Анатолий Чехов - Чёрный беркут

— Нам повезло, — едва увидев его, сказал Карачун. — Это Амангельды, лучший наш следопыт, старший бригады содействия соседней заставы Гаджи.

Спустя несколько минут они были уже возле карниза, на котором стоял Амангельды. Карачун спешился, предложил сойти с коней остальным.

— Салям, Амангельды-ага! — приветствовал он следопыта.

— Алейкум салям! — отозвался тот. — Смотрю, начальник, почему ваш ишак один домой пошел. Сюда от заставы кроме ишака трое на лошадях ехали, обратно — один ишак.

— Правильно сказал, яш-улы, — согласился Карачун. — Пограничники Шевченко, Чумак и дорожный мастер Бочаров на заставу не вернулись, а ишак с тюком контрабанды пришел. Людей надо искать.

Амангельды с достоинством кивнул головой. Во всей стати стройного и моложавого туркмена, в его проницательном взгляде было столько уверенности и спокойствия, что он невольно вызывал уважение.

Яков подошел к прославленному следопыту, сдержанно поздоровался. Он тоже увидел на тропе след ишака. Но мало ли ишаков бродит в горах? Откуда Амангельды знает, что именно этот ишак с заставы и что пошел он домой один?

— Ты присмотрись к Амангельды, — догадавшись, о чем думает Яков, вполголоса сказал Карачун. — Он еще мальчишкой у бая был чопаном, семьдесят два верблюда не только по кличкам, каждого по следу знал.

Амангельды легко поднялся в седло, направил лошадь по тропе вдоль ущелья. На седловине четко вырисовался силуэт Аликпера, подзывавшего всех к себе. Вслед за Амангельды и Карачуном подъехал к Аликперу и Яков, увидел пограничника, неуверенной походкой спускавшегося по тропе.

— Чумак! — воскликнул Карачун. — Что он, пьяный, что ли? А где Шевченко, где Бочаров?

Начальник заставы пришпорил коня, рысью пустил его вниз с седловины. Яков и остальные двинулись за ним.

Когда подъехали к остановившемуся у скалы Чумаку, увидели, что руки у пограничника в ссадинах, на стриженой, рассеченной чем-то голове запеклась кровь, а сам он едва стоит.

— Где Шевченко и Бочаров? Где винтовка? — сурово спросил Карачун.

— Товарищ начальник заставы... — начал было докладывать Чумак, но потом беспомощно опустил руки. — В общем, судите меня... Винтовку за кордон унесли...

— Шевченко и Бочаров где?

— Охотятся... Я не знаю, где они...

Пока неповоротливый Дзюба, исполнявший обязанности санитара, перевязывал Чумака, тот коротко рассказал обо всем, что произошло:

— Доехали мы шажком до зеленого отщелка. Ишак на поводу сзади шел. Смотрим, нет ли на карнизах козлов? У первого родника слышим: «шорк, шорк». Два человека вышли с контрабандой, без оружия. Мы их задержали...

Чумак замолчал, перевел дух. Маленькая голова его на массивном туловище послушно поворачивалась под руками бинтовавшего его Дзюбы. Чумак болезненно морщился. Карачун осуждающе смотрел на него. Еще бы: контрабандисты пограничника побили! Винтовку унесли! ЧП! Позор на весь отряд!

— Дальше, — тоном, не обещавшим ничего хорошего, сказал Карачун.

— А дальше командир Шевченко говорит: «То шаромыжники, оружия у них нет. Давай, Чумак, нам продукты, привяжи на ишака торбы с контрабандой, отконвоируй задержанных на заставу, а утречком вернешься».

— Мы и пошли. Ишак с торбами впереди, нарушители — за ним, я с винтовкой сзади. Ишак возьми и оступись. Нога у него между камнями попала, он — брык на бок. Нарушители к нему, а поднять вроде не могут. Я говорю: «Эх вы, шаромыги, ишака не поднимете». Ну вот... Только наклонился, а они меня камнем по голове... Ишаку, видать, ножом спину поранили, когда сумки срывали... Вырвался он, убежал... А винтовку унесли. Товарищ командир, что мне-то теперь будет?..

— Ладно, — сказал Карачун. — После разберемся, кто ишак. Товарищ Дзюба, передайте своего коня Чумаку, сами с Шаповалом останетесь у перекрестка троп на случай, если контрабандисты вздумают прорываться в город. Вы, товарищ Чумак, — на заставу. Скажете Галиеву, чтобы на попутной машине отправил вас в госпиталь. Остальным — в преследование. Амангельды-ага, Аликпер-джан, Яков Григорьевич, прошу помочь.

Яков окинул взглядом горы. На склонах — никого, кругом тихо. Но теперь эта тишина не могла его обмануть. Вчера — один контрабандист, сегодня — двое, а завтра — целая банда пойдет! Подсознательно тревожила мысль об Ольге, но то, в чем он принимал сейчас участие, было чрезвычайно важным, важнее всего остального. И Яков, немного отставший от пограничников, пришпорил коня.

— Не задерживайся, Яша! — крикнул ему Карачун. — Надо проработать след. Придется взбираться на Асульму. А там кручи такие, того и гляди, вниз полетишь.

К удивлению Якова, ни Карачун, ни Амангельды не стали идти шаг за шагом по следу, как сделал бы он сам. Рысью выскочив на сопку, они посовещались о чем-то и направили коней в сторону границы. Проехали с километр глубоким ущельем по узкой каменистой тропе и только в долине, куда выходили сразу несколько отщелков, спешились. Под каменной глыбой виднелась зеленеющая на общем буром фоне трава. Здесь был родник, к которому Яков приходил еще с отцом, когда тот брал его заготавливать сухую арчу. У родника, на влажной и рыхлой земле, — отпечаток чарыка. Амангельды и Карачун снова вскочили в седла, пустили лошадей галопом в сторону границы. Яков ни на шаг не отставал от них.

Все круче подъем. Кони устали. Из-под их копыт с шумом летят камни. Всадники снова спешились, повели коней в поводу. Наконец вышли к плато. Тропа, теряясь в траве, тянулась теперь вдоль границы. Ехавший впереди Амангельды время от времени слезал с коня, внимательно осматривал землю. По каким-то едва уловимым, одному ему известным признакам он отыскивал след там, где, казалось бы, вообще ничего нельзя было рассмотреть. Яков наблюдал за ним с таким же ревнивым чувством, с каким следил за гарцевавшим на коне Аликпером.

Справа от тропы — каменные плиты, похожие на сдвинутые вместе накаты блиндажей. Скалы поросли в расщелинах жесткой и сухой, шелестевшей на ветру травой. За скалами, далеко внизу, раскинулась широкая долина с небольшими квадратами полей на склонах гор, с извивающейся по ущельям и кое-где появляющейся на перевалах серой лентой дороги. Жаркое марево струилось над нагретыми камнями, воздух казался текучим, но видимость была отличная. Казалось, до ближайшего перевала рукой подать. На самом деле Яков знал, что до рыжих, выгоревших на солнце гор, поднимавшихся за долиной, десятки верст.

Знакомые с детства карнизы, по которым даже горные козлы проходят с трудом, уступами опоясывали склон горы. Здесь была уже сопредельная территория, земля соседнего государства. Впервые Яков был так близко от линии границы. А сколько раз нарушали ее контрабандисты! Одни для того, чтобы продать бурдючок коурмы и утащить к себе мешок спичек — «сделать оборот» по мелочи; другие с оружием в руках пробивали путь к сотням тысяч рублей, несли опий.