Ежи Сосновский - Апокриф Аглаи

– Немножко.

– Тут исторические материалы. Герон, [57] Греческий ученый, топограф, механик, работавший в Александрии в эпоху Цезаря или Нерона, предложенные им конструкции зачастую использовались при изготовлении механических игрушек. Вокансон, братья Дроз… – перелистывал Стерлинг страницы. – Это не особенно важно. А вот здесь уже ближе к современности. Тысяча девятьсот двадцать девятый год, француз Анри Пиро сконструировал модель собаки, реагирующую на свет. Англия, тысяча девятьсот сорок восьмой год, кибернетическая черепаха Элмер. Усовершенствованная версия пятидесятого года того же самого конструктора: черепаха Кора, симулирующая условный рефлекс. Это было тридцать пять лет назад. И мы начинали с нуля. А здесь вы видите человекоподобные машины тридцатых годов, управляемые по проводам. – На ксерокопиях изображены были рисунки и колонки технических характеристик. – Наш американский робот Альфа пел, говорил, стрелял из пистолета по мишени. В сорок седьмом году французский робот Артур ходил, танцевал вальс, играл на трубе, курил сигареты и, разумеется, стрелял. Потом, после конгресса в Дайтоне в шестидесятом, работы эти засекретили. Наши узнали, что Советы обогнали нас. В наших средствах массовой информации мы создавали впечатление, будто интерес к бионике угасает. Однако мы продолжаем работы, в том числе в Массачусетсе и Станфорде. К сожалению, русские все еще впереди. Похоже, они сумели замкнуть петлю управления. Их машины почти полностью самостоятельны; мы еще не вполне уверены, передают ли им по радио какие-то данные или только осуществляют контроль. Но так или иначе обратная связь между программным блоком, датчиками и исполняющим механизмом обеспечивает радикальное сокращение времени реакции. Для компьютера оно все еще достаточно долгое, но для человека в самый раз. Я понимаю, что вы до сих пор не заметили разницы.

– И вы полагаете, что я вам поверю? – спросил Адам, когда тот замолчал. Все это было абсурдно, но, следует признать, импонирующе абсурдно.

Агент замотал головой.

– К сожалению, я ни минуты не сомневался, что убедить вас будет бесконечно трудно Но, может, вы меня о чем-нибудь спросите? Очень важно, чтобы мы поняли друг друга, так как мне очень нужна ваша помощь.

– Предположим… – начал было Адам, но сразу же спохватился, что позволяет втянуть себя в психологическую ловушку. В сущности, любой вопрос будет признанием этого нагромождения бессмыслиц проблемой, достойной обсуждения. – Скажите лучше, как все это связано с нападением. Вы ведь с этого начали.

Стерлинг кивнул. Он сразу стал как-то серьезней.

– Хорошо, но вы должны пообещать, что спокойно выслушаете меня.

Адам замер, отставив стакан.

– Не хотите ли вы сказать, – поинтересовался он самым спокойным тоном, на какой только был способен, – что имеете к нему отношение?

– Советские спецслужбы очень предусмотрительно выбрали жертву, – заговорил Стерлинг, словно не слыша вопроса. – Им необходимо было проверить, можно ли с помощью их машин полностью отвлечь человека от его интересов. Довести до того, что он начнет жить, отринув все то, что прежде считал самым главным в своей жизни. Морально парализовать, сделать марионеткой. Потому работы пошли в направлении того, что точнее всего можно определить названием… эротические киборги. Понимаете, воздействие на либидо. Разумеется, их целью были политики, высшие офицеры, агенты… а в советской сфере влияния также и оппозиционеры. Но испытания следовало провести в других кругах, на людях, фанатически – о, извините – страстно преданных какому-нибудь делу, но не имеющих контактов с нами. Образно говоря, если бы Яцек Куронь, Адам Михник или Лешек Мочульский [58] Видные деятели оппозиции в социалистической Польше. оказались бы на этом, пока еще экспериментальном, этапе жертвами эротических киборгов и поняли, что те собой представляют, советские машины достаточно быстро попали бы (и это, очевидно, понимали в КГБ) в наши руки. Подобный же риск существовал, если бы киборгов использовали на представителях клира. А такие, как вы, просто идеальные объекты, вы мне до сих пор не верите, и, если бы ваша невеста рассыпалась, уж извините меня, под вами кучей микропроцессоров и тяг, вы не знали бы, что с этим делать. До вас я добрался с огромным трудом и в каком-то смысле случайно. С другой стороны, вашу недавнюю страсть к музыке действительно можно сравнивать со страстной преданностью делу людей, которых мы считаем самыми преданными борцами за демократию. А теперь посмотрите, во что вы превратились.

Стерлинг на несколько секунд умолк.

– Вы находитесь под их неустанным наблюдением. Познакомился с вами их рядовой сотрудник, некий Владислав М. Возможно, в квартире, которую вы занимаете, нет телевизионных камер или подслушивающих устройств: за те шесть часов, которые машина проходит консервацию, вы дома один и вполне можете что-нибудь найти. Кстати сказать, она, само собой разумеется, не работает в военном комиссариате; сразу же после того как вы уходите, она осторожно выходит из подворотни и идет к началу улицы, где в жилом доме находится их конспиративная квартира.

Однако возле вашего дома постоянно стоят наблюдатели, и, куда бы вы ни шли, советские агенты всегда рядом с вами. А нам необходимо заполучить эту вашу Лилю. Нам надо исследовать, как она действует, как удается так эффективно манипулировать вами. Вывезите ее куда-нибудь за пределы действия советских радиостанций, куда-нибудь за город. Там она будет реагировать иначе, медленней. И там она будет вне их контроля. Вы обязаны это сделать, потому что, если бы не вы, она была бы уже у нас в руках. Но мои люди не были готовы сражаться с тремя мужчинами.

Адам резко отодвинулся от столика.

– Нападение, – промолвил он. – И анонимные посылки. И телефонные звонки. Это все вы.

– Да, я. Мы пытались воздействовать на вас, чтобы вы вернулись к музыке и чтобы ослабить в их глазах эффективность эксперимента.

– Вы хорошо понимаете по-польски?

Стерлинг вскинул брови.

– А разве вам не ясно? Я специалист по Восточной Европе.

– Ну так послушайте меня, – Адам безуспешно пытался взять себя в руки и не взорваться. – Если вы от нас не отцепитесь, то я готов лично пойти к Кищаку. [59] В то время руководитель Управления безопасности. Я оценил вашу вежливость, и потому вы не получили от меня по роже. Никакой вы не агент, вы – опасный сумасшедший. Так что вали отсюда, говно сраное, пока я тебя не пришиб, – и, не дожидаясь ответа, Адам выбежал из пивной.

– Значит, ты ему не поверил? – спросил я.

– А ты бы поверил? Все-таки я жил с ней, спал с ней, каждый день мы были рядом. Это было нелепо, бессмысленно. А кроме того, если убрать в сторону фантастический элемент, дело сводилось к тому, чтобы я помог похитить женщину, которая мне доверяла. Я не мог этого сделать. Но…