Адам Холл - Девятая директива

— В этом не было никакой необходимости.

Куо шевельнулся, и Пангсапа сказал своим:

— Китайца не упускать. — Куо теперь стоял тихо, дышал медленно, и видно было, что это ему причиняет боль. — Предлагаю вернуться в город, мистер Квиллер.

Пытаясь побороть усилившееся головокружение, я выпрямился и напрягся.

— Нет, Пангсапа. Я еду в Нонтабури. На КПП.

— Слишком поздно.

— Нет. Есть шанс. — Уже стоя рядом с «хондой», я услышал, как на севере ночную тишину прорезали первые звуки боя. Винтовочный огонь, за ним пулеметные очереди. До КПП было несколько миль.

— Слишком поздно, мистер Квиллер. Я отвезу тебя в город. Тебе необходим доктор.

Я стоял, глядя на север. Первая вспышка в небе.

— Слишком поздно? — бросил я через плечо. — Но почему?

— Зеленая ракета десять минут назад. Ты видел ее? Осветительная сигнальная ракета.

— Да, Пангсапа, видел.

— Это был сигнал к атаке на КПП. Сегодня днем из района боевых действий с территории Лаоса перебросили по воздуху шестьдесят вьетконговских штурмовиков. Они подавят сопротивление за несколько минут, и «роллс-ройс» свободно пройдет через границу. А в трех милях за ней на частном летном поле уже стоит самолет.

Вспышек больше не было. Еще одна пулеметная очередь разорвала тишину ночи, после чего все стихло.

Слова Пангсапы медленно доходили до моего сознания. Он приказал охранникам увести Куо в машину и не спускать с него глаз. Затем подошел ко мне.

— Тебе надо отдохнуть, мистер Квиллер. Большего уже не сделаешь. Обмен состоится, как условлено.

Охранники Пангсапы свое дело знали прекрасно и никакими вопросами его не отвлекали. Один сидел за рулем — Куо с ним рядом, а другой, пристроившись позади переднего сиденья, то и дело щекотал пистолетом шею монгола.

Мы с Пангсапой сели сзади. Сознание плыло, уходило куда-то, но усилием воли я не позволял себе отключиться и заснуть. Помимо усталости и потери крови на меня подействовала очевидность свершившегося факта: сопротивление на КПП сломлено, пленник переправлен, девятая директива оказалась пшиком.

И вдруг я как бы очнулся и понял, что, наклонившись вперед, кричу на Куо, ору изо всех сил. Слова отдавались в голове ударами молота, дробящего череп. Я кричал и требовал ответа: я желал знать, почему задание провалилось.

— Куо… как ты узнал мой план? Как ты узнал?

Он выглядел, конечно, паршиво, и прошла целая минута, прежде чем он ответил:

— Я распорядился, чтобы внутри палисандрового Будды установили микрофон.

Ошеломленный и сломленный, я откинулся на сиденье. Значит, они все слышали. Вели меня с самого начала, вышли по моим следам на Варапхана, вломились внутрь, подкинули «жучка» и… И с этого момента Куо задумал два задания соединить в одно, что ему успешно удалось. Одно задание — его, — было выполнено, а наше…

И все-таки я, наверное, отключился, потому что мозг стыдливо искал убежища от собственной вопиющей глупости. Голос Пангсапы то появлялся, то пропадал…

— …но они сказали, ты уехал…

— Что? — я тяжело встряхнул головой. — Что ты сказал?

Он повернулся и посмотрел на меня.

— Ты очень устал, мистер Квиллер. Не нужно говорить, отдохни. Поспи, я буду молчать.

Я встрепенулся и сел прямо.

— Я не устал. И я могу говорить. Просто я подумал о другом.

В неярком свете от фар я увидел, как Пангсапа улыбнулся.

