Николай Томан - Вынужденная посадка

— Який паныч, — фыркнул Чуенко. — Руки вин замарав об мою рацию.

— Да, постой ты, Петро! — сердито махнул рукой на радиста старший сержант.

Повернувшись к Мгеладзе, он спросил:

— А ты не заметил, бросил американец эту бумажку или, может быть, в карман положил?

— Что вы говорите такое, товарищ старший сержант?! — воскликнул Мгеладзе. — Как мог я ему разрешить в карман ее спрятать? Да я его сразу бы за руку схватил. Он ведь об эту бумажку руки только вытер и снова на пол ее бросил. Да вот она!

Мгеладзе нагнулся и поднял с пола скомканную бумажку. Батюшкин взял ее и торопливо расправил на ладони. На помятом листе была изображена схема понтонного моста.

— А может быть, он еще и другую какую-нибудь поднял? — допытывался старший сержант.

— Больше не поднимал как будто.

— Ну, а ты, Петро, ничего не заметил? — обратился Батюшкин к радисту.

— Не заметил что-то... — неуверенно проговорил Чуенко.

— Где ему было заметить, — засмеялся Мгеладзе. — Он свою технику американцу демонстрировал, боялся, что союзник ее забракует.

— Та брось ты шуткуваты... — смутился Чуенко, который действительно очень волновался за свою рацию. В том, что она не подведет, он не сомневался конечно, но ему хотелось, чтобы она показала «высокий класс».

Не слушая оправданий радиста, Батюшкин подобрал с пола остальные бумажки, на которых тоже были черновые наброски общих схем и отдельных деталей мостов и паромов из имущества тяжелых понтонных парков. Сложив все это в папку, он молча вышел из землянки радиста и направился к начальнику штаба.

— Ну, как?! — оживленно спросил его майор Ратников, как только старший сержант показался в дверях.

— Похоже, что клюнуло, товарищ майор, — довольно усмехнулся Батюшкин, кладя на стол начальника штаба папку с подобранными на полу землянки Чуенко бумажками.

— Не знаю, все ли удалось ему посмотреть, а вот эта побывала у него в руках, — продолжал старший сержант, доставая из папки помятый листок со схемой понтонного моста.

Майор взял у Батюшкина схему, посмотрел на нее и сказал в раздумье:

— А жаль, что он не захватил с собой этой бумажки...

— Видно, опытный, каналья, — понимающе заметил Батюшкин. — Улик избегает.

Майор Ратников задумчиво походил по землянке, размышляя вслух:

— Да, жалко... Но ничего, мы все равно припрем его к стене. А бумажка эта еще, может быть, сослужит нам службу...

Остановившись перед столом своего помощника, он распорядился:

— Созвонитесь с подполковником Сидоровым из хозяйства Егорова, товарищ капитан.

— А вы, — повернулся он к старшему сержанту, — работайте весь день сегодня у Чуенко. Только ничего секретного с собой не берите.

Помощник капитана Крокера, лейтенант Бетс, выстроил экипаж «летающей крепости» и флегматично доложил:

— Команда «Би-сэвентин» в сборе, сэр.

Капитан мрачно посмотрел на скучающие физиономии своих подчиненных, прошелся раза два взад и вперед, помолчал, хмурясь все более, и, наконец, спросил Бетса:

— Так вы говорите, что все в сборе?

— Все, сэр, за исключением радиста, — ответил лейтенант. — Но ведь он выполняет ваше поручение.

— Ну, а Макреди вы разве совсем списали с корабля? — спросил капитан, не сводя строгого взгляда с Бетса.

— Ах, да! — воскликнул лейтенант. — Виноват, сэр, совсем забыл. Сержант Макреди отпросился у меня на несколько минут...

— Отпросился, — усмехаясь, повторил Крокер. — Можно подумать, что мы расквартировались в наших казармах в Монтане и сержант Макреди отпросился на полчаса к своей подруге Мэри. Теперь я понимаю, почему вам так не хотелось выстраивать экипаж, — добавил капитан, слегка понизив голос. — Что же, Макреди грибы пошел собирать?

— У него сильное расстройство желудка, сэр, и он помчался в соседний лесок, — смущенно ответил лейтенант Бетс.

В строю кто-то фыркнул, давясь от смеха. Капитан строго обвел глазами своих солдат и приказал лейтенанту распустить экипаж.

Бетс облегченно вздохнул и с большей охотой, чем раньше, выполнил это приказание, намереваясь заняться осмотром моторов, чтобы улизнуть от строгих глаз капитана. Но едва он распустил экипаж, как Крокер окликнул его.

— Бетс, — сухо сказал он, — доложите мне, когда Макреди вернется.

— Да, сэр.

Сержант Макреди явился лишь спустя полчаса. Лейтенант мрачно посмотрел на его толстую, раскрасневшуюся физиономию и, укоризненно покачав головой, молча отвел его к капитану. Крокер долго в упор рассматривал тупое круглое лицо сержанта. Макреди смущенно переминался с ноги на ногу.

— Где это вы болтались столько времени, сержант? — спросил капитан.

— У меня расстройство желудка, сэр, — торопливо, будто обрадовавшись, что его, наконец, стали спрашивать, ответил Макреди. — А в лесу госпиталь... девчонки-санитарки... неудобно же при них, сами понимаете. Пришлось забраться в самую чащу.

— Не врите, сержант! — строго оборвал его капитан. — Говорите правду, где были?

У Макреди были наглые глаза, и он упорно продолжал стоять на своем:

— Расстройство желудка, сэр. Я ничего с этим не мог поделать... Пришлось забраться в самую чащу леса из-за этих санитарок.

— Не морочьте мне голову, сержант! — разозлился Крокер. — Откуда тут, в пяти километрах от переднего края фронта, госпиталь с девицами, которые, судя по вашим словам, чуть ли не преследовали вас по всему лесу?

— Ну, может быть, и не госпиталь, — ничуть не смущаясь, согласился Макреди, — но санитарок тут полон лес.

Улыбнувшись, он добавил:

— Мне вообще везет на девиц, сэр. До войны я владел лучшим дансингом в Миссуле. Во всем штате не было лучших девиц, чем на моей танцевальной площадке.

Крокер сжал кулаки от возмущения. Он хотел как следует проучить этого наглеца, осмелившегося разыгрывать перед ним шута, но кто-то вдруг сзади положил ему руку на плечо. Крокер вздрогнул от неожиданности и резко обернулся.

Позади него с невозмутимым видом стоял Джордж Гэмп.

— Отпустите сержанта, капитан, — спокойно сказал он. — Я дам вам ответ за него.

В первую минуту Крокер даже растерялся. «Что же это такое происходит сегодня?.. — не сводя возмущенного взгляда с Гэмпа, подумал он. — Кто же тут командир, в конце концов?...»

Брови его совсем сошлись у переносицы, а Гэмп, казалось, и не замечал его гнева. Он попрежнему спокойно смотрел на Крокера, и ничто в его крупном лице не выражало ни страха перед капитаном, ни даже обычного почтения. Это окончательно обескуражило Крокера. Не поворачиваясь к сержанту Макреди, он сердито крикнул:

— Убирайтесь отсюда, Макреди!

Теперь они остались вдвоем. Никого из экипажа самолета не было поблизости. Все попрятались, кто за бортом «летающей крепости», кто в моторном отделении, но по наступившей вокруг тишине капитан почувствовал, что все его подчиненные напряженно следят сейчас за ними.