Норман Мейлер - Призрак Проститутки

— Я остаюсь здесь, — заявил Батлер, — до приезда грузовика.

Один из кубинцев попытался объяснить ситуацию. Если нагрянет милиция и обнаружит ящики, местным жителям не поздоровится. Хотя, с другой стороны, это еще полбеды, так как милиция может предположить, что ракеты принадлежат орудующей в этих местах банде из Матансаса. Если же они нарвутся на нас, наверняка возникнет перестрелка, будут убитые. Поэтому лучше уж нам возвращаться прямо сейчас.

— Скажи этому типу, — уперся Батлер, — что для нас самое важное — наши ракеты. Мы будем ждать, пока не придет грузовик.

Я не успел перевести его слова. Послышался шум мотора, но появился не грузовик, а старый облезлый «линкольн» салатового цвета.

Мы затолкали четырнадцать заляпанных грязью ящиков в багажник и на заднее сиденье машины, и водитель, кое-как прикрыв торчащие углы каким-то тряпьем, широко улыбнулся нам на прощание — сверкнул ослепительно белыми зубами из-под черных усов, — развернулся и был таков.

Нам ничего не оставалось, как двинуться в обратный путь вниз по ручью. Весь световой день нам предстояло провести в сельве, ища спасения от москитов, а ближе к ночи мы надуем свою лодку и вернемся на борт «Принцессы». Батлер, казалось, был разочарован, что все обошлось без дополнительных приключений.

Я его понимал. Могло быть и поинтереснее. Обратный путь занял минут двадцать, не больше. Не стоит вдаваться в подробности о том, как прошел этот день. Мы забрались в чащу. Кое-как отвоевали по кусочку пространства среди зелени, облились с ног до головы снадобьем от москитов и попытались заснуть, но то и дело вскакивали от малейшего шороха в лесу. Со стороны моря до нас доносился шум моторов патрульных катеров, а над головой сквозь густую паутину тропической листвы кое-где проглядывало небо, в котором проносились реактивные самолеты. Дважды — утром и во второй половине дня — вдоль берега лениво пророкотал вертолет. В упорной борьбе с москитами победу за явным преимуществом одерживали они, несмотря на все наши ухищрения и средства химической защиты. В конце концов я пришел к выводу, что торопить вялотекущее тропическое время бесполезно, и смирился.

Начало смеркаться, и апокалиптическое зарево потонуло и растаяло на западе в зеленовато-пурпурной мгле. К вечеру москиты окончательно осатанели. Терпение Батлера лопнуло, и он приказал нам вытащить лодку на песчаную отмель у ручья. Там, за кустами, мы по очереди поработали ножным насосом, и через полчаса лодка была готова. Мы уже заканчивали погрузку, складывая в лодку последние карабины, коробки с боеприпасами и мачете, когда вдоль берега медленно проследовал небольшой катер, с борта которого явно велось наблюдение. Будь в это время немного светлее, нас наверняка заметили бы.

Через пятнадцать минут мы отплыли от берега. До места встречи с «Принцессой» — не более получаса ходу, но дальше оставаться на берегу было невыносимо. Нам не терпелось вырваться наконец из объятий хищного и таинственного существа по имени Куба, где мне довелось почувствовать себя микроскопическим насекомым, запутавшимся в шерсти невидимого мастодонта.

Мы удалялись от берега, стараясь не высовываться из-за борта, чтобы не быть замеченными, и я, сидя рядом с Батлером, внимательно следил за стрелкой компаса и направлением приливной волны, время от времени шепотом внося в действия Дикса небольшие поправки. Обычно он с презрением отвергал любые рекомендации окружающих о том, как лучше действовать в той или иной обстановке, будучи убежден, что уж он-то, Дикс Батлер, в совершенстве владеет всем на свете, но и этот осел был вынужден признать, что в малой навигации я смыслю больше его, и это вполне естественно, поскольку в детстве я проводил лето в штате Мэн, хотя, разумеется, не в таких, как эта, зловонных резиновых лоханках, но, так или иначе, с навигацией я был знаком не понаслышке, и Батлер это понимал, а вот мы уже и у цели — на полчаса раньше срока. Ни силуэта «Принцессы», ни Мартинеса, но здесь по крайней мере мы могли не бояться сюрприза — коралловые рифы и мангровые заросли остались далеко позади, и патрульный катер уже не мог выскочить прямо на нас из-за темной массы какого-нибудь островка.

Не обнаружив «Принцессу», мы двинулись дальше в море. Нас предупреждали в Майами, что кубинская береговая охрана может выйти за пределы трехмильной пограничной полосы, если поблизости не будет американских боевых кораблей, но теперь, лишившись четверти тонны веса, мы держались выше на воде. И если наши два подвесных мотора не подведут, мы можем развить скорость, с какой не потягаться чиненым-перечиненым кубинским развалюхам.

Полчаса спустя, описав полный морской квадрат, мы вернулись на место предполагаемой встречи, где, как я рассчитал и надеялся, должна была уже находиться наша «Принцесса». Наступила еще одна безлунная, но ясная ночь — лишь на востоке клубились облака.

Батлер начал сомневаться в моих навигационных способностях. А может, это был не квадрат, а трапецоид? Могу ли я поклясться, что мы в нужном месте?

— Мы находимся в условленной точке, — заявил я со всей убежденностью, на какую хватило сил (хотя в душе уверенность сникла рваным флагом), но я понимал, что управлять лодкой коллегиально — бред, поэтому уговорил Батлера описать еще квадрат, на этот раз со стороной не в милю, а в полмили.

Было 23.15, когда из темноты вдруг возникла «Принцесса», показавшаяся мне огромной, как галеон. Батлер стиснул мне руку.

— Еще сыграем с тобой в паре, — радовался он.

«Принцесса» легла в дрейф; мы зашли сбоку, разгрузили лодку, втащили ее за собой и отправились на камбуз выпить по чашечке кофе. Я чувствовал себя ничуть не хуже, чем после самого удачного дня в горах с Проституткой.

И тут Батлер поинтересовался насчет «карантина».

— Да все уже, — ответил Мартинес. — Русские суда повернули назад. Он повторил последнюю фразу для кубинцев — они восприняли ее без особого восторга. Значит, вторжение на Кубу отменяется. И наши сигнальные ракеты уже не понадобятся — так и сгниют в каком-нибудь сарае.

У Мартинеса, однако, был более непосредственный повод для беспокойства. Вторая лодка не вышла к месту встречи.

— Вот почему мы опоздали, — сказал Мартинес. — Ждали тех шестерых. Надо еще раз идти искать их.

Это был томительный час. Мы медленно ползли вдоль берега; с востока налетел порывистый ветер и хлестал по лицу. Потом хлынул тропический ливень. Поросшие кустарником крохотные островки были совсем близко, а это означало, что мы значительно углубились в трехмильную пограничную зону.

Мартинес сказал:

— Если за ними гнались с берега, они должны были спрятаться на этих островках. — И он ткнул фонариком в зеленые пятнышки на карте. — Я знаю парня, который у них там за лоцмана. Он эти лагуны изучил вдоль и поперек. Там для кастровцев слишком мелко.