— Англичане терпеть не могут проигрывать, не так ли? Это их злит. А я только что говорил, что сразу, как узнал о намечающейся поездке нашего общего друга сюда, — позвонил в посольство и попросил пригласить тебя. И они мне сказали — ты уехал. Был на проводе минуту назад и пропал. Зная твое пристрастие к работе в одиночку, я не стал им ничего сообщать, а вместо этого выехал сам на автостраду № 5, чтобы посмотреть, нельзя ли чем помочь. Мы как раз собирались обогнать «хонду», но началась стрельба, и мы отстали. Решили, что разумнее будет подождать развития событий.

Огромный американский «крайслер» не несся, а парил над пустынным вечерним шоссе, кондиционер работал, снабжая нас прохладным воздухом. Я пошарил по дверце и открыл окно; я не золотая рыбка. В машину ворвался сладкий запах рисовых полей.

— Когда тебе стало известно о штурмовиках? — поинтересовался я у Пангсапы.

— Два дня назад. Но это была случайная информация, ты понимаешь, о чем я говорю. До меня лишь дошли сведения, что местный командующий в зоне вокруг Тха-Кхека, в чьем распоряжении находятся «патхет-лао», выделил шестьдесят специально обученных боевиков и приказал тайно перебросить их в Таиланд. И я никак не мог связать их с твоим заданием, пока не увидел несколько минут назад зеленую сигнальную ракету. Мне все время хотелось знать, каким образом Куо намерен выбраться из страны, а тут сразу стало ясно. Чувствуешь себя уязвленным, согласись? Произошло то, что ты должен был предвидеть.

— Послушай, — перебил я, — что за самолет там приготовлен? — И вдруг сообразил, что информацию можно получить из первых рук. — Эй, Куо… какой у них самолет? — Он не отвечал, и ярость вспыхнула во мне быстрее, чем я успел что-либо сообразить. — Куо. — Моя рука, скрючившись, как когтистая лапа, была уже у его лица.

Водитель едва заметно повернул голову.

— Он же еле дышит. Не желает ли уважаемый господин Пангсапа, чтобы мы сделали остановку и привели его в чувство по-настоящему?

— Нет. — Пангсапа положил свою руку на мое запястье. — Постарайся справиться с разочарованием, мистер Квиллер. Свое я уже проглотил. Поверь, мне было так же больно и горько.

Я снова откинулся на мягкое сиденье. Адреналин не поможет, он только зря разгоняет кровь. Я физически ощущал, как бьется пульс, в такт ударам сердца мелькали искры перед глазами; я закрыл их, осталось лишь гнусавое шелестение слов Пангсапы.

— Мы уже ничего не можем сделать, ты видишь это. Из моих источников мне стало известно, что процедура обмена официально должна состояться на лаосской границе, а точнее — на мосту Кемерай-бридж через реку Меконг. Территорию по ту сторону контролируют «патхет-лао», они подчиняются только Пекину. Отсюда до Кемерая три часа езды, так что пассажир в «роллс-ройсе» прибудет на место около десяти часов вечера. Там его возьмут под охрану и будут ждать утра, обмен — на рассвете. Горевать нет смысла, мистер Квиллер.

— Я — человек, — сказал я сквозь зубы.

— Ты — европеец, человек Запада. Вам на Западе не хватает философского отношения к жизни. Я огорчен ничуть не меньше твоего. Когда ты впервые пришел ко мне за информацией, я увидел, что из этого можно извлечь неплохое вознаграждение. Мы сошлись на пятидесяти тысячах батов, ты помнишь. Но потом я из своих источников узнал, что планируется не просто покушение на убийство, а похищение, а это обещало вознаграждение поистине огромных размеров. Ты, вероятно, счел за неслыханную дерзость с моей стороны просить тебя оценить твою значимость как международного агента, но я хотел знать, сколько ты можешь стоить для Китайской республики. И ты ответил, я считаю, наиболее просто и понятно: назвал себя по статусу равным Абелю и Лонсдейлу. Оба были агентами, но общее между ними не только это. В свое время их обоих выменяли на других лиц. — Пангсапа опять повернулся и смотрел на меня. — И мне показалось, что в тот момент ты уже предугадал мои намерения. Я сделал такой вывод, мистер Квиллер, когда ты назвал именно их. Но это было всего лишь случайное совпадение, не так ли?