Анатолий Кулемин - Агония обреченных

— Это тропический ливень, Юра, — ответил генерал и с сожалеющей улыбкой посмотрел на новенький кипенно-белый китель Гагарина. Эта форма была для них сшита специально, дома они в такой не ходили; подготовка к этому визиту проводилась особо, все-таки их ждала Куба.

Накануне, двадцать третьего июля, в двенадцать часов дня, из аэропорта «Внуково» взлетел и взял курс на Кубу пассажирский самолет. На борту находилась советская делегация, главным действующим лицом которой был, разумеется, Гагарин, первый человек, побывавший в космосе. Помимо Юрия Алексеевича и небольшой группы сопровождавших его официальных лиц в делегацию входили журналисты и артисты танцевального ансамбля Моисеева.

В целом перелет прошел благополучно, расчетное время было выдержано классически, однако не обошлось без одной шероховатости. Первая посадка для дозаправки произошла в Исландии, на аэродроме Кефлавик — военной базе США. Здесь местные жители и военнослужащие горячо приветствовали советскую делегацию, особенно Юрия Гагарина; всем хотелось хотя бы посмотреть на первого космонавта Земли. На отдых и дозаправку ушло чуть больше часа, после чего, взяв на борт двух канадских летчиков для сопровождения, самолет вылетел курсом на остров Ньюфаундленд; там была запланирована вторая промежуточная посадка. Вот тут-то и произошла та самая шероховатость.

Сотрудники канадской санитарной службы запретили всем членам делегации покидать самолет, так как ни у кого их них не было соответствующих медицинских документов. Исключение было сделано только для одного лишь Гагарина.

— Но я-то ведь ничем не лучше своих товарищей, — ответил Гагарин и тоже из самолета не вышел.

Назревал скандал, и грозил он быть громким… «На канадскую землю не разрешили ступить первому космонавту!» Местные журналисты негодовали бурно. Они сумели-таки дозвониться до министра здравоохранения Канады и получили от него «добро» для всех членов делегации.

Дальнейшее пребывание на острове прошло без эксцессов. Переночевав, делегация вылетела на Кубу.

— Ну что, надо идти, — Гагарин подошел к распахнутой двери самолета; кто-то набросил ему на плечи непромокаемый плащ-накидку.

Однако, ступив на трап и увидев, что все встречающие — в том числе и Фидель Кастро — стоят под проливным дождем и стоически принимают потоки воды на себя, Гагарин сбросил плащ и стал спускаться в белоснежном кителе; навстречу ему уже размашисто шел Фидель Кастро.

Отношение простого кубинского народа к Советскому Союзу было безгранично теплым, а отношение к первому космонавту, к тому же из Советского Союза, было просто удивительным. На протяжении всего двадцатикилометрового пути от аэропорта до Гаваны, вдоль трассы, стоя по колено в воде, простые кубинцы приветствовали правительственный кортеж.

Демонстрация, спортивный праздник и торжественный митинг состоялись на самой большой площади Гаваны. На трибуне у подножия стопятидесятиметрового восьмиугольного обелиска — памятника Хосе Марти находились Фидель Кастро, Юрий Гагарин и президент Освальдо Дортикос. Перед своим выступлением Фидель Кастро поинтересовался у Гагарина, за какое время тот облетел Землю.

— За полтора часа, — ответил Юрий Алексеевич.

— Ну, тогда считай витки, я начинаю.

Говорил Фидель Кастро четыре с половиной часа. Полумиллионная масса людей в едином порыве скандировала: «Венсеремос!» — «Мы победим!» Там же, на митинге, Фидель Кастро объявил о принятом решении правительства наградить Юрия Алексеевича Гагарина недавно учрежденным высшим орденом Республики Куба «Плайя-Хирон» за номером «1». Этот орден был учрежден в честь победы кубинского народа над силами вторжения в заливе «Кочинос».

От себя Фидель Кастро подарил Гагарину свой берет «горре»; в таких беретах сражались кубинские революционеры.

— Ну как, Павел Романович, все успели снять? — спросил Мясников Павла Барашева, журналиста и фотографа, сопровождающего Гагарина в его командировках.

Они стояли в зале небольшого ресторана, где двадцать седьмого июля был организован прощальный банкет для советских гостей.

— Что вы, — махнул рукой Барашев. — Разве все снимешь… Столько событий! Хотя материала собрал много, жаловаться грех. Вернемся в Москву, засяду за обработку; и статья, и фоторепортаж будут отменными. Завидую вам… Вы, наверное, каждый день встречаетесь с Фиделем.

Мясников улыбнулся, но ответил не сразу; он увидел в небольшой группе журналистов, окруживших Фиделя Кастро и Юрия Гагарина, Бредли. Газетчики наперебой задавали вопросы то одному, то другому. Бредли тоже задал какой-то вопрос Гагарину и, получив ответ, тут же был оттеснен чуть в сторону одним из своих «коллег».

Они не виделись уже четыре дня. Подготовка к встрече гостей из Москвы не оставляла Мясникову ни минуты свободного времени. Кубинская контрразведка перешла на усиленный вариант несения службы; спать приходилось по два-три часа в сутки.

— Фиделя Кастро я видел всего три раза и то издалека, — ответил Мясников. — Извините, Павел Романович, я должен идти. Работа… — виновато посетовал он.

— Надеюсь, еще увидимся? — Барашев понимающе кивнул и отошел к другой группе приглашенных.

Мясников неторопливо стал продвигаться сквозь толпу гостей к Бредли. «Вот ведь как в жизни бывает, даже странно как-то, — думал он, поглядывая на Гагарина. — Только что он разговаривал с человеком, который несколько дней назад рисковал жизнью ради его безопасности. И даже не то странно, что рисковал — работа такая, странно то, что Юрий Алексеевич никогда об этом не узнает. Какая-то несправедливость в этом заложена…»

— Здравствуй, Гюнтер, — тихо поздоровался Мясников с Бредли, когда общение с Кастро было закончено и группа журналистов постепенно разошлась. — Как твое плечо?

— Заживает, как на собаке, — ответил Бредли, пожимая ему руку.

— Что, так благотворно подействовала медсестра? Где ты ее нашел, кстати?

— Горничная с этажа… Прелестная женщина, не смейся. А подействовала ее мазь. Какое-то колдовское снадобье; рецепт дошел до нее по наследству от ее бабушки-колдуньи. Ну ладно… эта тема не актуальна. Сам-то ты как? — Бредли окинул Мясникова взглядом. — Тоже, смотрю, не сладко? Весь серый…

— Ничего, держимся. Я получил из Москвы ответ. Твоим предложением по германскому вопросу там заинтересовались. Просят прислать детали.

— Ну что ж, пришлем детали.

В этот момент к ним подошел высокий сутуловатый человек в очках с толстыми стеклами. Судя по тому, что с Мясниковым он здороваться не стал, Бредли сделал вывод, что сегодня они уже виделись.

— Знакомьтесь, — представил их друг другу Мясников. — Советник посольства СССР по культуре Алексеев Александр Иванович, — журналист из Восточной Германии Гюнтер Тауберг.