Алистер Маклин - Цирк

— Ну, да это не важно. Сейчас нужно решить, что нам делать. Ручаюсь своей карьерой, вы находитесь под вражеским наблюдением. — Адмирал помрачнел. — Если моя карьера еще будет чего-то стоить к тому времени, когда все это кончится, — добавил он, помолчав.

— Мне казалось, что мы уже все решили. — Голос Ринфилда вновь прозвучал довольно резко. — Вы же слышали, что я сказал там, в цирке. И вы слышали, что сказал Бруно. Мы едем.

Адмирал задумчиво посмотрел на собеседника.

— Со вчерашнего вечера ваше отношение заметно изменилось. Точнее, ваша решимость заметно окрепла.

— Не думаю, что вы меня верно поняли, сэр, — терпеливо пояснил Ринфилд. — Цирк — это моя жизнь, это все для меня. Если кто-то задевает цирк — он задевает лично меня. И наоборот. Несмотря на затруднительное положение, мы имеем одну крупную карту.

— Я что-то упустил?

— Бруно по-прежнему вне подозрений.

— Я это знаю. Именно потому, что я хочу, чтобы он оставался чист, я и прошу вас принять на работу в цирк одну нашу сотрудницу. Ее зовут Мария Хопкинс, и хотя сам я ее не очень хорошо знаю, но доктор Харпер заверил меня, что она очень толковый агент и что ее верность не вызывает никаких сомнений. Ей предстоит влюбиться в Бруно, а ему — в нее. Нет ничего более естественного. — Адмирал печально улыбнулся. — Был бы я на двадцать лет моложе, я бы сказал, что нет ничего проще. Девушка действительно очень привлекательна. Таким образом, Мария сможет связываться с Бруно, с вами и с доктором Харпером, а до вашего отъезда и со мной, не вызывая ни у кого подозрений. Она могла бы работать у вас наездницей, а? Эта была идея Фосетта.

— Вряд ли. Возможно, девушка неплохо держится на лошади, но цирк — не место для любителей. Да любой из моих артистов сразу же поймет, что она никогда не работала в цирке. Это самый верный способ привлечь к ней внимание.

— Что вы предлагаете?

— Когда мы были с Фосеттом в вашем борделе, он упомянул, что хотел бы пристроить в цирк своих людей, и у меня было время подумать. Это нетрудно устроить. Через несколько недель моя секретарша выходит замуж за очень странного парня, который не любит цирк, так что она уходит. Это все знают. Мария может стать моей секретаршей. В таком случае у нее всегда будет повод связаться со мной, а через меня с вашим доктором и с Бруно, не привлекая никакого внимания.

— Превосходно! Прошу вас завтра же дать в газету большое объявление о том, что цирку требуется доктор, который должен будет сопровождать труппу во время гастролей по Европе. Я знаю, что обычно цирки не набирают медицинский персонал таким образом, но у вас очень мало времени и нет возможности найти врача через знакомых медиков. Это должно быть ясно из объявления. Все сразу поймут, что вы ищете врача, не имея никого на примете, и что назначение будет делом случая. Вероятно, вы получите немало предложений, ведь турне вроде вашего может стать хорошим отдыхом для медика, только что закончившего интернатуру. Но вы, разумеется, отдадите предпочтение доктору Харперу. Он давно не занимался медицинской практикой, однако, если очень понадобится, сумеет найти в аптечке аспирин. Я шучу. Самое главное, Харпер на редкость умен.

— По вашим словам, Пилгрим и Фосетт тоже были умны.

Адмирал раздраженно махнул рукой.

— Хоть и говорят, что Бог троицу любит, но это не значит, что должны случиться три несчастья. Судьба переменчива. Оба погибших знали, что рискуют. Знает это и Харпер. Так или иначе, он вне подозрений, поскольку не был связан с цирком.

— Вам не приходило в голову, что «они» могут проверить, есть ли у Харпера медицинская подготовка?

— А вам не приходило в голову, что я мог бы успешнее, чем вы, руководить цирком в качестве его директора и владельца?

— Сдаюсь. Я сам напросился на это.

— Не буду спорить. Вот еще два соображения. Первое: у них нет никаких причин проверять именно доктора Харпера из всех ваших сотрудников. И второе: его подготовка безупречна: он консультант в прекрасной клинике, и для него эта поездка — удобный способ без особых затрат провести часть своего академического отпуска. У него выше квалификация и больше опыта, чем у любого из претендентов, которые могут обратиться по объявлению. Вполне естественно, что вы выбрали именно его. Вам просто повезло, что вы его заполучили.

— Но если Харпер не практикует…

— Он является консультантом в больнице. В одном из наших филиалов.

— Для вас нет ничего святого?

— «Ничего» — это некоторое преувеличение. Как скоро вы сможете отправиться в путь?

— В путь?

— Я имею в виду, в Европу.

— У меня уже есть предварительный маршрут и график с датами. Это не проблема. Еще три дня мы проведем здесь, потом нам нужно посетить три города на восточном побережье.

— Отмените эти поездки.

— Отменить? Мы никогда не отменяем гастролей. Понимаете, у нас есть договоренности, уже арендованы помещения, заказана реклама, заранее проданы тысячи билетов…

— Мистер Ринфилд, компенсация будет очень щедрой. Обдумайте, какая сумма вам потребуется, и эти деньги завтра же будут переведены на ваш банковский счет.

Ринфилд не собирался ломать руки от отчаяния, но, по крайней мере, попытался оказать некоторое сопротивление:

— Нас ежегодно приглашают в эти города и замечательно принимают…

— Удвойте сумму компенсации. Отмените все. Через неделю в Нью-Йорке вас будет ждать теплоход. Когда вы примете на работу доктора Харпера, он позаботится о прививках. Если у вас будут проблемы с визами, мы вам немножко поможем. Лично я не предвижу никаких проблем со стороны посольств и консульств восточноевропейских стран — они просто жаждут вас заполучить. Я сам собираюсь сегодня посмотреть ваше вечернее представление. Восхитительная мисс Хопкинс тоже будет в цирке, но не со мной. Пусть кто-нибудь покажет ей цирк, но только не вы сами.

— У меня есть очень смышленый племянник.

— Прекрасно! Ничего ему не рассказывайте. Пусть он будет ее гидом, ведь так естественно познакомить нового секретаря с реальной обстановкой ее нового места работы. Пусть представит девушку нескольким лучшим артистам. Разумеется, включая Бруно. Он должен знать о предстоящем знакомстве заранее.

Генри Ринфилд казался скорее сыном Теско Ринфилда, чем его племянником, хотя действительно приходился ему племянником. У него были те же темные глаза, то же худое лицо ученого, тот же быстрый ум. Конечно, до дяди ему было далеко, но все же, как справедливо отметил директор цирка, Генри был очень смышленым молодым человеком, во всяком случае, достаточно смышленым, чтобы не считать тяжким испытанием сопровождение Марии Хопкинс в экскурсии по служебным помещениям цирка. Примерно на целый час Генри совершенно забыл об интеллектуалке из Лиги плюща, с которой был помолвлен, и слегка удивился, когда, вспомнив о ней часом позже, не почувствовал никаких угрызений совести (до этого он и десяти минут не мог прожить без мыслей о невесте).