Анатолий Чехов - Тропа Кайманова

Теперь сомнений не было, что происшествия с Каймановым в ауле Карагач и крепости Змухшир, десант парашютистов и прорыв банды Клычхана — это части единого, тщательно продуманного плана Мордовцева, Клычхана и их хозяев. Они наверняка узнали, что на Даугане нет ни Рыжакова, ни Самохина, ни Кайманова, установили отсутствие следопытов Амангельды, Барата, Лаллыкхана. Однако через Дауган Клычхан не пошел: выбрал участок ослабленной заставы Аяк-Кала, где и строевого офицера-то не было, а техник-интендант Ковтун только прибыл туда, не знал ни людей, ни участка.

Наметили прорыв там, где узкий горный район сразу переходил в степь, за которой на сотни километров протянулась пустыня, где сходятся дороги, по которым скорее и проще кавалерийскому отряду можно вырваться из гор на равнину, а «веером» сбить со следа любую погоню.

Зачем пришла банда? Какая связь между ней и затаившимися в горах парашютистами, для которых — теперь это было ясно — кто-то украл шесть колхозных лошадей?

Андрей и его бойцы прибыли на заставу Аяк-Кала, когда убитых уже увезли, а раненых перевязали. Не было здесь также ни полковника, ни Якова Кайманова.

Встретил Самохина сержант с забинтованной головой, от ранения и контузии говоривший с большим трудом.

Андрей и сам видел, банда промчалась, как орда Чингисхана: сухая земля всюду вытоптана, поковыряна оспинами взрывов мин и гранат.

Он прошел в помещение заставы, вызвал по телефону свой оперпост.

— Дежурный по оперативному погранпосту ефрейтор Охрименко Петр слушает! — раздалось в телефоне.

— Говорит капитан Самохин... — Андрей с трудом перевел дух, почувствовав страшную нервную усталость. Но верил он, не мог поверить, что нет в живых ни Ковтуна, ни старшины-сверхсрочника Лымарчука, ни еще двух молодых солдат, совсем недавно прибывших служить на границу.

— Слушаю вас, товарищ капитан... — с недоумением повторил Охрименко.

— Вот и слушай внимательно, — негромко сказал Самохин. — Я на заставе Аяк-Кала. Группа Чекалина охраняет станцию. Белоусов с нарядом остался на втором рубеже. До моего возвращения на Аргван-Тепе будешь за меня. Понял? За начальника оперпоста. Несешь полную ответственность за все, что там произойдет, пока я здесь. Всех, кто в наличии, расставь на посты по боевому расчету номер один.

— Есть, товарищ капитан, все будет сделано, не сомневайтесь, товарищ капитан. Что там, на Аяк-Кала? Говорят, есть убитые и раненые?

— К сожалению, правильно говорят, — ответил Андрей, сам подумал: «Пусть только что прогремевший скоротечный бой с бандой прорвавшегося в пески Клычхана всего лишь стычка, эпизод по сравнению с грандиозными боями, проходившими на Сталинградском фронте, но это — тоже бой, в котором геройски встретили смерть техник-интендант Ковтун — веселый человек, любивший пошутить, старшина заставы и молодые новобранцы, толком не знавшие службы...»

Это было боевое крещение и для солдат оперпоста, может быть впервые в жизни осознавших себя воинами...

В кузове полуторки ехали Яков, Абзал, несколько солдат и сержант Усманов — инструктор с собакой.

У мостка на обочине дороги стали видны отпечатки лошадиных копыт. Яков постучал по кабине ладонью. Машина остановилась.

— Проверьте речку в обе стороны, нет ли следов по берегам, — сказал он инструктору.

Усманов и один из солдат спрыгнули на землю. Вслед за ними — повизгивавшая от нетерпения собака.

— Альма! След!..

Удерживая Альму на поводке, Усманов и солдат побежали вдоль реки в сторону от дороги.

Машина двинулась дальше.

Абзал, оставаясь в кузове у кабины, внимательно осматривался.

«Вот за кем нужен глаз да глаз, — невольно подумал Яков. — В пустыне прячутся Флегонт и Аббас-Кули. К ним идет Клычхан... Где-то в предгорьях Копет-Дага сброшены парашютисты. Всем этим группам надо или сходиться вместе или скоординировать свои действия. Какие? Ясно одно, что и Клычхану и Мордовцеву нужны разведка и связь, точная информация о расположении наших нарядов, а в скором времени понадобится и проводник. Кого, как не Абзала, «человека с той стороны», заложившего брата и таких калтаманов, как Ниязбеков, Яздан Шасов, попытаются они заполучить?.. Наверняка уже сейчас кого-нибудь к нему направили. Будут искать связь...»

— Товарищ капитан, — окликнул Кайманова Абзал. — Я думаю, надо подальше проверить берега. Может, воры погнали лошадей прямо по воде.

— От дороги к речке нет следов, — ответил Яков.

— Наверняка будут, — возразил Абзал. — Больше некуда их увести...

— Раньше ты не очень уверенно меня товарищем называл, — заметил Яков.

— Считал, что не имею права, — не сразу ответил Абзал.

— А сейчас?..

— А сейчас, когда война, в неуверенного стреляют с обеих сторон. Из заключения вернулся, сказал себе: с Клычханом больше не пойду. У него уж точно под пулями лягу...

— А теперь он сам сюда пришел. Так, что ли?.. А если так, будь уверен, кого-нибудь к тебе обязательно подошлет.

— Уже подсылал...

— Кого же? Вот это новость!

— Тангры-Берды приходил, сказал, жди, хозяин еще помнит, что ты на белом свете зажился, своих продавал...

— А почему не задержал Тангры-Берды? Почему нам не сказал?

— Как задержишь? У него — маузер, у меня — ничего. А сказать сразу сказал. Тебя тогда на Даугане не было, коменданту Ястребилову говорил...

Яков внимательно посмотрел на Абзала. По лицу пастуха нетрудно было понять, что ему известны отношения Якова с бывшим комендантом.

— К тебе наверняка еще придут, — сказал Яков. — Клычхановских бандитов вон сколько распугали...

— Знаю, что придут...

— Ну и что ты надумал?

— А ничего... На то ты и капитан, чтобы за нас, рядовых, думать... Вот, понимаешь, — безо всякого перехода продолжал он, — плохо у нас с сапожной мастерской. Как Ахмета на фронт забрали, сапоги починить некому. Пришлось самому косячки подбивать...

Абзал поднял ногу, затем другую, показывая подметки и каблуки недавно отремонтированных сапог.

— Да и гвоздей не хватило, — говорил он. — Видишь, на одном косячке четыре гвоздика, на другом — только три... Ты, что ли, притчу о семи гвоздиках рассказывал? Когда по ним нарушителя поймали...

— Загадки загадываешь, Абзал-ака? — пристально глядя на него, спросил Яков.

— На то ты и комендант, чтобы отгадывать. Только какие загадки, когда свои следы сам показываю.

— А гвоздики почему не до конца забил? — спросил Яков.

— Чтоб на камнях не оскальзываться. Чиркнешь по камню, тоже ведь след остается.

— Ладно, разберемся, что к чему, — сказал Яков.

«А не двойную ли игру затеял Абзал? — подумал он. — Тогда зачем этот разговор о косячках? Не зря же он подметки свои показывает?»

— Давай вспомним наш с тобой уговор, — сказал Яков вслух. — Надо будет, чтобы я или Галиев срочно тебя нашли, повесишь на дувале кошары какую-нибудь кошму...