Шандор Радо - Под псевдонимом Дора: Воспоминания советского разведчика

Я уже рассказывал о работе Сони в Швейцарии, также как и о конспиративных делах других наших немецких товарищей-антифашистов. Теперь мне хочется дополнить свои личные воспоминания о Соне ее собственными воспоминаниями и свидетельствами ее друзей.

Рут Вернер — дочь прогрессивного немецкого ученого-экономиста Рене Роберта Кучинского. Марксистские взгляды отца, его идейная убежденность оказали сильное влияние на девушку, и с молодых лет она связала свою жизнь с борьбой за дело рабочего класса. Вступив в 1926 году в ряды Коммунистической партии Германии, стала выполнять различные партийные поручения. Несмотря на полную победу русской революции, империалистические державы не могли примириться с рождением Советской России, продолжали свои атаки. Злобная клевета в прессе, экономическая блокада, диверсии и пограничные конфликты — все годилось, лишь бы подорвать и без того трудную жизнь страны Октября.

В эти годы юная берлинка Рут Вернер с толовой, что называется, окунулась в политическую работу. Дома ее почти не видели. Все личное, что обычно интересует девушку ее лет, было забыто, отвергнуто. Она то принимает участие в молодежных диспутах, утверждая в спорах правду о социалистической России, разоблачая клевету и сплетни, то разъезжает по берлинским заводам, где распространяет среди рабочих отпечатанные произведения Ленина. Вечерами же сама допоздна засиживается за этими книжками — новейшим революционным словом в марксистской науке.

А каким удивительным и незабываемым стал для нее день 7 ноября 1927 года: 10-летие Октября весь рабочий Берлин отметил огромной манифестацией! Вместе с другими коммунистами Рут тоже готовила этот праздник. Она шла под красными флагами демонстрантов в первой шеренге колонны ее родного района Целендорфа, плечом к плечу с верными товарищами, и была счастлива. А завидовала лишь одному человеку — отцу, потому что он в этот день находился в Москве, на Красной площади, в составе немецкой делегации…

В начале 30-х годов Рут, уехав вместе с мужем Рольфом, архитектором по профессии, на работу в Китай, не отходит от дел — посылает в Берлин корреспонденции для центрального органа КПГ газеты «Роте Фане», сотрудничает в китайском марксистском журнале, редактируемом Лу Синем, печатая в нем статьи о немецком рабочем движении.

И вот наступает день, перевернувший, без преувеличения, всю жизнь молодой немецкой коммунистки,— встреча с Рихардом Зорге, знаменитым советским военным разведчиком, чье настоящее имя и дела стали известными многие годы спустя. Он посмертно удостоен звания Героя Советского Союза, в честь его памяти названа одна из улиц Москвы.

А тогда, как описывает эту первую встречу сама Рут, перед ней на пороге квартиры, в Шанхае, стоял безымянный мужчина, высокий, с располагающей к себе внешностью: густые, вьющиеся волосы, глубокие морщины на лице, очень синие глаза, опушенные темными ресницами, красиво очерченный рот.

Беседа длилась не более получаса. Получив согласие Рут принять участие в подпольной работе, Зорге предупредил об ответственности и всяких опасностях, выпадающих на долю конспиратора, и рекомендовал молодой женщине это как следует обдумать: пока она еще может отказаться, и никто ее не упрекнет. Когда же Рут высказала свое твердое желание, Рихард обстоятельно обсудил с ней интересующий его вопрос.

Первое задание показалось Рут совсем несложным и заключалось в следующем. Она должна помочь Рихарду в организации встреч с нужными ему людьми: лишь предоставить отдельную комнату, но участия в тайных разговорах пока не принимать. Казалось бы, чего проще! Но на деле все получилось не так-то просто. Вернеры, не обзаведясь еще собственной квартирой, временно жили у своего земляка — представителя одного из германских промышленных концернов в Шанхае. Отношения у них с хозяином дома сложились более чем дружеские. И все-таки требовалась строжайшая конспирация: ни представитель концерна, ни прислуга, ни даже Рольф — муж Рут — не должны были знать, что за люди посещают ее время от времени, чем они занимаются. Приходилось обманывать, играть, держать ушки на макушке, как любил говаривать Рихард. Ведь малейшая оплошность, потеря бдительности грозили провалом явки, арестом, гибелью товарищей. Шанхайская охранка славилась жестокостью. Лиц, заподозренных в шпионаже, забивали на допросах до смерти, а головы казненных выставлялись на кольях у городской стены — для устрашения.

В день знакомства Зорге назвался, разумеется, вымышленным именем, а Рут Вернер дал потом псевдоним «Соня». С той поры в шифропереписке с Центром ее так и звали. Возможно, Рут пожелала сохранить за собой это конспиративное имя в память о ее первом русском руководителе и наставнике. Во всяком случае, она не изменила его на всем многотрудном своем пути военной разведчицы, который закончился, к счастью, благополучно.

Находчивая по натуре, Соня придумала хорошее прикрытие для явочной шанхайской квартиры Зорге. Начав изучать китайский язык, она заявила мужу, что самостоятельно ей не одолеть столь сложный предмет,-надобны учителя. Рольф согласился оплачивать уроки жены. И вот так, под видом преподавателей китайской литературы и языка, к Вернерам стали наведываться товарищи Зорге. А другие его люди появлялись в качестве новых знакомых Рут, когда супруги устраивали званый обед или ужин. Внизу, в столовой, гости ели, вели оживленные разговоры, слушали музыку, а комнаты дома наверху предоставлялись в распоряжение Рихарда с друзьями, где они могли обсуждать свои особые дела, спускаясь время от времени в столовую к хозяевам и гостям, дабы участвовать в общей беседе. Такие приемы легализации свиданий разведчиков, примененные Соней, отводили подозрения шнырявших повсюду полицейских агентов и внимание излишне любопытных соседей.

Но среди тех, кто приходил в дом представителя германского концерна открыто, бывали и иные, которым совсем не стоило показывать своего лица посторонним. Эти появлялись ночью и входили только после того, как получали условный сигнал Сони. Смелые, прекрасные товарищи, не боявшиеся рисковать жизнью! Их Рут запомнила навсегда… Юная прелестная китаянка — дочь высокопоставленного гоминдановского генерала, проклятая им за то, что вышла замуж за рабочего, приносившая важные для Рамзая — Зорге сведения… Студенты Хан и Венг, тоже помогавшие ему… Кто были другие ночные посетители, Соня узнала много лет спустя: радист Макс Клаузен, японский писатель и журналист Ходзуми Одзаки, ближайший соратник Рихарда, казненный вместе с ним… Фред — жизнерадостный отважный Фред! — она радостно удивилась, опознав уже после войны его по фотографии в группе испанских добровольцев: знаменитый генерал Клебер, один из героев Мадрида, — вот кем, оказывается, был Фред!.. Или вот еще — Пауль: тоже боевой командир и комиссар, но уже времен русской революции, а потом—слушатель московской военной академии, владевший шестью языками… Кому-то из них явочная квартира Сони, быть может, спасла тогда жизнь… А в один из дней позвонил Зорге — он прощался: