Владимир Царицын - Уфолог

- О чем задумался? Считаешь себя предателем? – Данович будто бы читал мысли напарника. – Не переживай. Ты не совершил ничего дурного. Чем ты занимался в Бюро?.. Служил Отечеству. А чем бу-дешь заниматься теперь?

- Служить Отечеству, - угрюмо произнес Макс.

- Вот именно. Главная задача не изменилась…

Максу не хотелось сейчас рассуждать о нравственности. Он решил поменять тему разговора и спросил:

- Тимур, а ты знаешь этого человека, того, кому ты отдал на хране-ние наши ксивы? Таможенника?

- Он не таможенник, - ответил Данович. - Он такой же сотрудник Агентства, как мы с тобой. Его имя Вепрь. Я не знаком с ним лично, в том смысле, что мы не дружим, но знаю о нем многое. Вепрь – лич-ность легендарная. Сколько, думаешь, ему лет?

- Лет пятьдесят пять. Ну…, может, шестьдесят.

- Почти угадал… Вепрю за семьдесят, он в Конторе уже полвека. А в аэропорту стал работать после того, как врачи порекомендовали ему вести менее активный образ жизни.

- А до аэропорта?

- Об этом не принято говорить. Но все говорят. Часть этих разгово-ров легенды. Кое-что соответствует действительности, кое-что - вы-думка или приукрашивание. Людям нужны герои, вот и придумывают всякое… Но Вепрь на самом деле герой. Впрочем, каждому из нас, спецагентов, за годы службы возможность погеройствовать не раз представится. И про тебя тоже лет эдак через десять молодые со-трудники начнут легенды складывать.

- А что говорят про Вепря?

- Вепрь работал, в основном, по юго-восточному региону. Однажды в Илии его чуть не съели принц Гуарам со своей свитой. Удалось сбе-жать. А в северной Корее он провел в застенках Ким Вон Чена четыре года.

- Тоже сбежал?

- Агентство выкупило.

- А почему Вепрь? – спросил Макс.

Данович пожал плечами.

- У нас у всех есть оперативные позывные, - сказал он. – Иногда оперативный позывной является производной от фамилии или от имени, иногда – по аналогии с характером человека или с его увлече-нием. Иногда просто – потому, что так решило начальство. По-разному бывает.

- А твой оперативный позывной?

- Дантист.

- Дантист? – удивленно произнес Макс и, поиграв в уме с этим сло-вом, довольно улыбнулся: – А, я понял! Потому, что ДАНович ТИмур СТаниславович?

- Скорее, наоборот, - сказал Дантист, и, заметив непонимание на лице напарника, пояснил: - У нас много имен и фамилий. Новое зада-ние – новая легенда – новое имя. Наши настоящие имена знают не-многие. Да я и сам иногда забываю, как меня звать на самом деле… А позывной решает многие вопросы. А ты, Макс? Какой позывной хотел бы себе взять? Или не думал на эту тему?

- Однажды Карачун окрестил меня Боливаром.

- Как? – Дантист снисходительно улыбнулся. – Симон Боливар лич-ность конечно известная и уважаемая, но в нашей разговорной речи это имя ассоциируется с лошадиной кличкой. Это очень символично, что Карачун так окрестил тебя - ты был его рабочей лошадкой.

- О полковнике Карачаеве попрошу плохо не говорить, - обидев-шись за бывшего шефа, резко заявил Макс.

- Извини.

Они закурили и немного помолчали.

- Ты все же подумай над позывным, - сказал Дантист немного пого-дя. – Позывной – это, как правило, на всю жизнь.

- Хорошо, я подумаю…

Создавшуюся неловкость разрушило объявление посадки. Багажа у них не было, а из ручной клади - только матерчатый баул у Макса и кожаный кейс у Дантиста. Вместе с другими пассажирами, русскими и иностранцами, белыми, черными и желтыми, не было только ни одно-го зеленого, они прошли по длинному рукаву перехода и ступили на борт аэробуса, улетающего в Лурпак.

Ночная жизнь Айзенбурга, столицы благословенного Лурпака, ока-залась настолько бурной, даже бурлящей, что видавший виды моск-вич Макс был совершенно ошарашен. Улицы были ярко освещены ог-ромным количеством галогеновых и люминесцентных ламп, фарами автомобилей и светом, льющимся из окон жилых домов, витрин кафе, ресторанов и бесчисленных круглосуточных супермаркетов. Все ноч-ное небо было заполнено голографическими картинками рекламы, вспыхивающими и меняющимися одна за другой. Макс подумал, что днем здесь менее светло, чем ночью. Все улицы были заполнены медленно двигающимися автомобилями, а пешеходные тротуары ве-селыми и шумными людьми. Многие из прогуливающихся (Макс с удивлением заметил, что среди прогуливающихся немало детей раз-ного возраста, даже совсем маленьких) в руках держали горящие бен-гальские огни или искусственные факелы.

- Это что, - спросил он у Дантиста, - фиеста?

- Фиеста, длиной в жизнь, - ответил Дантист. – Праздники в столице не прекращаются ни на один день. Понедельник ничем не отличается от воскресенья, а среда от пятницы.

- А когда же они работают?

- А они не работают. Днем спят, ночью тусуются и тратят деньги.

- Невероятно…

Люди все шли, и каждый улыбался им навстречу.

Эти улыбки…, они обрушились на Макса еще в здании аэровокзала Айзенбурга. Макс, более привыкший к хмурым выражениям лиц своих сограждан, почувствовал себя неуютно. Данович, заметив нервоз-ность напарника и сразу поняв ее причину, пояснил:

- Все нормально, Макс. Они улыбаются просто так.

- Зачем? Рады меня видеть?

- Это правило хорошего тона. Столкнувшись взглядом с человеком, даже незнакомым, цивилизованные люди улыбаются, чем выражают свое расположение. Они не задумываются над этим, все происходит автоматически.

- А зачем мне их расположение?

Дантист пожал плечами. Макс насупился и проворчал:

- Значит, я нецивилизованный человек. Если на меня с улыбкой пя-лится какой-то придурок, я начинаю задумываться – а не забыл ли я застегнуть ширинку после сортира. И это тоже происходит автомати-чески…

Макс вертел головой во все стороны. Возможно где-то здесь, в этой человеческой толчее, похожей на кипящее варево из светлячков, за-терялся один маленький светлячок по имени Альбина. Возможно, она веселится с другими, такими же, как она, светлячками, расставаясь со своей беспечной независимой жизнью, и готовится стать добропоря-дочной любящей мамашей и верной женой. Возможно…

- Процентов семьдесят из всех, находящихся в заведениях и на улицах Айзенбурга - приезжие, - продолжал Дантист, – туристы, прие-хавшие в Лурпак оттянуться на полную катушку и растрясти свои ко-шельки. В столице Лурпака более тысячи казино, а сколько здесь ба-ров, бистро и ресторанов я не знаю, наверное, несколько тысяч. Кро-ме того, куча разных аттракционов, парков, бассейнов, дискотек, че-тыре постоянно действующих ярмарки. Короче говоря, есть, где день-ги оставить.

- А как же мы здесь работать будем? – спросил Макс. - Тоже по но-чам? Днем-то мы здесь будем заметны, как два тюленя на льдине. Нас в два счета срисуют.

- Можешь не волноваться по этому поводу, - успокоил его Дантист. – Нам в Айзенбурге делать нечего. Мы с тобой будем работать в дру-гом, более тихом городе, в Бенкельдорфе. От Айзенбурга сорок во-семь километров. Именно там находится офис интересующего нас Инвестиционного Фонда и именно туда должен припожаловать госпо-дин уфолог со своим контейнером, если уже не припожаловал. Сейчас возьмем какую-нибудь малолитражку на прокат и двинемся в Бен-кельдорф. А по улицам столицы я повел тебя с ознакомительной це-лью. Считай это бесплатной экскурсией.