Владимир Царицын - Уфолог

Пройдя через процедуру идентификации личности и ответив на во-прос охранника, куда он направляется, Макс предстал перед строгим взглядом своего нового начальника. Трезвость и чистая, без нецен-зурных выражений, речь выгодно отличала полковника Черемных от Карачуна.

- Собственно говоря, Максим, я вызвал вас сюда не для того, чтобы услышать отчет о выполнении задания, - сказал Зиновий Андреевич, пожав протянутую руку Макса. – В целом, я осведомлен об итогах ра-боты по делу «Уфолог». Форма, по которой оформляются письменные отчеты, Вам пока не известна. Составите отчет вместе с напарником, когда он вернется из Лондона. Я хотел с вами познакомиться, так ска-зать, увидеть лично и… оценить. – Полковник Черемных слегка накло-нил набок лобастую голову и прищурился. – Дантист о Вас хорошо отозвался. Могу поздравить – стажировка была короткой, но будем считать, что она прошла успешно и теперь вы разведчик. За те двое суток, что вы провели в Лурпаке, вы, Максим доказали, что умеете ра-ботать в команде, принимать самостоятельные решения, неплохо владеете собственным телом и нервами. Крепкие нервы в нашей ра-боте, пожалуй, важнее тренированных мышц и знания правил и прие-мов ведения боя. – Макс решил, что сейчас ему прочтут лекцию о том, какими качествами должен обладать настоящий разведчик, но пол-ковник вдруг спросил: - А вы какого мнения о людях, с которым при-шлось работать?

- Самого хорошего. Тимур Данович – очень опытный и знающий че-ловек, но мы с ним не очень… сблизились. Закрытый он какой-то. И холодный.

Полковник кивнул головой и закурил, указав Максу на кресло рядом с журнальным столиком, на столике стояла массивная хрустальная пепельница и лежала пачка сигарет, которыми его уже угощал однаж-ды Дантист.

- Можете курить, - сказал Зиновий Андреевич. – А другие?

- С Фридрихом Богером непосредственно работать не пришлось, - ответил Макс. – А Харизма…

- Что?

- Жаль парня. Ему бы еще в казаков-разбойников играть, а он…

- Людей убивает?

Макс промолчал.

- У парня трудная судьба. И трагическая. Когда Сереже, настоящее имя Харизмы – Сережа Муромцев, так вот, когда Сереже было шесть лет, его родителей убили. Прямо на его глазах. Семья Муромцевых возвращалась из заграничной командировки. Их убили в купе поезда. Мальчишке удалось убежать, прибился к цыганам и четыре года ски-тался с ними по городам и селам России. Потом осел в Саратове. Стал беспризорником, воровал. Часто приводился в милицию, устраи-вали его в детские дома, но он оттуда сбегал.

- А потом его подобрали люди из Агентства?

- Не подобрали, разыскали, - мягко поправил Макса полковник Че-ремных. - Родители Сережи были дипломатами, но имели некоторое отношение к нашей организации.

- И много таких ребят работает у вас?

- Таких, как Харизма мало, - уклончиво ответил полковник.

- Я бы с ним еще поработал, - сознался Макс.

Полковник пристально посмотрел на Хабарова.

- Харизма служит не в моем подразделении, - сказал он. – Но, в принципе, это вопрос решаемый. Честно говоря, я думаю о создании группы. Дело в том, Максим, что у нас, я имею в виду свое подразде-ление, одиночек нет. Все операции проводятся в составе групп из че-тырех-пяти человек.

- А Дантист? – спросил Макс.

- Дантист был в отпуске. Группа, в которой он работал, распалась. Теперь надо создавать новую.

В аэропорту Хитроу Дантист не стал брать машину на прокат, по-ехал на такси.

В это время года, середина июля, даже хмурый Лондон выглядел ярко и празднично. Солнце щедро поливало улицы, радужно отража-лось в окнах домов и огромных стеклах двухэтажных автобусов. Даже некоторые прохожие, невзирая на многовековые пуританские тради-ции, оживленно разговаривали и улыбались.

С водителем Дантисту повезло: выслушав адрес, он молча кивнул и за всю дорогу не проронил не слова, верно определив, что пассажир к разговорам на вечные темы, то есть о погоде и внешней политике не расположен.

Вдоль кладбищенского забора стоял ряд серых двухэтажных зда-ний, все первые этажи которых были заняты магазинчиками, торгую-щими свечами, оловянными и гипсовыми распятиями, венками и про-чей ритуальной атрибутикой. Попросив водителя остановить машину возле одного из таких магазинов, Дантист вышел и отпустил такси, по-том зашел в магазин.

В глубине помещения, за прилавком, сидела дородная женщина не первой молодости и вязала, спицы мелькали в ее руках.

- Здравствуйте миссис Паркер, - поздоровался Дантист. Женщина оторвалась от своего занятия и приветливо улыбнулась, вставая и подходя к нему, лицо ее было круглым, румяным и добрым.

- А, сэр Алекс! Доброго вам здоровья.

Дантист улыбнулся одними губами и сказал:

– Вот я и снова у вас. И мне как всегда: три восковых свечи и букет белых лилий.

Женщина положила на прилавок три тонких и длинных восковых цилиндрика и ушла в соседнюю комнату за цветами. Дантист осмот-релся. Здесь ничего не менялось уже более трех лет – те же шторы на окнах, серые, с черными траурными лентами, то же бронзовое распя-тие в углу, подсвеченное двумя старинными канделябрами с дюжиной свеч на каждом, тот же специфический запах скорби и памяти, та же тишина…

Миссис Паркер вернулась, неся в руках букет белых лилий.

- Извините, сэр Алекс, сегодня цветы и свечи обойдутся вам на полтора фунта дороже, - произнесла она извиняющимся тоном. - Це-ны выросли со дня вашего последнего визита. Сами понимаете - ин-фляция…

- Ничего, - успокоил ее Дантист, доставая деньги. – Полтора фунта меня не разорит, а инфляция – процесс от нас не зависящий. Как здо-ровье сэра Томаса? Не подыскал ли еще себе замену?

- Ну что вы, сэр Алекс! О какой замене вы говорите? Томас, он же без своей работы и дня не проживет. Не может он без своих покойни-ков, никак не может. Ему на кладбище веселее, чем в гостях. Мы на рождество, сразу после вашего последнего приезда, к дочери в Париж ездили. Погостить толком не удалось. Этот старый трудоголик на тре-тий день домой запросился. Только неделю-то всего и погостили у до-чери. Я хоть с внучками понянчилась…

- Значит старый добрый Томас на боевом посту?

- А где ж ему быть?

Дантист расплатился за покупку, вышел из магазина и войдя в кладбищенские ворота по боковой аллее направился вглубь кладби-ща. Увидав его издали, сторож Томас Паркер, расплылся в улыбке и приветственно помахал рукой.

- Фотографию я приделал, как вы просили, сэр Алекс, - сообщил он после того, как они поздоровались, крепко пожав друг другу руки. – А еще отремонтировал проводку, поменял выключатель и поставил бо-лее мощный светильник. Теперь там светло как днем.

- Спасибо, сэр Томас, - поблагодарил Дантист. – Вы лучший клад-бищенский сторож, которого я когда-либо встречал.