Евгений Иванов - Записки опера Особого отдела.

Бондаренко довольно улыбнулся и стал убирать тарелки в стол.

— Вижу, зацепил тебя мой чаек. Я же говорил, что ты такого нигде не отведаешь. Только моя жена умеет такой чай заваривать.

Он достал из-под стола термос и стал разливать чай по стаканам. Затем, подвинув, стакан поближе к Чернову, серьезно спросил:

— Так где ты моего "орла" поймал?

Игорь посмотрел по сторонам и, перейдя на полушепот, спросил:

— В здании кто-то есть или все уже на обед ушли?

— Да вроде бы никого.

— Выгляни, посмотри, не хочу, чтобы лишние уши слышали наш разговор, — пояснил свою просьбу Чернов.

Бондаренко быстро вышел и пошел проверять помещения центра. В этот момент Игорь быстро высыпал в стакан заранее приготовленный порошок и размешал его чайной ложечкой. Через минуту в комнату вернулся Бондаренко, спокойно сел за стол и сделал глоток чаю.

— Ну, рассказывай, мы одни, — Федорович положил ногу на ногу и приготовился слушать гостя.

Игорь начал рассказывать обстоятельства своей встречи с Лобановым, предварительно обыграв ее "случайность".

Выслушав рассказ, Бондаренко допил чай, и как бы резюмируя все услышанное, заявил:

— Вот так, растишь щенка, холишь, лелеешь, а он вырастает и начинает за пятки кусать. Я ведь ему доверял, как самому себе, а он у меня же и воровал. Если бы не носили погоны, набил ему рожу, чтобы мать родная не узнала.

"Если бы ты знал, какую свинью он приготовил вам с командиром", — про себя подумал Игорь.

— Не расстраивайся, — попытался успокоить его Чернов, — самое главное, что все это всплыло. Не подпускай теперь к себе его близко — и все будет хорошо. Федорович, я сейчас схожу домой, а часам к семнадцати ты отпусти своих женщин домой, и уже спокойно посидим, "шильца" попьем под твое сало. Договорились?

— Не вопрос. Я женщин хоть сейчас могу отпустить, от них все равно толку никакого.

Игорь встал, застегнул шинель и в сопровождении начальника центра направился к выходу.

— До вечера, — попрощался он и вышел на улицу.

Дождавшись условленного времени, Чернов позвонил Бондаренко. Услышав в трубке знакомый голос, не представляясь, спросил:

— У нас все по плану?

— Конечно, — кратко ответил тот.

— Выхожу, — также лаконично сказал Игорь, и поспешил к месту встречи.

Как и в обед, стол был накрыт, и бутылка открыто стояла на столе. Организатор застолья быстро пропустил гостя к столу, а сам закрыл помещение на ключ.

Без долгих приготовлений он налил себе треть стакана и передал бутылку Игорю. Тот налил себе чуть меньше и разбавил спирт водой.

— Давай выпьем за нас, за настоящих мужиков, — предложил старый капитан и чокнулся стаканами с гостем. Вытерев рот ладонью, он стал быстро закусывать. Не прошло и минуты, как он вновь взял бутылку и налил себе опять. Затем, взглянув на удивленное лицо Игоря, произнес:

— Между первой и второй чтобы пуля не пролетела.

Он залпом осушил стакан и закурил сигарету. Сделав несколько затяжек, он затушил ее и виноватым тоном сказал:

— Игорек, ты посиди здесь, мне надо выскочить кое-куда.

Не дожидаясь реакции, он открыл дверь и выбежал на улицу. Туалета в помещении центра не было. Пользуясь такой возможностью, Чернов снял с гвоздя ключ от комнаты Лобанова, быстро туда вошел и, не включая свет, сразу полез под диван за заветным свертком. К счастью, тот был на месте. Игорь быстро выскочил из комнаты, замкнул дверь и повесил ключ на гвоздь. После этого сунул пакет в "дипломат" и вернулся к столу. Через минуту в комнату вошел изможденный Бондаренко.

— Что случилось? — поинтересовался у него Игорь.

— Ты знаешь, видимо, почки застудил. Сегодня, особенно после обеда, в туалет бегаю, как реактивный. У меня такого никогда не было. Завтра, если не пройдет, схожу в санчасть, — с тревогой в голосе ответил Бондаренко.

— Так, может быть, на сегодня закончим, и ты пойдешь домой, отдохнешь? — предложил Чернов.

— Да, щасс, оставлю я так просто недопитую бутылку, — возмутился Федорович. — Если что-то застудил, то "шило" и прогреет. Давай наливай.

Невзирая на частые выходы за пределы центра, два капитана все же осилили бутылку и разошлись по домам.

Наутро Игорь проснулся с больной головой. Он лежал в постели и думал: "Неужели здесь, на Севере, все служебные вопросы и дальше придется решать только через спирт? Меня так надолго не хватит. Надо искать какие-то новые формы общения. А какие? Насколько удалось узнать людей в гарнизоне, то офицеры и прапорщики в силу своих увлечений условно делятся на четыре категории. Первая и самая малочисленная — это художники. Все свое свободное время они посвящают полотнам. В Мурманск обычно ездят за красками и холстами, покупают специальную литературу, посещают выставки и периодически обмениваются между собой своими работами. Надо отдать должное, у многих из них полотна получались на достаточно профессиональном уровне. Подобраться к этой категории не просто, особенно если нет общих интересов. Вторая категория — охотники и рыболовы. Эта группа поглощает большую часть гарнизона. Но, к сожалению, у меня нет ни удочки, ни ружья. Третья категория — знахари и экстрасенсы. В большинстве случаев это шарлатаны с завышенной самооценкой, пытающиеся убедить окружающих в своей уникальности. Связываться с этой группой нет смысла вообще. Четвертая категория — это лыжники, но, к сожалению, все они одиночки. Есть, правда, еще пятая — любители "шила". Эта категория самая многочисленная и объединяет все предыдущие. Итак, круг замкнулся".

Игорь прервал свои размышления, тихо встал, чтобы не разбудить жену, и пошел в ванную комнату. Около десяти минут он стоял под холодным душем, приводя себя в чувство. Наконец, когда состояние немного улучшилось, он вышел из ванной и направился в кухню варить кофе. Там уже была жена и готовила завтрак. Она строго посмотрела на мужа и сказала:

— Я пониманию, что оперативная работа требует издержек. Я ничего тебе не говорю, когда ты ночью уходишь и возвращаешься за полночь, когда по выходным тебя вызывают то в отдел, то еще куда. Я все понимаю. Но когда ты приходишь с работы в таком состоянии, как вчера, этого я понять не могу. Я никогда не поверю, что этого требовала оперативная работа. Когда мы жили в Приазовске, у тебе тоже была оперативная работа, но ты никогда таким не возвращался домой. Короче, не буду дальше развивать эту тему, но предупреждаю: если ты не остановишься, я заберу детей и вернусь к маме.

Она демонстративно поставила на стол тарелку с яичницей и вышла из кухни. Состояние жены Игорь прекрасно понимал, но не стал ей ничего объяснять, потому что в этой ситуации любые доводы будут малоубедительными.

Дождавшись восьми часов утра, он позвонил подполковнику Можайскому: