Владимир Царицын - Аура цвета индиго

А потом была разведшкола, Илия, Джамалтар, остров Штольца… Адрес Сашки Данцова (оперативный позывной «Дантист») стал известен немногим.

- Смотри! – воскликнул Скиф, отрывая Дантиста от воспоминаний.

В прорехах между виноградными лозами ярко вспыхивали огни.

Дантист и Скиф вышли из беседки и увидели огромное огненное слово, коряво выведенное на темном вечернем небе:

«ПАРАЛЕЛИ»

- Андрюха балуется, - высказал предположение Дантист.

- Говнюки, - выругался Скиф. – Глупостям всяким обучились, а русского языка не знают.

- Они просто начали его забывать, - грустно сказал Дантист.

В огненном слове не хватало одной буквы «Л».

Комнаты, которые выделили Дантисту и Скифу для ночного отдыха, были похожи на клетушки институтской общаги. Дантист в бытность свою студентом медицинской академии был завсегдатаем общежития, хотя имел шикарную трехкомнатную квартиру с хорошим ремонтом, мебелью и полным набором бытовой техникой. Мама укатила за границу с Джоником когда Сашке исполнилось двадцать три года, три из которых он уже отслужил в морской пехоте на Тихом Океане. Теперь Сашка учился на втором курсе лечебного факультета в вышеназванной академии. Об этих комнатушках у Дантиста сохранились самые теплые воспоминания. В них они гуляли с однокашниками после сессий, отмечали все студенческие праздники: день медицинского работника, Татьянин день, медиану и прочие. В них он проводил бурные ночи со своими подругами - студентками и… «нестудентками». Весело было. Весело и беззаботно…

Этой ночью спать не хотелось совершенно.

Было душно.

Дантист распахнул настежь окно и встал, подставив обнаженное тело под упругий прохладный ветерок.

Все сходилось к тому, что миссия в Берберре-2 заканчивалась, и заканчивалась полным провалом. Они разоблачены. И не удивительно: затевать что-либо тайное среди ясновидящих все равно, что играть в футбол на минном поле. Но разоблачение – это еще не самая большая неудача. Вывезти детей из «зоны» и доставить на родину казалось невыполнимым заданием. Невыполнимость заключалась в том, что дети не хотели возвращаться в родительские дома. Эти дома были тесны для них! Да что дома, им был тесен мир, в котором они жили. Их манили и звали к себе другие миры – параллельные, перпендикулярные - другие, одним словом.

Внизу за окном шелестела листва деревьев. В комнате было тихо.

Вдруг кто-то легонько прикоснулся к его плечу. От неожиданности Дантист вздрогнул.

Дверь он не запирал, зачем? Но он и не слышал как она скрипнула, пропустив в комнату ночного гостя, не слышал шагов у себя за спиной, даже не почувствовал, что кто-то вошел.

Дантист повернулся и чуть не вскрикнул: перед ним стояла Бажена.

- Не пугайся. Я не та, о ком ты подумал сейчас, - произнесла девушка голосом тихим и до боли знакомым, похожим на голос той единственной любимой, которой больше нет.

- Кто ты?!

- Ольга. Просто я похожа на ту, что живет в твоих мыслях. Такое совпадение…

- Откуда ты это знаешь?

- Я знаю о тебе все.

Дантист во все глаза смотрел на Ольгу. Те же не очень густые пряди светлых волос. Те же веснушки, едва различимые на болезненно бледном лице. Нос с небольшой горбинкой, пухлые детские губы…

Ольга Ивашова, сестра-близнец Алексея. Теперь Дантист понимал, почему лицо парня показалось ему знакомым. Ольга – вылитая Бажена.

- Как ты вошла сюда? – спросил Дантист. – Я не слышал, как отворилась дверь.

- Мне не нужны двери. Я могу проникнуть куда угодно.

- Я не звал тебя, - сказал Дантист, набрасывая на плечи рубашку. – Зачем ты пришла?

- Я хотела поговорить с тобой. Почувствовала, что ты не можешь уснуть. Прости. Если хочешь, я уйду… - Ольга сделала шаг назад.

- Нет, - слишком поспешно ответил Дантист, испугавшись, что видение исчезнет и больше никогда не появится. – Останься, пожалуйста. Садись, - он указал рукой на единственное кресло. Сам сел на кровать, не в силах отвести взгляда от ночной гостьи.

Ольга улыбнулась и забралась в кресло с ногами. Так сидела Бажена у себя в коттедже за компьютером.

На Ольге была длинная ночная рубашка, почти прозрачная. Под рубашкой ничего не было, только ее худенькое и угловатое как у Бажены тельце. В комнате царил полумрак, и Дантисту оставалось только гадать какого цвета глаза у Ольги. Синие как у его Бажены или серые? А может быть зеленые?..

- О чем ты хотела поговорить со мной? – спросил он.

- О нас. О тех ребятах кто не желает возвращаться домой.

- Ты хочешь объяснить мне, почему вы не хотите возвращаться? Не нужно. Думаю, я понял причину. Не могу сказать, что согласен с вашим нежеланием возвращаться, но я понял.

- Я знаю, что ты все понимаешь.

- Тогда о чем говорить?

- Понять мало. Я хочу, чтобы ты нас простил. Я пока не знаю, вернешься ли ты в свой мир, но ты должен передать тем, кто вернется… Наши родители должны знать: с нами все хорошо. Пусть и они простят нас.

- Я передам, - пообещал Дантист. – Но почему ты решила, что я могу не вернуться?

- Ты можешь захотеть остаться в параллельном мире…

- Это вряд ли, - покачал головой Дантист.

- И еще… - Ольга вдруг замолчала.

- Что?

- Может быть, ты останешься здесь… - Ольга покинула кресло и перебралась на кровать рядом с ним. Дантист ощутил исходящий от ее худенького тела жар, но несмотря на жар, вдруг похолодел и замер.

- Я не хочу, чтобы ты возвращался в мир, где тебе плохо, - прошептала Ольга, приближая свое лицо к его лицу. – Ведь тебе плохо там, я знаю это. Ты страдаешь. Я могу забрать у тебя твои страдания. Я могу утолить твои печали, я могу погасить пожар, бушующий в твоем сердце. Тебе больно. Я могу убрать из твоего сердца эту боль. – Лицо Ольги все ближе, ближе… Александр растворяется в ее глазах - бездонных и зовущих как ночное небо. - Я хочу, чтобы ты остался здесь со мной. Навсегда… Я люблю тебя, Саша. Я хочу быть твоей…

Ольгины губы приближались к его губам. Они пахли клубникой с молоком. На Дантиста накатило. Он обнял девушку за плечи и прижал к себе, стал жадно целовать ее губы, щеки, волосы, шею. Дантиста лихорадило, он не отдавал себе отчета в действиях. Легкая ночная рубашка упала с худеньких плеч, обнажив маленькие упругие груди с темными твердыми сосками. Он стал целовать их, сходя с ума от желания. Целуя и лаская Ольгу, Александр думал, что целует и ласкает ту другую, которая снова вернулась к нему и останется с ним навсегда.

- Винтик, - шептал он, – мой маленький любимый винтик. Ты вернулась… Я так ждал встречи с тобой…

Неожиданно тело девушки напряглось. Она уперлась в грудь Дантисту руками и отстранилась.

- Я не Бажена. Я – Ольга, - она отрицательно качала головой, глядя ему в глаза.