яковлева есть алиби… Вы это хотите сказать?

— Вроде того. За час добраться до Гремячего Ручья из Поморска можно, но только с трудом. Значит, Яковлев выехал до двадцати часов, а убит Подпасков был часом позже. И еще…

— Что «еще»?

— Ну… Как сказать… Я тут по своей инициативе поставил экспертам вопросик.

— Какой «вопросик»?

— Был там среди экспертов профессор Горохов — я ему в прошлом судебную медицину сдавал, — ну, значит, по старому знакомству и спросил: «Можно ли определить, был ли удар кулаком по лицу, если видимых следов не осталось?»

— И что же Горохов? — спросил Бирюков.

— Он ответил, что можно. Ведь от удара может возникнуть внутреннее кровоизлияние в мышце, которое на поверхности иногда никак себя не проявляет. Тогда я попросил определить, не получил ли покойный перед смертью удара в челюсть. И вот заключение…

— Что в нем?

— Был такой удар, товарищ полковник, был!

— М-да… То, что вы рассказали, очень интересно. Но придется старпому еще погостить у нас. До тех пор, пока не вернется Леденев. Его возвращение снимет многие вопросы.

Василий Пименович собрал фотографии, которые рассматривал перед приходом капитана Корды, сунул их в пакет, потряс им в воздухе.