Маргарет Трумэн - Убийство в ЦРУ

Взглянув на телефон, она увидела пояснение, как звонить в другие номера гостиницы. Поколебавшись, сняла трубку, набрала требуемый код и добавила к нему 1010. Гудки раздавались долго. Коллетт уже собиралась вешать трубку, когда в ней раздался голос Эрика Эдвардса. Казалось, он задыхался, словно после долгой пробежки.

— Эрик. Это Коллетт.

— Ушам не верю. Таинственная дама объявилась! Дай дух перевести. Я тут позанимался немного. Ты где?

— Я… я по соседству.

— А я знал, что ты в Вашингтоне. Секретарша мне сказала. Надолго здесь застрянешь?

Ей хотелось ответить: навсегда, — но вместо этого она сказала:

— Правда не знаю. Хочу тебя увидеть.

— Я надеялся, что тебе захочется меня увидеть, — отозвался он. — Меня знаешь как огорчило, что ты смылась от меня с БВО.

— Иначе не могла. Прости.

— Не за что просить прощения, и спасибо тебе за записку. У меня вечером попозже ужин назначен, но…

— Эрик, мне на самом деле нужно увидеться с тобой сегодня.

— Можешь сейчас прийти? Есть время выпить по маленькой, до того как мне надо будет одеваться.

Коллетт помолчала, прежде чем произнести:

— Хорошо, буду у тебя через десять минут.

— Надеюсь, потный хозяин тебя не смутит.

— Никоим образом не смутит. Мы будем одни?

— Совершенно. Ты что предлагаешь?

— Ничего. Через десять минут.

— Отлично. Я в номере 1010.

— Да, я знаю.

Повесив трубку, она надела плащ, сунула в карман револьвер. Затем накинула на плечо ремешок сумочки и подошла к двери. Снова прижалась ухом к холодному металлу. За дверью ни звука. Потом послышалось позвякивание посуды и чье-то посвистывание: мимо проходил служащий гостиницы, таща за собой столик с заказами. Она стояла до тех пор, пока дребезжание не стихло окончательно и пока снова не установилась прежняя тишина. Как можно беззвучнее сняла цепочку, повернула запор на дверной ручке и, приоткрыв дверь, выглянула в коридор. Взгляд направо, взгляд налево. Пусто. Убедившись, что ключ от номера у нее, Кэйхилл вышла из номера и закрыла за собой дверь.

Лифты располагались слева, ярдах в ста. Она быстро направилась туда, как вдруг из-за поворота, позади лифтов, вышел Марк Хотчкисс. Кэйхилл остановилась, обернулась и увидела приближавшегося с другой стороны Джейсона Толкера. Правая рука была у него на перевязи, пиджак с этой стороны наброшен на плечи. Внизу, в вестибюле, она этого не заметила.

— Коллетт, — произнес Толкер. — Пожалуйста, мне нужно с вами поговорить.

— Убирайтесь, — ответила она, отступая к лифтам, рука ее скользнула в карман плаща.

Толкер как ни в чем не бывало шел к ней, говоря:

— Не будьте глупенькой, Коллетт. Вы совершаете большую ошибку. Вы должны выслушать меня.

— Заткнитесь! — прикрикнула она. Рука с револьвером взметнулась из кармана. Коллетт взяла доктора на прицел. Толкер застыл на месте. — На сей раз я не промахнусь.

— Мисс Кэйхилл, вы ведете себя чертовски неразумно, — произнес у нее за спиной Хотчкисс.

Коллетт бросила взгляд через плечо и навела оружие на британца.

— Говорю вам: держитесь от меня подальше, не то я убью вас обоих. Я вполне серьезно.

Оба мужчины остановились и смотрели, как она продвигалась к лифтам, крутя головой туда-сюда, словно зрительница на теннисном матче, и удерживая обоих в поле зрения.

— Хватайте ее! — завопил Толкер.

