Адам Холл - Девятая директива

— Я узнаю, — сказал Ломан и нажал какой-то рычажок внутренней связи. — Мисс Мэйн? Вас к телефону.

До того, как она вошла, я успел спросить:

— Но ведь все поступающие звонки блокируются?

— У Эм-Ай-6 своя линия. — Он направился к двери, а я подумал, что было бы неплохо, если бы в Бюро когда-нибудь поняли, что приличный местный центр является для любой миссии жизненной необходимостью. Мастерские гранильщиков самоцветов, сараи с воздушными змеями, комнаты, откуда нас выпихивают при каждом телефонном звонке, сидели у меня в печенках.

Она вошла и посмотрела не на меня, а на Ломана.

— Оставайтесь, прошу вас. Я потревожу вас буквально на две минуты.

Ломан замешкался. Пока она шла к телефону, я спросил его:

— Все-таки, что это такое — «номер шесть»?

Он понял, что отделаться от меня будет трудно.

— Это своего рода расчетно-пропускной пункт для тех групп, что не значатся официально в штате посольства, а в любом практическом отношении он принадлежит Эм-Ай-6. Отсюда и соответствующий номер.

Ничего, кроме да и нет, она не говорила. Разговаривали в основном на другом конце провода. Я спросил у Ломана:

— Но какого черта мы принимаем одолжения от Эм-Ай-6?

Он был очень терпелив.

— А какой более подходящий способ контакта ты мог бы предложить? Тем более, что сейчас ты стал объектом их покровительства.

— Почему ты позволил им сделать это?

— Когда организация, пользующаяся доброй славой, предлагает защиту моему агенту, я не отказываюсь. Не исключено, что наступит день, когда они сослужат тебе хорошую службу.

Он тоже прислушивался, как она разговаривает, но это было бесполезно. Она, должно быть, знала, что это за звонок, иначе непременно попросила бы выйти.

Я взглянул на нее, и в этот же самый момент она посмотрела в мою сторону. Наши взгляды встретились. Я поспешил отвернуться и задать Ломану следующий вопрос:

— А сам-то атташе в своем офисе бывает?

— Как правило, он там и находится. Но иногда позволяет ей приводить людей, с ними беседуют, если нужно — проверяют…

— Страшно представить, сколько времени, наверное, он проводит в сортире. Бедный атташе.

— Позволь напомнить, — продолжил Ломан, — сил и средств у них гораздо больше, чем у нас. И они на легальном положении.

Когда она положила трубку, мы уже не разговаривали.

Виния Мэйн сказала:

— Первые новости только что прошли по радио Таиланда.

Ломан был само внимание.

— Теперь это облетит весь мир.

Она слабо улыбнулась.

— Рано или поздно это произошло бы. — И, косо глядя на меня, добавила: — Брошенная машина «скорой помощи» обнаружена. Примерно за час до выезда кортежа из дворца было доложено, что в ней отказала рация. От кого исходил сигнал — сведений пока нет. Через полчаса поступило сообщение об угоне. И вот сейчас ее нашли. Санитары и водитель убиты и сброшены в Клонг-Маха-Нак. Предварительно их раздели, униформу забрали.

Она все время двигалась по комнате таким образом, что правая сторона ее лица была обращена к окну.

— Поиски ведутся? — спросил Ломан.

— Да, конечно. — Виния Мэйн посмотрела на моего директора как на человека, который интересуется тем, что все и так уже знают. — Брошены все силы — «Метрополитен», особые части, угрозыск, вспомогательное службы, дивизион по борьбе с преступностью и радиофицированные подразделения по подавлению беспорядков. Армию тоже привлекли — король издал чрезвычайный декрет. Части коммандос возвращены в казармы.

Она повторяла то, что ей передали по телефону. Мне это надоело.

— Послушай-ка, долго еще твоя контора будет путаться у меня под ногами?

Ломан как будто проглотил лимон, и мне сразу стало легче.

Слегка выгнув красивую шею и склонив голову набок, она сидела вполоборота ко мне, в глазах у нее прыгали огоньки, но я не был удостоен даже взгляда.

— Мы не хотим потерять тебя, — и снова не посмотрела, обращалась как к какому-то творению Франкенштейна.

— Придется потерять. Я намерен «закопаться».

Не знаю, что бы я говорил, не сиди с нами Ломан. Что-нибудь другое, наверное. Или то же самое, только иначе.

— Мы будем делать все, что сможем, — она говорила спокойно, — потому что это важно.

Конечно, это было глупо и мне не следовало давать себе волю, но, начав, я уже не мог остановиться!

— Есть причина?

У Ломана вытянулось лицо.

— Есть, — ответила она. — Мы знаем, для чего было устроено похищение. А вы?

Город находился на осадном положении.

На всех главных точках выезда из него установили контрольно-пропускные пункты, укомплектованные частями таиландской Королевской армии. Покидающие город транспортные средства должны были миновать заслон: противотанковые заграждения, пулеметные вышки и несколько рядов колючей проволоки. Выпускали за пределы Бангкока только после того, как все документы были внимательнейшим образом изучены представителями особой службы, а автомобили подвергнуты суровому обыску.

Пассажирским автобусам восемнадцати международных авиалиний, курсирующим в аэропорт «Дон Муанг» и обратно, после прохождения контроля на выезде давался моторизованный полицейский эскорт; каждый пассажир перед тем, как сесть в автобус, проходил негласную проверку на благонадежность — просеивание проводилось в офисах авиакомпаний, расположенных в центре города. Автобусное, железнодорожное и все другие виды сообщений для обычных жителей Таиланда оказались нарушенными. Путешественников, въезжающих в Бангкок, сразу предупреждали, что при получении разрешения на выезд из города возможны длительные задержки.

В качестве подкрепления к Бангкоку были стянуты подразделения спецвойск США, постоянно находящиеся в стране. Предложение передать некоторые формирования и технику под прямое командование штаба армии Таиланда, поступившее от правительства Соединенных Штатов, было немедленно и с благодарностью принято. Рисовые поля прочесывали пехотные поисковые подразделения. Они были оснащены радиостанциями и поддерживали непрерывную связь с несущими круглосуточное дежурство военными вертолетами.

С северной стороны Кратумбана дежурили катера ВМФ. Они отвечали за весь речной и морской транспорт, направлявшийся на юг вниз по реке Чао-Пхрая-ривер. Каждое судно и суденышко дополнительно проверялось речной полицией. Вглубь материка от Бангкока судоходство по реке было перекрыто на южной оконечности Нонтабури — на обоих берегах там установили по пулеметному гнезду, а акватория реки патрулировалась небольшой флотилией инспекторских судов, и все они имели на борту вооружение.

Вокруг аэропорта «Дон Муанг» установили оцепление. На все другие взлетно-посадочные полосы и воздушно-диспетчерские пункты в южных провинциях, а также всем владельцам частных самолетов дали строжайшую команду не поднимать в воздух ни одну машину, слить топливо из баков, снять роторные распределители и в случае любой попытки неустановленными лицами приблизиться к ангарам или к стояночным площадкам докладывать немедленно.