Исраэль Левин - Ложный след. Шпионская сага. Книга 2

– Да уж, причины известны… – начал было Одегов, но шутку никто не поддержал.

Объективности ради следовало бы отметить «гостеприимство» хозяев, никак себя до сих пор не проявивших, но я не стал этого делать: напоминание о том, что каждый наш шаг, скорее всего, отслеживается, могло вызвать уныние, а нам и так досталось от бурана. Кроме того, план дальнейших действий у меня потихоньку созревал, оставалось только детали додумать.

– Сейчас идем к северной оконечности следующей большой сопки и устраиваемся на ночлег. Вопросы есть?

– Рано вроде бы еще?

– Тебе что, Конин, поработать не терпится? – это был, конечно, Одегов.

– Да нет, это я так…

Начало следующего, четвертого дня мало чем отличалось от предыдущих. После очередной порции изрядно надоевших сухарей с салом мы отправились прочесывать запланированную территорию. Неожиданно, примерно через полчаса, от Конина поступил срочный вызов, код которого означал «Чрезвычайные обстоятельства».

Я трижды постучал по дереву, имитируя стук дятла, и все быстро собрались около меня. Тихим голосом оповестил команду:

– Пришел сигнал срочной помощи. Причина неизвестна, предположительно возможны два варианта: или они напоролись на неприятеля, или возникла нештатная ситуация. Идем обратно в удвоенном темпе. Перед выходом – проверка амуниции.

Цепочка из четырех лыжников двигалась ударным темпом. Впереди шел Одегов, чье тяжелое дыхание слышал даже замыкающий Баталин. Шедший вторым командир поддерживал заданный темп без напряжения, с демонстративной легкостью. Шаг в шаг за ним скользил привычно сосредоточенный Канищев.

Двигаясь, я лихорадочно обдумывал ситуацию: «Если бы они вступили в бой, то мы бы услышали выстрелы, хотя бы слабые или отраженные эхом. Возможно, они попали в засаду, но это вряд ли. Кто-нибудь все равно успел бы пальнуть. Если не столкновение с хозяевами, то что тогда? Впрочем, не стоит гадать. В тайге, да еще на чужой территории, может случиться все что угодно».

Своих мы увидели издалека. Один стоял, опустив голову, двое сидели на корточках и колдовали над кем-то лежащим.

– Что произошло? – издалека выкрикнул я.

– Сагдеев угодил в яму.

– С последствиями?

– Да, к сожалению, – Конин опустил голову, – сильный вывих. Или перелом…

Я приблизился к раненому. Тот полулежал, опираясь на локоть. Оголенная левая нога, над которой склонился Соскачев, выглядела неестественно: сильно вспухшая лодыжка синела на глазах.

– Вот, товарищ, майор, отыгрался я…

– Это ты брось, Керим! Полежишь немного, отдохнешь – и в дело.

В ответ Сагдеев слабо улыбнулся.

– Как это случилось?

– Понимаете, может, он и проскочил бы эту яму с ходу, но я ему как раз знак подал смотреть внимательно вперед. Там виднеется что-то… – Голос Конина выдавал его настроение: парень явно чувствовал себя виноватым. – Смотрю перед собой, потом поворачиваюсь в его сторону. Он правее шел… И вижу что-то странное: Керим начинает погружаться вниз. Протер глаза, думал, показалось… Нет, смотрю – он палками взмахнул и начал проваливаться по землю. Ну, мы все к нему, а он лежит на дне здоровенной ямины и ни звука: от болевого шока потерял сознание.

– Откуда яма-то взялась? Охотники в приграничной полосе не бродят… и на естественное образование не похожа: ее так снегом занесло бы, что и захочешь – не провалишься…

– Мы тоже ничего не поняли, кроме того, что яма подготовлена специально: она сверху ветками была присыпана, поэтому внутри осталась пустой.

– Да уж, действительно странное стечение обстоятельств – мрачновато заключил я.

– Товарищ майор, дайте ему шанс, может, еще вытянет…

Я не произнес ни слова. Мы хорошо понимали, что судьба раненого предрешена, инструкция в таких случаях предписывает однозначный безжалостный выбор. Но и на этот счет у меня было свое мнение, даже план. Конин не выдержал первым и отвел глаза. Немного подумав, я тихо произнес:

– Мы оставим его в точке старта и будем в один-два захода, каждый день переносить в сторону продвижения.

– Спасибо, майор. – Конин странно, почти беспомощно улыбнулся.

– Только предупреди его, что в случае появления хозяев в военной форме он должен без промедления распорядиться своей жизнью.

Наложив шину, Соскачев плотно забинтовал ногу пострадавшего.

– Готово, товарищ командир!

– Что это, по-твоему, вывих или перелом?

Я умышленно задал заведомо непринципиальный вопрос: даже в случае вывиха пройдет не менее двух-трех дней, пока Сагдеев сможет двигаться самостоятельно, да и то не быстро…

– Наверно, перелом…

– Наверно?

– Я всего-навсего санитар, тут нужен врач.

Раненому устроили мощное снежное укрытие, оставили сухарей и отправились в путь.

Потрепанный и изрядно проголодавшийся отряд из семи человек молча двигался вдоль сопки. От меня не могли ускользнуть злость и раздражение подчиненных. Неимоверная физическая нагрузка, скудное однообразное питание и отсутствие нормального отдыха сделали свое дело. Еще день-два – и поведение людей станет неуправляемым. Дальнейшие последствия невозможно даже представить… Дай бог, чтобы сегодня, в крайнем случае завтра удалось что-нибудь отыскать, хотя бы тело одного человека из отряда предшественников. Этого будет достаточно для отчета.

Мрачные мысли прервал странный звук, долетевший издалека, с юго-восточной стороны. Я подал знак остановиться. Звук, сильно напоминавший рычание зверя, донесся еще раз. Обернувшись назад и жестом призвав сержантов подтянуться, я дал им понять: «Вы остаетесь здесь», – и двинулся вперед во главе небольшой колонны, в которую нехотя пристроились Конин, Одегов и Канищев.

Грозный рык донесся с эхом еще дважды, после чего наступила тишина. Вскоре мы поняли, в чем дело: около небольшой сосны кружил средних размеров бурый медведь. Время от времени он поднимался на задние лапы и принимался скрести когтями по стволу сосны. Кто-то потревожил его сон. Человек или животное?

Конин нагнулся к уху Одегова и прошептал:

– Накаркал-таки ты нам, Серега, медведя китайского. Как в воду глядел…

Не отрывая глаз от зверя, Одегов слабо улыбнулся. Я скинул рукавицы и достал «Макарова», отработанным движением навинтив глушитель. Конин слегка похлопал по висящему на плече АКС-74, на что я отрицательно покачал головой, подбросив на ладони привычный пистолет.

Медведь что-то почуял и развернулся в нашу сторону. Словно предупреждая о своем непростом характере, он встал на задние лапы, оскалился, но атаковать людей все же не решился. Убедившись в полном нашем равнодушии к себе, медведь постоял немного, затем опустился на четыре лапы и начал быстро удаляться в глубину леса.