Иван Неручев - Особо сложные дела

— Вы что — приезжий?

— Почему вы меня об этом спрашиваете? — с неудовольствием на вопрос вопросом ответил Голубцов.

— Милиция, сами понимаете, — сконфуженно улыбнулся Антипов.

— Аа-а, — покровительственно протянул Голубцов, — понятно, дорогой… Я всего час назад как прилетел из Москвы… Еду по неотложному вызову — умирает мать… Еще раз прошу — не оставьте в беде, дорожу каждой минутой! В конце концов, я готов на любые затраты, сами понимаете, в опасности жизнь родного человека…

И всё же водитель сопротивлялся, ссылаясь на недостаток горючего, которым в этом направлении не пополнишься, и на то, что подобного рода выезды обязательно подлежат согласованию со старшим диспетчером. Наконец сержант взял инициативу в свои руки.

— Прошу следовать за мной! — повелительно сказал он водителю. — В самом деле, безобразие — у человека несчастье, а вы канитель развели… Я всё сам согласую… Пошли! — Антипов украдкой дернул за руку водителя, и тот, помявшись, направился за сержантом к телефонной будке…

Через несколько минут сержант и водитель вернулись. Всё в порядке: поездка состоится. Голубцов, хромая, подошел к сержанту:

— Большое-пребольшое спасибо, дорогой товарищ!

— Только прошу, гражданин, не обижаться и не нервничать, — заявил шофёр, — малость задержимся: я должен предупредить домашних, чтобы зря не беспокоились, потом заскачу в гараж — возьму канистру горючего.

— Делай, дорогой, как лучше… Надеюсь, что ты в пути дремать не будешь. А я в долгу не останусь…

По асфальтированному шоссе на север шла «Победа» под номером ОЕ-4554. Кроме водителя, там находилось два человека — мужчины в одинаковых светлосерых костюмах; в петлицах полевые цветы. По виду они напоминали «стиляг». Для Ивана Ивановича, кроме штатского костюма, пришлось пустить в ход парик и грим. Оперативный работник Герасимов, повернувшись вполоборота, зорко наблюдал через заднее стекло за шоссе, ожидая «Победу»-такси. Антипов сосредоточенно молчал. Его терзала неизвестность, что дома. Не было времени узнать, что с братом, невесткой, детьми… Не прикончил ли их этот тип?! Может быть, им необходима помощь?.. Хотя бы попросил кого-нибудь из сотрудников сходить на квартиру… Что ж, ошибки теперь не исправишь… Главное — не упустить врага… А почему он, собственно, враг? Сколько в жизни бывает самых причудливых и невероятных сочетаний! Почему он, этот Голубцов, не мог соврать о прибытии только что из Москвы, о больной, умирающей матери? Человека не хотят везти, а ему позарез нужно ехать… Но что значит притворство с больной ногой? В коридоре он не хромал, держался браво… Впрочем, и тут могла быть та же цель. Он не был уверен, что его повезут на такое дальнее расстояние, да еще ночью. Разыграл комедию, захромал… Как ни настраивал себя Антипов в пользу Голубцова, всё же не мог погасить тревоги. Слишком уж много странностей у этого отставного! И сержант последовательно воспроизвел в своей памяти всё то, что узнал в свое время от брата…

— Кажется, они, — проговорил Герасимов. Он дал команду шофёру остановить машину, а когда тот это сделал, вышел и отошел назад. Шофёр и Антипов остались в машине. (Все эти и последующие действия определены были заранее разработанным планом операции.) Судя по движению освещенных фар, машина неслась с предельной скоростью. Пора подать сигнал ее шофёру. И Герасимов поднял руку. Не доезжая до него нескольких шагов, такси остановилось. Из нее вышел Голубцов и, опираясь на палку, зло спросил:

— В чем дело?!

— Не можете ли дать несколько спичек?.. Буду очень обязан.

— Как вам не стыдно из-за таких пустяков останавливать машину…

— Понимаете — умираем, курить хочется!

— Лови! — Голубцов бросил коробок со спичками. — Судя по номеру, на собственной катишь, а своих спичек не имеешь, — добродушно пошутил Голубцов и неуклюже полез в такси, которое тотчас тронулось. Из машины вышел Иван Иванович.

— Спешит, дьявол! — не то удовлетворенно, не то с досадой заметил он.

— Уверен, что он тоже действует строго по плану…

— У меня было огромное желание выйти и скомандовать: «Руки вверх!». Сразу бы всё выяснилось, произвели бы обыск и, уверен, добыли бы доказательства…

— А возможно, он только едет за доказательствами. В этом случае весь наш замысел сразу же разлетелся бы в пух и в прах…

Они закурили. Такси скрылось из виду. Очень хорошо. Спешить особенно нечего. Отставной капитан первого ранга пока что никуда не уйдет; не позже, чем через час, они снова с ним встретятся.

И они встретились. Что-то случилось с такси. Шофёр с бранью ковырялся в моторе. Его спутник ковылял вокруг машины. А когда к ним подошла уже знакомая машина, он слезно стал просить взять его с собой и доставить на место, к постели умирающей матери…

— Странное сочетание, — выйдя из машины, заметил Герасимов, — смерть и свадьба…

— Не надо шутить, товарищ, — страдальчески морщась, возразил Голубцов, — я вас серьезно прошу — проявите чуткость…

— А я не шучу: мы едем на свадьбу друга… Отмахать лишних сорок километров туда и сорок обратно — сколько потратишь времени? Прикатишь, гляди, к шапочному разбору…

— Я хорошо заплачу, всё компенсирую…

— Подработаем, что ль, друзья? — бросил Герасимов в сторону своей машины.

— Это дело хозяйское, — сонно ответил из машины Антипов.

Голубцов щедро расплатился с водителем такси и сел в «попутную машину», рядом с шофёром.

— Ради бога, скорей! — с тревогой попросил он.

Машина летела с сумасшедшей скоростью. Мелькали телеграфно-телефонные столбы, деревья, населенные пункты.

— Хорошо, очень хорошо! — ворковал Голубцов. Остальные напряженно молчали…

До прибытия машины за номером ОЕ-4554 к месту назначения сделаем то, чего не сделал сержант Антипов, — поспешим к его брату. Оказывается, опасения Ивана были напрасны: близкие ему люди физически не пострадали.

Когда хозяйка дома отлучилась по хозяйству, Антон Иванович высыпал из карманов китайские орехи и подозвал ребят.

— Это вам, хлопцы, — забавляйтесь…

— Берите и айда в дядину комнату! — скомандовал отец.

Ребята поблагодарили гостя и молниеносно исчезли.

— А где же ваш братец? — поинтересовался Голубцов.

— Эту неделю он работает в ночь… Беспокойная служба. И что ему взбрело в голову оставить завод…

— Его дело, — равнодушно сказал Антон Иванович. — По правде сказать, в последнее время я встревожен… Эти проклятые атомные и водородные бомбы! Одна водородная бомба способна разрушить самый большой город и уничтожить десять миллионов человек… Ты представляешь, что будет с нашими «корытами», если этакое чудовище слетит на море…