Хотчкисс, вытянув руки вперед, бросился на Коллетт. Выждав, пока он уже почти схватил ее, Кэйхилл резко ударила англичанина коленом в пах. Казалось, он единым выдохом все легкие опустошил, падая на колени и прикрывая ладонями пораненное место.

Коллетт добежала до лифта и нажала кнопку «вниз». Почти тут же одна из дверей открылась. Кабина оказалась пуста. Она вошла в нее спиною вперед.

— Не смейте бегать за мной! — выкрикнула она. Двери сошлись, заглушая ее слова.

Глянув на панель управления, Кэйхилл нажала кнопку с цифрой семь. Лифт спустился этажом ниже. Она вышла, побежала по коридору, завернула за угол, добежала до следующей площадки с лифтами. Что было сил давила на кнопку, пока не прибыл один из них. В кабине стояли две пары. Войдя, Кэйхилл нажала кнопку с цифрой десять.

Обе пары вышли вместе с нею на десятом этаже. Подождав, пока они пройдут в номер, Кэйхилл направилась прямо к 1010-му. Постучала. Дверь тут же открылась — Эрик Эдвардс стоял на пороге. На нем были спортивные синие шорты и серая гимнастическая безрукавка. Влажные от пота волосы спадали на загорелый лоб.

— Привет, Эрик, — сказала она.

— Привет и тебе, — ответил он, отступая назад, чтобы она могла войти. Затем закрыл дверь и запер ее.

Кэйхилл прошла до середины комнаты и принялась рассматривать на полу пару гостиничных гантелей и брошенных в кучу полотенец. Стояла по прежнему к нему спиной.

— Даже не поцелуешь ради встречи? — раздался у нее за спиной его голос. Она обернулась, вздохнула, потупила глаза, и вдруг все тело ее затряслось. По щекам сразу же побежали крупные слезы.

Эрик обнял ее за плечи и крепко прижал к себе.

— Эй, ну будет, будет! Не так все плохо. Встретились, нечего сказать! Могу и обидеться.

Кэйхилл взяла себя в руки, подняла глаза и выговорила:

— Эрик, я так запуталась, и мне очень страшно. Знаешь, зачем я здесь, в Вашингтоне?

— Нет, ты говорила только, что у тебя какое-то дело срочное.

— А ты знаешь, что это за дело?

Он покачал головой и улыбнулся:

— Нет, и если ты мне не расскажешь, то так никогда и не узнаю.

— Меня послали сюда убить тебя.

Он посмотрел на нее, как на маленькую девочку, пойманную на вранье.

— Это правда, Эрик. Они хотели, чтобы я убила тебя, и я сказала, что сделаю это.

— Велеть тебе убить меня — это одно, — проговорил он, подходя к креслу у окна, — согласиться же на это — совсем другое. Зачем тебе понадобилось меня убивать?

Кэйхилл сбросила плащ на диван.

— Незачем. Ни тогда, ни сейчас. Никогда не собиралась делать этого.

Эдвардс засмеялся:

— Ты невероятный человек, знаешь об этом?

Она покачала головой, подошла к нему и опустилась перед креслом на колени.

— Невероятный? Нет, все что угодно, только не это. На самом деле я ужасно запутавшаяся и разочарованная женщина.

— Разочарованная в чем, в наших добрых друзьях из Лэнгли?

Она кивнула.

— В так называемой Компании, во всех и вся в своей жизни, да, кажется, и в самой жизни своей. — Кэйхилл глубоко вздохнула. — Они хотели, чтоб я убила тебя, потому что они считают тебя двойным агентом, продающим информацию о «Банановой Шипучке» Советам.

Эдвардс хмыкнул и пожал плечами.

— Когда я приходила к тебе и просила дать совет по поводу отдыха на БВО, то была ложь. Это они мне велели так сделать. Им нужно было, чтоб я сблизилась с тобой и сумела выведать про все, чем ты там занимаешься.