Джоби Уоррик - Тройной агент

Смена личности происходила дома, обычно по ночам или в выходные, когда он бывал свободен от работы в клинике. Прильнув к экрану, Балави часами просиживал за маленьким настольным компьютером, пока у него не краснели глаза и жена Дефне не начинала беспокоиться. Его стали считать затворником, который сиднем сидит дома, с друзьями не общается и даже по пятницам не ходит в местную мечеть на молитву.

На вопросы жены Балави отвечал уклончиво: дескать, ему надо все время учиться, но, когда она входила в комнату, книги валялись в углу, а ее муж оказывался там, где и всегда: сидит с ногами в любимом кресле, вперив взгляд в компьютерный экран. Чем более крупной фигурой становился Абу Дуджана, тем мельче делался Балави и его прошлая жизнь.

«Он был так увлечен! — вспоминает Дефне. — В своих фантазиях он жил будто в другом мире».

Когда-то Балави публиковал статьи в интернете и под другими вымышленными именами, но это было до того, как в 2007-м появление Абу Дуджаны закрепило успешное освоение молодым врачом ремесла эссеиста. Сам этот псевдоним был комбинацией исторического имени с названием, мгновенно узнаваемым всяким религиозным мусульманином: аль-Хорасани значит «из Хорасана» — так в старину именовалась населенная мусульманами обширная область, протянувшаяся от границ древней Персидской империи до гор Гиндукуш; в нее входит значительная часть современного Афганистана. Что касается Абу Дуджаны, то в VII веке был такой арабский воитель, любимец пророка Магомета. Искусный фехтовальщик, обожавший азарт рукопашных схваток, он был заносчив и любил внешние эффекты. Перед битвой повязывал голову красной лентой и изводил врагов, с вызывающим видом расхаживая перед их позициями.

Новый Абу Дуджана, вдруг ставший корифеем ислама, позерства тоже не чурался, был склонен к пафосу и экзальтации. Первые же статьи закрепили за ним репутацию одного из самых ярких и популярных авторов во всем интернет-сообществе радикального ислама. Свой гнев он обрушивал на обычных, всем известных врагов — Израиль, Запад в целом и дружественные Соединенным Штатам арабские страны, — но в его писаниях чувствовалось понимание западной культуры и особый дар воздействия на молодых мусульман, выросших в эпоху электронной почты и социальных сетей. В одном абзаце он мог на чем свет стоит ругать простых мусульман, называть их быдлом, безмозглыми клонами «вроде выращенной в пробирке овечки Долли», а в другом мечтательно размышлять о будущем, в котором даже кукла Барби будет «носить хиджаб и цитировать Коран, когда ее погладишь».

Для привлечения публики использовал он и видеоряд, к писаниям присоединяя фотографии кровавого ужаса боев, только что полученные из Тикрита или Рамади от фотографов-любителей из стана джихад истов, и сопровождая их омерзительно-радостными комментариями в излюбленном стиле Абу Дуджаны.

Добро пожаловать в кафе «Аль-Хезба», — писал он, начиная очередной свой сеанс в интернете. — Открывайте меню и выбирайте кушанья по вкусу:

Поджаренный «хамви» под соусом из человеческих останков.

Уничтоженный с помощью самодельного взрывного устройства танк. Выживших нет.

Выпечка из мозгов американцев, кокнутых пулями снайперов.

Блюда, выпекаемые Абу Дуджаной, пробовали тысячи мусульман, прерываясь только за тем, чтобы прочесть пояснения. И с каждой неделей их аппетиты росли. Абу Дуджана, кто бы он ни был, откуда бы ни появился, превращался в настоящую знаменитость.

Его необходимо было остановить.

В главном здании таинственного Агентства национальной безопасности, расположенного в одном из пригородов Вашингтона, имеется компьютерная поисковая система, которой нет равных в мире. Известная под кодовым названием «Турбуленс», она пожирает полмиллиарда долларов в год, постоянно всасывая в себя терабайты информации со всего интернета и вымывая из нее крупицы сведений о возможных угрозах стране. Когда появляется новая цель — новый веб-сайт или, к примеру, неизвестная боевая ячейка, — система «Турбуленс» может внедриться в избранный по собственному усмотрению компьютер на другом конце света, чтобы выкрадывать из него файлы или, наоборот, загрузить в него подслушивающую программу. Агенты, работающие уже там, на месте, вооружившись миниатюрными устройствами слежения, — настолько чувствительными, что способны с расстояния в сотни футов засекать отдельные нажатия клавиш, — смогут теперь отслеживать этот компьютер, куда бы его не переносили.

Что за методы используются для поиска за океаном конкретной цели — это строго охраняемая тайна. Известно лишь, что в конце 2008-го такие устройства применяли для слежки за популярным джихадистским блогером, который называл себя Абу Дуджаной аль-Хорасани. Распутав от конца к началу переплетение серверов и каналов связи, власти США сузили область поиска до Иордании, затем до Аммана и в конце концов до определенного дома в рабочем районе Джабал Нузха.

То, кем был джихадист в повседневной жизни, вызвало шок, особенно в иорданской разведке Мухабарат. Одной из восходящих звезд радикального ислама оказался незаметный врач-педиатр, живший у них под самым носом.

Дальнейшее предоставили Мухабарату. В ЦРУ и его зарубежных западных аналогах только мониторят джихадистские сайты, ну, может быть, иногда закрывают их, но чаще предпочитают тихо изучать — вдруг там проскочит информация о том, что враг задумал? Мухабарату же следовало решить, представляет ли человек, под маской вымышленного Абу Дуджаны призывающий мусульман на священную войну, реальную угрозу безопасности Иордании и ее соседей. Кому-то придется теперь заняться этим Хумамом Халилем аль-Балави. В конце концов, этим «кем-то» оказался сотрудник среднего звена, разбиравшийся в интернетном джихаде; впрочем, у них в отделе антитеррора в нем разбирались все. Звали сотрудника Али бен Зеид; в начальственных кругах он был известен как шариф Али, то есть не просто Али, а очень-очень уважаемый Али, чему причиной было его аристократическое происхождение. Бен Зеид был прямым потомком первого властителя Иордании Абдаллы I, а нынешнему королю приходился двоюродным братом.

В свои тридцать четыре бен Зеид был ветераном разведки, прослужил в ней уже десять лет и имел несколько орденов и благодарностей в приказе, в том числе одну и от ЦРУ. Не желая, чтобы кто-то думал, будто он пользуется привилегиями, которые дают ему родственные связи с царствующим домом, шариф Али работал день и ночь и никогда не упоминал о своей близости ко двору, если этого не требовалось, дабы чего-нибудь добиться для всего подразделения. Однажды во время тренировочных сборов в пустыне он таки воспользовался своим особым положением, но только для того, чтобы весь личный состав их лагеря каждый день получал в качестве ланча бигмаки с жареной картошкой. При этом был серьезен и вдумчив. Любимым его оружием был устрашающе громадный израильский пистолет «дезерт-игл» (орел пустыни) той модификации, что приспособлена под патроны «магнум» сорок четвертого калибра [16] «Магнум» — тип патрона повышенной останавливающей силы. . Бен Зеид надеялся, что такая пушка уравняет шансы, если ему придется столкнуться со злоумышленником, поставившим своей целью убийство члена королевской семьи.