Чингиз Абдуллаев - Прайс-лист для издателя

Кто-то вошел в помещение. Дронго поднялся, вышел из кабинки. Вошедший незнакомец удивленно уставился на него.

– Извините, – вежливо сказал Дронго по-английски, – но вам лучше выйти.

– Почему? – не понял незнакомец, а потом достаточно грубо пошутил: – Вы хотите занять одновременно все кабинки?

– Здесь произошло убийство, – спокойно пояснил эксперт.

Мужчина сделал несколько осторожных шагов и, увидев убитого, неожиданно поперхнулся, закашлялся и схватился за живот. Затем бросился к раковине, его вывернуло буквально наизнанку.

– Извините, извините, – бормотал он, наклонившись над раковиной. Наконец поднял лицо, жалобно посмотрел на Дронго и спросил, словно все еще не веря в случившееся: – Его убили?

– Да, – кивнул Дронго, – несколько минут назад. Его зарезали.

– Какой кошмар! – всплеснул руками неизвестный. – Я не знаю, кто это такой, понятия не имею. Можно, я уйду, чтобы не связываться с полицией? Я вас не выдам, честное слово.

– Это не я его убил, – мрачно ответил Дронго. – Но уйти отсюда вы сможете только в том случае, если покажете мне свои документы.

– Что?!

– Документы. Я должен увидеть их, чтобы убедиться в вашей невиновности.

– Да, да, конечно. – Мужчина торопливо достал водительское удостоверение.

– Ральф Альбринг, – прочел Дронго имя и фамилию неизвестного. – Вы работаете на ярмарке? – спросил он, возвращая документы.

– Нет. Я приглашенный эксперт.

– Эксперт? – удивился Дронго. – По каким же проблемам?

«Неужели и этот незнакомец, которого так выворачивает наизнанку от одного вида убитого, может быть экспертом по преступности?» – несколько озадаченно подумал он.

– Наше издательство из Дрездена будет проводить презентацию альбома по парковому искусству народов мира, – пояснил Альбринг, – а я – эксперт по парковому дизайну.

– Понятно, – улыбнулся Дронго. – Вам действительно лучше уйти, чтобы не иметь неприятностей с полицией.

– Вы меня отпускаете? – удивился дисциплинированный немец.

– Конечно. Идите…

Альбринг сделал два шага по направлению к выходу и неожиданно обернулся:

– Почему вы меня сразу отпускаете? А если я причастен к этому преступлению?

– Тогда это убийство не было бы для вас такой неожиданностью, и вы отреагировали бы гораздо спокойнее, – заметил Дронго, показывая на раковину.

– Да, конечно, вы правы, – чуть покраснел Альбринг, – извините меня еще раз. Я лучше пойду, – и быстро вышел из помещения.

«Обязательно пойдет в полицию, – добродушно подумал Дронго. – Немцы – люди аккуратные и пунктуальные. Достаточно неправильно где-то припарковаться или нарушить правила дорожного движения, и вы сразу увидите добродушную старушку, которая записывает номер вашей машины, чтобы сообщить об этом в полицию. Для бывших советских людей это называлось плохим словом «стукачество». Для немцев это обычная практика сотрудничества добропорядочных граждан со своей полицией. Дронго вспомнил, как переехавший в Нюрнберг его двоюродный брат рассказывал ему о первых днях, проведенных на немецкой земле. Когда однажды вечером они вместе с детьми сделали немного громче звук телевизора, чтобы вместе посмотреть популярную программу, к ним сразу постучались сотрудники полиции. Оказывается, соседи мгновенно отреагировали на шум и вызвали патруль.

На следующий день двоюродный брат встретил этого соседа и обратился к нему с вопросом:

– Зачем вы вызвали полицию? Вы могли просто постучаться ко мне, и я сразу бы убавил звук телевизора, если он вам так мешал.

– А зачем мне вас беспокоить? – искренне удивился сосед. – Я сразу позвонил в полицию, чтобы они приехали.

Они так и не поняли друг друга. И Дронго не сомневался, что добропорядочный специалист по парковому дизайну Ральф Альбринг обязательно сообщит в полицию об убийстве и неизвестном иностранце, который разговаривал с ним по-английски.

Через минуту в помещение буквально ворвались сразу несколько человек вместе с Дюнуа. Кроме самого профессора, здесь был Уотсон, а также трое неизвестных немцев, один из которых оказался руководителем службы безопасности книжной ярмарки Вольфгангом Грисбахом. Еще через несколько минут в помещении появились сотрудники полиции, затем приехала бригада экспертов, и, наконец, по-явился сам начальник городской полиции герр Хайнц Фюнхауф, который тепло поприветствовал Дюнуа, несмотря на прискорбные обстоятельства встречи. Он был выше среднего роста, уже седой, грузный, кряжистый; носил очки и страдал одышкой.

Им отвели специальную комнату для консультаций. Пока Фюнхауф ждал донесения экспертов, он успел познакомиться с Дронго, не скрывая своего хорошего отношения ко всем коллегам Дюнуа, и сообщил ему:

– Мы сейчас просмотрим все записи систем видеонаблюдения, но там, в коридоре, не было никаких камер. Кому придет в голову устанавливать их над входом в туалет или на служебных лестницах?

– Ты распорядился, чтобы фиксировали всех, кто выходит из павильонов? – спросил Дюнуа.

– Грисбах уже отдал приказ, как только мы узнали о случившемся. Но все равно все проходили через электронные турникеты, где фиксировался их выход, поэтому через два часа мы будем знать, сколько человек покинули ярмарку именно за те несколько минут, когда вы обнаружили убитого. А вы сами никого не видели у туалета?

– Видели, – ответил Дюнуа, – неизвестного молодого человека в кожаной куртке. Мне кажется, он был немного не в себе.

– Сумеете его узнать?

– Конечно.

– Я распоряжусь, чтобы вам показали все записи наших камер в залах четыре и четыре-один, – предложил Фюнхауф и добавил: – Хорошо, что вы оказались там в этот момент.

– Как будто нарочно, – вздохнул Дюнуа, – словно преступления ходят за нами по пятам.

– Я тоже об этом подумал, – поддержал его Дронго. – Но мне кажется, что дело не в том, что мы их к себе притягиваем, просто мы реагируем на все не совсем так, как обычные люди. Ведь любой посторонний, кто увидел бы подобную картинку, мог испугаться, сбежать или постараться не вмешиваться. А мы всегда оказываемся в эпицентре подобных проблем. Если хотите, виной тому наше неравнодушие.

– Красивые слова, – снова вздохнул Дюнуа, – хотя, наверное, ты прав.

В комнату вошли двое. Один, очень высокий мужчина, который, казалось, ростом был даже выше самого Дронго, – Вольфганг Грисбах; и другой, чуть выше среднего роста, – инспектор Пауль Меглих.

– Что у вас? – обратился к ним начальник полиции.

– В кармане убитого нашли его документы, – сообщил Меглих. – Это Марк Ламбрехт, гражданин Германии, проживает в Майнце. Его супруга – Ева Ламбрехт, работает в канцелярии бургомистра Майнца, а он был частным предпринимателем, возглавлял небольшое издательство, состоявшее всего из восьми человек. Ему сорок шесть лет. Пока удалось узнать только это.