Анатолий Чехов - Тропа Кайманова

— Ведется расследование, товарищ генерал. От погранвойск этим занимается старший лейтенант Кайманов. Установлено, что убийце не удалось прорваться за кордон. Есть предположение, что он прячется в песках или ушел в какой-нибудь отдаленный поселок или аул. Кайманов считает, что к нам заброшен с очередной партией эвакуированных кто-то из крупных воротил, заправлявших здесь делами в недавнем прошлом. Религиозный фанатизм, с которым зверски уничтожена семья «неверного», — скорей всего, ширма. Вероятно, просто убрали свидетелей. Такая жестокость рассчитана на то, чтобы запугать оставшихся в ауле женщин и стариков. Мы проверяем родственные связи погибших, ведем расследование с помощью членов бригад содействия...

Генерал жестом остановил Артамонова.

— На Кубань немцы доставили белоказачьих генералов Краснова и Шкуро, — сказал он. — В надежде организовать вокруг них антисоветский «казачий круг». Можно с полной уверенностью сказать, что это им не удастся. Такие попытки забрасывать и к нам известных в прошлом калтаманов, главарей, скажем, басмаческого движения, крупных баев и даже беков — отнюдь не исключены... Лично проконтролируйте расследование этого случая в ауле Карахар. Почаще информируйте меня... Уверены ли вы, что убийца пришел из нашего тыла?

— Так считает старший лейтенант Кайманов, товарищ генерал. Дополнительная проверка этой версии ведется.

— Еще раз прошу ежедневно сообщать мне о ходе этого дела. А сейчас доложите ваши конкретные предложения, подготовленные к совещанию.

Полковник Артамонов откашлялся, поправил очки, разобрал блокнотные листочки с заметками к выступлению.

— Не буду останавливаться на современных условиях охраны участка границы вверенного мне отряда, — начал он. — Вам они известны. Погранзона идет в горной местности на всю глубину. Тыл — пески, безлюдная, безводная пустыня, в которой очень даже неплохо чувствуют себя все, кто не хочет с нами встречаться... Сложности с оперативной точки зрения: громадный наплыв эвакуированных, среди которых могут быть любые категории и друзей, и врагов. Борьба с дезертирством, борьба с агентурой противника, оставленной в прикордонье на сопредельной стороне матерыми заправилами германо-фашистской разведки. Терьяк ими используется преимущественно как крыша, хотя продолжают работать и «честные контрабандисты», которых интересует главным образом валюта. Но их тоже умело прибирают к рукам замаскированные под различными личинами сотрудники абвера. И последнее, что также необходимо учитывать в оперативной работе. К нам в скором времени прибудет специальное подразделение, в помощь которому будет сформирован трудбатальон из местных жителей. Этому формированию будет поручено строительство новой шоссейной дороги... Большое скопление народа на небольшом участке в погранзоне создаст благоприятные условия для деятельности вражеских агентов и их приспешников — политически неблагонадежных элементов, уголовников, торговцев наркотиками.

В этих условиях особенно важно поддерживать самую тесную связь с партийными и советскими органами в аулах и поселках.

Перехожу к задачам собственно пограничным. Поскольку Дауганской комендатуре выпала особая честь охранять Дауганское шоссе, персональную ответственность за этот участок несет комендант Даугана капитан Ястребилов. Его заместитель старший лейтенант Кайманов уже получил от меня специальный инструктаж в связи с резко осложнившейся обстановкой. Как я уже говорил, сейчас нам особенно необходимо содействие гражданского населения, наших верных помощников в охране границы. Тесный контакт с активом — первейшая задача. На такие контакты у Кайманова особый талант. Старшему политруку Самохину думаю поручить командную должность — назначить его начальником оперативного поста на железнодорожной станции Аргван-Тепе. Погранпост, как вам известно, это почти резервная застава, только работы и ответственности не в пример больше. Ему же поручается, я имею в виду Самохина, связь с вагоноремонтным заводом в Кизыл-Арвате и железнодорожниками Ашхабада, главным образом паровозниками Ашхабадского депо.

Командиру резервной заставы капитану Рыжакову и старшему лейтенанту Кайманову предстоит разработать и осуществить операцию по вылавливанию банд, накапливающихся в Каракумах...

Полковник Артамонов продолжал называть фамилии командиров, а Самохин, которого не огорчило, но и не обрадовало новое назначение, раздумывал о причинах и следствиях такого изменения в его службе. Ясно, не без участия коменданта Даугана капитана Ястребилова получил он это назначение. Оперативный погранпост на участке Дауганской комендатуры тоже подчинен Ястребилову, только теперь-то уж Самохин не вмешается в деятельность коменданта. «Слушаюсь!», «Будет сделано!», «Так точно!» — вот и все его права: вникай и выполняй то, что начальник прикажет...

«А черт с ним, с Ястребиловым», — подумал Андрей и стал прикидывать, что его ждет на таком сложном пограничном участке, как до предела перенапряженная одноколейная железная дорога...

Инструкции, как организовать работу оперативного пограничного поста, он получит. Но что инструкции, когда надо будет ежедневно, ежечасно организовывать службу в условиях наплыва эвакуированных, прибывающих десятками и сотнями, больше того, тысячами. Попробуй изучи каждого, распознай среди них, кто свой, нуждающийся в помощи и поддержке, а кто — хитро замаскированный враг. Работать ему придется в теснейшем контакте с ротой сопровождения поездов. Шутка ли, организовать тщательную проверку в непрерывно идущих друг за другом эшелонах!

На разъездах будут выходить нарушители погранрежима, самые настоящие шпионы и диверсанты. Чего стоит работа по их вылавливанию, Самохин понял еще в Красноводске, когда познакомился с начальником Красноводской комендатуры майором Судзашвили... Где он сейчас, этот майор, считавший для себя честью посидеть за одним столом с фронтовиком? Какова судьба его «внештатных помощников», нюхом чуявших контрабанду, — жуликов-рецидивистов Митьки Штымпа и Ардальона Лягвы? Встали они на путь истинный или вернулись к привычной «профессии»?

Самохин невольно вспомнил свое путешествие через Каспий, нестерпимую жару, насыщенную запахом нефти и газойля — выхлопных газов десятков и сотен дизелей, — тучи мух, с которыми не могли справиться ни местные санитары, ни специальные военизированные команды. Вспомнились ему и пестрые таборы эвакуированных, их палатки и самодельные шатры, разраставшиеся вокруг порта и железнодорожной насыпи еще тогда, в сентябре сорок первого года.

Если так было год назад, когда война только разгоралась, что же делается сейчас в Красноводске, Ашхабаде, Кизыл-Арвате?